Зов (СИ)

Можно, наверное, сам же себе отвечал, ибо не знал тогда Билл, что творил, да и если знал, страх мог взять верх над разумом.

«Какие чувства он испытывал, мой Злодей? Для кого он так нежно пел в ту страшную ночь?» - сокрушался парень.

Сердце подсказывало, но Билл не смел поверить. Не для него, потому что для таких, как он, не поют. Самовлюбленных, эгоистичных, низких. Какими бы эпитетами Билл себя ни награждал, осознание, что ничего не исправить, заставляло его терять даже чувство стыда. «Никому оно не нужно» - уверял себя Билл.

Все кончено. «Как же все это может кончиться?» - не верил парень.

Ему отомстили. Вполне жестоко и справедливо воздали за грех гордыни. И похоти. Он понимал это, когда вспоминал, какими жадными глазами оглядывали их двоих там - и Билла, и Злодея. Он ставил себя на его место, зная, что тоже поверил бы. Все это - жестокая и глупая шутка, которая походя открыла ему глаза на то, кто он есть. Маг, гордившийся своей силой, но который ничего не смог противопоставить этому стихийному выбросу в ресторане, заклявшему его, заставившему его за все отстрадать. На собственной шкуре испытать такое унижение, которое он и не представлял себе.

А ещё, его грызли воспоминания, которые он гнал от себя, но не мог забыть. О том, как нежен был его Злодей, о том, как он ни жестом, ни взглядом не оскорбил его, как заставил плавиться в горячих живых руках. Как сердце рвалось навстречу его сердцу в момент, когда ближе никого во вселенной не было, и магия опутывала их и говорила о том, как правильно и бесконечно их объятие. Но все кончено. Билл сцепил руки в жесткий замок и заставлял себя не растравлять душу ещё больше. Надо уметь отвечать за свои поступки, сурово решил он, и надо учиться жить с этим дальше, а, значит, вставать и делать вид, что ты такой же, как и два дня назад. Молод, беспечен и всемогущ.

Все заслужено, решил он.

А впереди еще был конгресс, про который Билл опять забыл, но уже не сокрушался. Никто ему вольную не давал, а синьор Бордже не любит необязательных людей.

Жалобное, родное уже «мяу» прошелестело в мозгу. Парень почувствовал тихую радость, что они пока с ним, его милые кошки. Но что это меняло?

*****

Красивый зал, магические украшения, взлетающие разноцветной стайкой бабочки, висящие под куполом дворца, светящиеся голубые шары, которые могли, между прочим, исполнить одно несложное желание. Билл был уверен, что его желание не исполнится, и вообще ему это все было неинтересно. Множество людей, множество лиц, мимо которых он проходил, вежливо здороваясь. Когда-то давно подобные сборища рождали радость в молодом сердце. Была возможность и себя показать, и на других посмотреть. Сейчас ни смотреть, ни показывать не хотелось. Обычно все новшества со всех уголков мира прилетали сюда, давая пищу для разума и рождая желание преступить грань. Достичь чего-то большего. Самому овладеть сложными рядами заклинаний, соединяемых с какими-либо предметами. Маги конфигурации этим и занимались, в основном, оживляли вещи. Они умели в абсолютно немагическую вещь по крупице добавить магическое свойство. Простор воображению, фантазии… «Желанию, воле, сущности» - продолжил про себя Билл. И с жадностью вглядывался в лица, понимая, что даже если увидит, то никогда не найдет того, кто его похищал.

Королевская свита прибыла с помпой, Карл никогда не пропускал подобные мероприятия. Он мог из-за них отложить важные деловые встречи, отменить охоту, которую так безудержно любил, а все потому, что в некоторых случаях ему в дар преподносились поистине исключительные, уникальные в своем роде вещи. И упускать такую возможность было, по меньшей мере, глупо. Сам Карл владел Магией живого огня и, как и все огненные люди, был просто потрясающе вспыльчив и эмоционален. Именно ему Королевство было обязано своим нынешним названием, а ведь всего двадцать лет назад, до коронации, оно звалось Эриней, в честь бывшего короля, правившего более ста пятидесяти лет. Умер старый король совсем не просто, а побеждая стихию огня, которая вырвалась на волю и пожирала дворец благодаря вспышке гнева племянника Карла, который был очень сложным подростком. Правитель умер, спасая людей, силой своей магии перемещая их в безопасное место, лишившись всех своих сил, как мученик. Его стали считать святым и обращались к его духу за помощью. И Билл был среди его почитателей.

