Мой любимый бета (СИ)

- Если ты погибнешь, я сомневаюсь, что смогу двигаться дальше, - признается он, и Шерлок кивает серьезно, давая понять, что чувствует нечто похожее. – Будем держаться вместе, чтобы умереть в один день? – неуверенно и чуть виновато шутит Джон.

- Уж пожалуйста, - Шерлок вздыхает, сжимая руку Джона. – И не будем лезть на рожон, если мы порознь, ладно? – он почти просительно смотрит на Джона, и, дождавшись кивка, облегченно выдыхает: - Спасибо. Пойдем домой?

Взять такси Шерлок отказывается, и они идут домой пешком по недавно выпавшему снегу, покрывшему тонким слоем тротуар и крыши домов. Деревья этой бесснежной зимой стоят голые и некрасивые, похожие на фонарные столбы, обвитые разноцветными гирляндами. Люди носятся по магазинам в поисках подарков, звучит рождественская музыка, звенят колокольчики и пахнет хвоей. Джон расслабляется и начинает улыбаться всем этим рождественским приметам, а еще ему до щекотки в животе нравится все еще слегка сердитый Шерлок, в любимом пальто и без шапки, с заблудившимися в волосах снежинками. Джону очень хочется стряхнуть снежинки с темных кудрей, а еще больше хочется закопаться пальцами в кудрявую шевелюру, но это запредельно неправильное желание, и Джон гасит его в себе. Вместо этого он стягивает зубами перчатку и зачерпывает снег, чтобы убедиться, что он настоящий – холодный и тает. Шерлок косится и лишь удивленно приподнимает брови, а потом, сморщив нос, улыбается.

- Что? – смеется Джон в ответ. – Я уж и забыл, как снег выглядит, - он запрокидывает голову и смотрит в темное небо, с которого, кружась, падают редкие снежинки. – Красиво… - тянет он, возвращаясь с небес на землю. – А ты зачем, кстати, приходил?

Шерлок, до этого с интересом следивший за Джоном, отводит взгляд:

- А разве не так ведут себя пары? – интересуется он. – Мы же вроде как обручены, я подумал, что будет нормально зайти за тобой на работу.

Джон хмыкает:

- Ну, может нормальные пары так и делают, но мы-то с тобой не нормальные, и даже для Майкрофта это покажется странным. Просто веди себя естественно, как обычно.

Шерлок хмурится:

- Боюсь, теперь мне придется постоянно за тобой заходить на работу. Не могу допустить, чтоб ты опять ввязался в какую-нибудь драку… до свадьбы, - Джон усмехается – то, что друг пытается шутить – хороший знак.

- Я бы не полез, но там мальчишка-медбрат, совсем не опытный еще, рвался подвиг совершить, пришлось помешать, - Джон провожает взглядом фигуру наряженного Санта Клаусом бездомного.

- Ну да, подвиги у нас совершает только доктор Ватсон, - язвит Шерлок.

- О! Заткнись, - краснеет Джон, - ты невыносим.

- Зайдем? – Шерлок кивает на кафе. – Все равно дома нечего есть.

Джон соглашается, и они входят в небольшое симпатичное кафе.

Пока Джон заказывает ужин, Шерлок задумчиво смотрит в окно на улицу. Им приносят корзинку с хлебом, и Джон начинает поглощать пшеничные палочки.

- Не перебивай аппетит, - сердится Шерлок, даже не повернув головы от окна, - сейчас принесут жаркое.

- Как ты узнал? – восхищается Джон. – Ты же не слушал, что я заказывал. И сейчас на меня не смотрел… Или… Я понял, - смеется он, - ты увидел мое отражение в стекле окна. А про жаркое?

Шерлок переводит взгляд на Джона и принимается объяснять логику своих рассуждений. В конце Джон пристыжен и восхищен. Ему хочется одновременно кричать: «Где были мои глаза?» и «Великолепно!», но он сдерживается, боясь выдать себя излишней эмоциональностью. Наконец, официант приносит жаркое, и Джон принимается поглощать его с жадностью, как человек, не евший целый день, каким он собственно и является. Шерлок сидит рядом, подперев щеку кулаком, и смотрит на Джона, как мать на долгожданного младенца, с плохо скрываемым умилением. Когда Джон переходит к десерту, Шерлок сообщает ему, что завтра они идут фотографироваться на пригласительную открытку. Джон в шоке и пытается отвертеться, но хитрый Шерлок ловко манипулирует им:

- Надо же! Ты завтра работаешь? А я и не знал, - лицемерно замечает он. - Надо будет позвонить матушке и извиниться, к флористу мы тоже не попадаем, - Джон прекрасно понимает, что Шерлок играет им, но сделать уже ничего не может, поскольку проникся Шерлоком до костей, и поэтому лишь соглашается на звонок руководству, в результате которого смиряется с необходимостью завтрашнего похода не на работу, а по свадебным делам.

