Греческая смоковница (Ягода созрела)

Патриции очень не понравился взгляд светловолосого, но он тут же отвернулся и посмотрел на дорогу.

Зато шатен стал строить из себя саму любезность. Он приподнял спинку кресла, чтобы девушка могла усесться на заднее сиденье и участливо осведомился:

— А куда, позвольте узнать, вы держите путь?

— Я говорю на греческом, — непонимающе ответила Патриция, твердо решив скрыть знание языка, изобразить из себя робкую селянку. И повторила: — Эленика.

Машина тронулась с места.

— Слушай, а ты по-гречески не говоришь, Макс, случайно? — спросил юркий шатен у своего товарища за рулем. Ему не давала покоя красивая девушка в их машине.

Они переглянулись и шатен обернулся к девушке:

— По-английски говоришь?

— А? — Она сделала вид, что не понимает.

— Ду ю спик инглиш? — медленно выговорил шатен. — Парле ву франсе?

— Эленика, — вновь сказала Патриция, делая выразительный жест пальцами от своей груди.

— Эленика? Что такое эленика? Она что других слов не знает? — удивился шатен.

— Это ее зовут так, — пояснил его светловолосый товарищ, сидящий за рулем.

— Значит, говоришь только по-гречески, — сказал шатен девушке. — Ты — Эленика. А я — Горяченький. Горяченький — это значит, всегда стояченький, — пошутил он и рассмеялся собственному остроумию, которое она, по его мнению, оценить не могла из-за незнания языка.

— Горяченький? — переспросила Патриция, подыгрывая шутнику.

— Да. — Шатен довольно откинулся на сиденье автомобиля и сказал своему товарищу: — Я горяченький. И, по-моему, она тоже. — Он игриво высунул язык и поболтал им по губам, обозначая этим жестом любовную забаву. — Девушка хочет секса.

— Ты так думаешь? — неуверенно спросил светловолосый.

— Еще как! — Шатен повернулся к пассажирке. — Слушай, хочешь потрахаться со мной и Максом? — Он мог говорить что угодно, поскольку считал, что глупая смазливая гречанка не понимает английского языка.

— Горяченький? — притворялась дурочкой Патриция. Она не верила, что они в чужой стране пойдут на применение грубой физической силы. Но в конце концов ее не пугала даже и перспектива быть изнасилованной, ей хотелось все узнать не по учебникам.

Мимо проносились высоченные деревья, шоссе было пустынным.

— Правильно! — обрадовался темноволосый и облокотился о спинку кресла. — Эленика и Горяченький. — Он оценил фигуру девушки и сказал весело своему приятелю: — У нее шикарные сиськи! Девочка готова!

— Ты уверен? — недоверчиво пожал плечами светловолосый крепыш.

— Абсолютно! — не задумываясь ответил шатен.

— Попробуем? — Блондин тоже был не прочь поразвлечься.

— Конечно! — с готовностью согласился темноволосый. — От попытки, еще никто не умирал!

— Сначала спроси все-таки ее. — Видно было, что светловолосый не очень-то зажегся этой авантюрной идеей. Он не желал иметь неприятностей с греческими властями.

— Послушай, — повернулся шатен к девушке. — Ты не возражаешь оторвать кусочек у Горяченького?

— Горяченький? Кусочек? — Патриция изобразила из себя святую простоту.

— Я же говорил: она готова! — с победным видом воскликнул шатен.

Светловолосый расплылся в улыбке и оторвался от дороги, чтобы еще раз взглянуть на попутчицу. Он может быть и стал бы возражать, но красная куртка девушки была широко распахнута, а сквозь белую блузку просвечивал темный бутон огромного соска. И это зрелище мгновенно вызвало эрекцию.

— Не будем задерживать девушку, — сказал он и свернул с дороги в просвет между деревьями.

Они проехали метров триста за придорожные кусты и блондин остановил машину. Повернул ключ зажигания, чтобы выключить двигатель, сложил руки на колени и уставился похотливым взглядом на пассажирку. Шатен тоже молчал и смотрел на нее.

Патриция поежилась от их жадных, любострастных взглядов, но продолжала изображать непонимание.

