Зов (СИ)

Руки сжимались в бессильном гневе. Билл старался заставить себя дотронуться до второго флакона, но осознавал, что там может быть что-то не менее гадкое. Переборов собственную дрожь, он взял прохладное стекло и прочитал надпись – «Мои воспоминания».

«Память… его память» - безудержно бормотал Билл, пытаясь вытянуть тугую пробочку из флакона.

Облако серого светящего дыма выплыло вверх и, мерцая, целенаправленно двинулось к Биллу, приготовившемуся, наконец, все для себя выяснить. Все существо парня пронзил неистовый трепет, пока дымка тумана затягивала его. И первым, что хлынуло на юношу, были звуки. Чарующие ноты скрипки. Такой нежной, красивой и грустной мелодии Билл никогда не слышал, хотя мог похвастаться обширными познаниями в этой области.

Произошло нечто странное, он переместился куда-то, но явно пребывал сейчас не в своем теле, ощущая себя в нем совершенно по-другому. Для него стало непередаваемым ощущением то, как его нынешнее тело напряглось, и рука со смычком запорхала по струнам. Он ведь не умел играть, но очень любил слушать. Парень с закрытыми глазами внутренне отдавался этому трепету, который буквально кричал кому-то снаружи, за закрытыми глазами – Это для тебя, все для тебя!

Мелодия все длилась и длилась, рождая новые эмоции, и Билл прекрасно мог их отфильтровать, понять, где чужое, а где свое, но в то же время мечтая, чтобы все они стали, наконец, общим и единым целым, поскольку эта двойственность немного раздражала.

Шум находящихся поблизости людей тоже стал проникать в сознание. Билл нехотя открыл глаза. Смотреть с позиции другого человека было просто ошеломительно. Первым, что увидел Билл, стал он сам, собственной персоной, и увиденное ему совсем не понравилось. В то же время что-то ударило его в грудь. Он понятия не имел, что происходило, старался держаться и унять дрожащие руки.

Черноволосый двойник, громко хохоча, шутливо сражался с парнем из полка Андре. «Его, кажется, Аарон зовут» - примечал про себя Билл. Это было довольно-таки странное ощущение - одновременно биться и загибаться от тревоги и ещё чего-то горячего, вскипавшего, когда двойника касались чужие руки, и одновременно восстанавливать в памяти детали того вечера. Для него существенным облегчением стало то, что мелодия заканчивалась на какой-то тусклой, невыдержанной ноте. Музыку никто не слушал. Гости знаменитого ресторана «Волшебное перо», который Билл узнал, громко и радостно общались друг с другом. Мелодия кончилась, как и минуты волшебного трепета. Парень разочарованно опускал скрипку с натруженного плеча, глотая тоску необъятными порциями. Взяв в одну руку и скрипку, и смычок, он устало провел другой рукой по коротким волосам, немало этому удивившись. Пребывая в образе злодея, он ожидал, что должны быть длинные волосы. И вспоминал, как магия просто устилалась перед его ногами.

Компания настоящего Билла стала играть в фанты. Привычная и глупая, но веселая игра вызывала сейчас в нем глухое раздражение, как и тот факт, какие взгляды кидали на двойника некоторые присутствующие за столом. «А ты слеп, Вильгельм» – разочарованно протянул про себя Билл. И собрался уже уходить, когда компания молодых людей окружила его, не давая пройти, немного в стороне от основного зала ресторана.

- Что вам угодно? – строго произнес злодейский голос, и Билл невольно заслушался звуками, которые сейчас производит его собственный рот.

- О, твой приз говорит, Вильгельм, - пьяно торжествовал преданный Андре, обращаясь к двойнику.

Слово «приз» резануло уши. Двойник немного настороженно приблизился и презрительно произнес:

- Чтобы я, с этим? За кого вы меня принимаете, господа?! Я прислугу не обижаю, - дерзко отозвался Вильгельм, не особо вглядываясь в свою «награду». Он настороженно опустил взгляд и изучал простую заколку с немагическим зеленым камнем, которая досталась в наследство скрипачу от доброй и простодушной няни.