- А потом к флористу, чтоб сто раз не отпрашиваться, - напоминает Шерлок, лучезарно улыбаясь.

Джон стонет и показательно бьется головой о столешницу. Шерлок смеется.

Этой ночью они опять спят вместе. Джон весь вечер переносил свои вещи из спальни наверху в спальню Шерлока. Ему безумно нравится, как его футболки смотрятся вместе с боксерами Шерлока, а клетчатые рубашки висят на плечиках рядом с шелковыми брендовыми вещами. Это удивительным образом объединяет их и говорит, что они не случайные друг другу люди. Джон даже забывает об этой вечной разнице между бетами и остальными людьми и не чувствует собственной ущербности, словно они с Шерлоком и правда пара. Самая настоящая пара. Шерлок не участвует в глобальном переселении Джона, занятый каким-то химическим опытом на кухне, но иногда подает оттуда ценные советы по существу, и Джон привычно удивляется, как он может быть в курсе того, что происходит в спальне. Замотанный событиями сегодняшнего дня и переносом вещей, Джон ложится спать рано, приняв душ и переодевшись в пижаму. Он уже спит, когда приходит Шерлок, но просыпается мгновенно, по старой армейской привычке реагировать на движение в момент собственной беззащитности. Джон быстро перекатывается с живота на спину и приподнимается на локтях, распахивая глаза.

- Спи, Джон, это я, - бормочет Шерлок, копаясь в ящиках комода.

На нем нет одежды, только голубое полотенце, которое не скрывает, а лишь подчеркивает привлекательный рельефный тыл Шерлока. Полотенце маленькое, и Шерлок придерживает его на боку одной рукой. Получившийся разрез открывает взору Джона белое идеальное бедро, плавно переходящее в длинную совершенную ногу, отчего у Джона мгновенно встает, и он гулко сглатывает. А Шерлок, похоже, находит то, что искал, и с удовлетворенным ворчанием отбрасывает полотенце в сторону, являя Джону свой не менее идеальный и совершенный зад. Упругие полукружия кажутся сделанными из мрамора и напоминают формой одну из древнегреческих статуй голого мужика, виденную Джоном однажды в музее. Во рту сразу же набирается слюна, которой Джон едва ли не захлебывается, так ему хочется уткнуться носом в ложбинку между этим великолепием и просто вдохнуть запах альфы. Тем временем Шерлок натягивает боксеры и поворачивается к Джону. В сумраке не видно выражения его лица, лишь глаза лихорадочно мерцают, улавливая отсвет фонарей за окном. Стыд окатывает Джона с ног до головы, не сбивая сексуальное напряжение, а лишь усиливая его, и он с тихим стоном падает на подушку, накрываясь с головой. Пытка – спать рядом с Шерлоком. Пытка делить с ним спальню. Пытка вообще жить с ним в одной квартире и быть его другом. Но Джон ни за что не променяет эту пытку на мирное сосуществование с кем-либо другим. Рядом прогибается матрас, одеяло съезжает в сторону, и вот уже покрасневшее ухо Джона щекочет теплое дыхание Шерлока.

- Спокойной ночи, Джон!

- Спокойной ночи, Шерлок, - голос Джона предательски дрожит, а тело пылает неудовлетворенной страстью.

Некоторое время они просто лежат, слушая дыхание друг друга и глядя в потолок, потом Шерлок переворачивается на бок и начинает дышать размеренно и сонно, а еще через некоторое время Джон приходит к выводу, что тот уже спит. Джон не решается позвать его по имени и проверить (кто знает этого Шерлока, может быть, он ставит очередной эксперимент по выяснению моральной устойчивости Джона), но осторожно дотрагивается рукой до беззащитной шеи Шерлока с торчащим позвонком. Дыхание Шерлока не сбивается, он продолжает уютно сопеть, и Джон успокаивается. Он убирает руку и зажимает ее между коленей, которые подтягивает к груди, а затем закрывает глаза и пытается сосредоточиться на размеренном дыхании друга. Сон приходит легко и незаметно, Джон соскальзывает за грань, словно летит с горы на санках, только что был наверху, бодрствуя, и вот уже несется вниз по склону, разрезая подсознание своими быстрыми салазками на встречу созданному им сну.