Шатен встал со своего места, вышел из машины и поднял спинку кресла, чтобы она могла вылезти. Водитель тут же, с резвостью которой Патриция от него никак не ожидала, соскочил с сиденья, обежал автомобиль и встал рядом с другом, не отрывая взгляда от ее груди.

Патриция молча смотрела на них, ничем не выдавая, что она сейчас думает. Деревья и кустарник надежно скрывали машину от нескромных взглядов с дороги.

Наконец шатен не выдержал, грубо схватил ее за руку и вытащил из машины. Она от резкого движения упала, но тут же вскочила на ноги и попыталась убежать. Туристы переглянулись и бросились за девушкой.

Они догнали ее и, смеясь — куда, мол, бежишь, глупая! — схватили жертву нахлынувшего на них плотского возбуждения: шатен за ноги, светловолосый за плечи. Приподняли, чтобы отнести подальше от дороги — мало ли будет кричать.

Она вырывалась и кричала, но справиться с двумя здоровыми мужчинами не могла. Ей ужасно противно было подчиниться этим потерявшим над собой контроль самцам. Они же вошли во вкус, чувствуя, что еще немного и сломят ее сопротивление.

Они распахнули на ней красную куртку и разорвали ворот белой футболки, обнажив красивую грудь. Шатен стал расстегивать молнию на джинсах девушки.

— Ну ладно, ладно, — неожиданно воскликнула Патриция по-английски. — Ваша взяла!

Они опешили и невольно отпустили ее. Патриция встала на ноги.

— О'кей, пусть будет по-вашему. Только смотрите, чтобы мне было хорошо! — заявила она сердито.

Мужчины недоуменно переглянулись.

— Она говорит по-английски! — удивленно воскликнул шатен, мгновенно сообразив, что случайная пассажирка, оказывается, прекрасно понимала все его скабрезные шуточки.

И в этот момент Патриция что есть сил врезала ногой по причинному месту светловолосому, как более сильному из них двоих. Он согнулся пополам. Не теряя времени даром, она ударила в пах и шатену. Тот истошно закричал — удар Патриции оказался на редкость точным и болезненным.

Не теряя времени, Патриция бросилась машине. Ключ зажигания торчал в своем гнезде.

Шатен скрючился на изумрудной траве, схватившись за свои гениталии, которые превратились в комок оглушительной боли. Даже ругаться не было сил — лишь бессильная ярость туманила рассудок.

Пока неудачливые насильники корчились от боли, пачкая о траву одежду, (знает же ведь куда бить, стерва!), Патриция уселась за руль Фиата, завела мотор и помчалась по пересеченной местности к спасительной дороге.

Выехала на шоссе, посмотрела на разорванный до живота ворот кофточки и рассмеялась. И увеличила скорость, наслаждаясь быстрой ездой.

Вскоре дорога пролегла по берегу живописного узкого залива и повторяла его причудливые изгибы.

Патриция заметила стоящий у обочины сиреневый Ягуар и пожилую супружескую пару, обедающую на природе за маленьким переносным столиком. Вид пары был трогательно-идиллическим и одновременно таким напыщенным, что девушка не смогла удержать смешок.

Патриция остановила машину, чтобы сменить разорванную футболку и отдышаться.

Повернулась к заднему сиденью, где лежала ее объемистая дорожная сумка и поковырялась в своих вещах. Открыла дверцу и вышла из открытого автомобиля.

Сняла красную куртку и разорванную белоснежную футболку, совершенно не стесняясь уставившегося на нее во все глаза пожилого мужчины, своей благообразной сединой и усами очень напоминающего популярного голливудского киноактера Чарлза Бронсона.

Он не глядя подцепил кусок отварной рыбы на вилку и в полной прострации не попал вилкой в рот.

— Джейн, что с тобой? — спросила его жена — престарелая черноволосая гречанка с ярко выраженными национальными чертами лица.

— Ничего, дорогая, — вернувшись в реальный мир, ответил он. — Абсолютно ничего. — Но тут вновь посмотрел на переодевающуюся молодую фурию, и не в его силах было не глядеть на нее в этот момент. Огромные бутоны ее сосков просто поражали воображение.

— На что ты там уставился? — Женщина сидела спиной к дороге. — У тебя больной вид!

Супруга проследила направление его взгляда и наткнулась глазами на красивую полуобнаженную девушку.