Пребывавший в образе юноша, ставший тем самым скрипачом, откуда-то знал об этом, и нестерпимо обидно стало за безделушку подаренную когда-то с такой душой. Даже не то, как отозвался Вильгельм о нем самом, задело парня, а эта сущая безделица, привлекшая внимание сиятельного мага.

Чужие чувства потоком лившие в парня смещали все, делая кашей, заставляя ощущать все эмоции как собственные.

- Нам угодно, - в тон скрипачу произнес один из спутников Билла, - чтобы, проигравшись, вот этот синьор, - картинно тыкая пальцем в двойника, - исполнил свое задание и соблазнил первого, на кого укажет перст судьбы в лице вот этой самой шпаги. - Офицер лихо обнажил стальную красавицу и, несильно рассекая воздух, коснулся локтя злого и расстроенного музыканта.

- Надеюсь, для вас это не будет унижением? – громко смеясь, спросил голос злобно.

Билл отчетливо чувствовал горечь дымки на языке. И ничего не хотел, только удалиться как можно дальше отсюда.

- А может, мы все? – заинтересованно поглядел Аарон. - Мы будем ласковы и щедры, - продолжил он, направляясь к дернувшемуся музыканту, почувствовавшему обжигающую ярость и безотчетный страх, который в лице семи крепких магов стал приобретать видимые очертания.

- Ну что, Билл, так и будешь стоять, пока забирают твой «приз»? – хохотнув, молвил Андре.

- Я боюсь, у меня просто не встанет, - прошипел рассерженный на балаган двойник.

Но в этот момент он поднял голову и посмотрел прямо в глаза музыканту.

Грязь медленно облепляла душу, глядящего на все это действо с позиции музыканта парня, слепой гнев заставлял с ненавистью вглядываться в собственные пьяные и злые глаза. Зачем-то его двойник вознес руку наверх к лицу скрипача. Реакция последовала тут же.

Поток магии, вырвавшись из груди музыканта, откинул всю компанию на приличное расстояние и, зависнув, кинулся на двойника, охватывая его всего, словно купая в бледно-желтых лучах.

- Что происходит? – стало доноситься со всех сторон.

Билл стоял как вкопанный, движимый лишь одним желанием выяснить, что стало с двойником. Но, как назло, товарищи двойника уже вполне пришли в себя и стали вставать, горя взбешенными взглядами, обнажая шпаги и проговаривая едва слышно защитные заклинания.

Билл не знал, что чувствовать, настолько его оглушило все произошедшее. Он просто дрожал от страха, от злости, от обиды, от горечи, от своих и не своих чувств. Выставив руки вперед, музыкант принял единственно возможное в этой ситуации решение. Беловатая дымка вырвалась из него, лишая последних сил, и устремилась ко всем вокруг, заставляя забыть, что только что произошло здесь.

Маг уходил, пошатываясь, сдергивая злосчастный плащ.

Его чувства растоптали, его высмеяли, приняв за нищего, ему плюнули в душу.

*****

Билл очнулся у себя на постели, не совсем понимая, что происходит. Для него прошла лишь секунда, обжигающая холодом, когда ветер коснулся его лица, когда он выходил в глухую ночь из «Волшебного пера», а теперь он снова в стенах собственного дома.

Как же стыдно-то! Такой всепоглощающей вины ему не доводилось испытывать в его идеальном мире, где оказалось нормальным с кучкой друзей растоптать достоинство молодого парня, простого музыканта, который ничем не отличался от них, разве что, спрятался за маску. Зачем он прятался? – спрашивал себя Билл и не находил ответа, убеждая себя в том, что это была лишь самооборона. А они ведь просто шутили, привыкнув к подобным развлечениям. Он никогда их особо не поощрял, но и не останавливал. Да, они никому не причиняли вреда… А так ли это? Как далеко они заходили в своей неприкасаемости? Как ничтожны их представления о ценностях. Его представления, если он, не задумываясь ни на секунду, позволил распинать человека. И сам тоже учувствовал в этом.

Чем их так привлекла та грустная песнь, которую играл его Злодей, Билл не знал.

Он чувствовал, как слеза скатилась по щеке, стираемая рваным движением руки, думая о том – «Все ли оправдано?! Все ли можно оправдать?»