Два года назад, в начале своей карьеры, парень имел неосторожность попасть в число фаворитов нового короля в большом кругу, приближенном дворе. И как-то, произнеся вслух воздаяние старому монарху, подрастерял свое привилегированное положение.

Но сегодня, видимо, такой день, когда подошло время оплачивать старые долги. Билл это понял, увидев странный блеск в зеленых, обращенных на него, глазах Карла. Королю как раз поднесли очередной новый трофей, силу которого необходимо было на ком-то испробовать. Билл отчетливо понял, что на роль подопытного кролика выберут его, тихо сидящего возле главы департамента магии и глядевшего безрадостным взором на сцену. Даром являлся перстень с большим сапфиром, который мог менять сущность людей, точнее, превращать их на некоторое время в другого человека. Кошки жалобно заскребли по коже, давая Биллу понять, что, как только монарх возьмется за руку с целью надеть кольцо, произойти может что угодно, а даже малейшее посягательство на личность короля могут посчитать нападением. И тогда, ему, Биллу, придется совсем не сладко. Время замерло, мысли быстротечным кругом заструились в напряженном мозгу парня.

Перст судьбы указал на него. Он отчего-то заранее знал, что так будет. Он чувствовал, что роль подопытной свинки король с радостью отдаст ему. У Вильгельма Каулитца не было выбора, он встал и, выпрямив твердую спину, начал свое шествие на сцену. Внутри выли сирены из кошачьих голосов, заинтересованно дернулось достоинство парня, обращаясь к которому, он пошутил – «ну что, в последний раз?» - и сам тихо ухмыльнулся, отчаянно ища выход и чувствуя, как его затылок прожигают десятки взглядов. Кто-то наблюдал за ним, он чувствовал это током крови, пульсом, забившимся спугнутой птахой, сердцем, шумевшим, кажется, на всю аудиторию, заполненную хлопками, пока Билла представляли как самого юного мага, заседающего в избирательной палате.

Это конец. Он отчетливо это понимал. И больше не хотел бояться, страх утекал из его сердца и спокойствие нарушали только подвывающие кошачьи голоса, с которыми Билл уже совсем смирился и даже в чем-то извращенно радовался, что они сейчас с ним. «Хотя бы они» - думал Билл, поднимаясь по ступенькам.

Внезапно в воздухе повеяло грозой, Билл жадно втянул в себя этот дождливый запах и почувствовал какое-то сверхновое чувство освобождения от всего, что было раньше. Время замерло. Молодой маг с удивлением обнаружил, как застыли все находящиеся в этом зале люди. Как смолки все звуки. Как неестественно вытянулась рука короля, протянутая навстречу Биллу. Каулитц при этом остался таким же живым и деятельным. Оглядев большой зал, он не нашел ни одного признака движения и подумал о том, чтобы спуститься со сцены и пойти на улицу подышать грозой. Ему в тот момент показалось, что никто его не остановит.

И в эту секунду, когда очередной глубокий вдох вместо того, чтобы насытить его, ударил под дых, он все понял. ЭТО! Это его освобождение грядет! Где-то рядом должен быть Злодей, которого безуспешно пытался найти все ещё мучимый болью парень.

«НЕТ!» - вскричал про себя Билл. - «Останься… Останься»

Ужас липкой волной прошиб его, значит, он его больше никогда не увидит, значит, он смог, он освободил его. «Почему я не разглядел тебя тогда?» - отчаянно бормотал Билл и видел, как золотистые нити вытекают из него. Он слышал теперь нарастающий гвалт кошачьих голосов, не желающих удаляться с его тела и всплывающих ввысь, теперь в виде скачущих рисунков. «Оставь» - шептал Билл, понимая, что его глаза уже давно наполнены слезами. Он понимал, что это сейчас спасет его жизнь, разбивая ее. Желтые нити истончались, скручивались спиралями, наматывались на какой-то огромный невидимый клубок. «Не уходи» - шептал Билл, держась за левый бок. - «Не уходи»