Треугольник (СИ)

========== Пролог ==========

- Даня, Данька, - мамин голос вибрировал и заставлял нервничать. Даня поспешно притормозил, а потом и вовсе остановился. Во избежание.

- Что случилось? – Даня выдохнул, заставляя себя расслабиться. Ничего не случилось, просто жалоба или просьба. Если бы что-нибудь случилось, мама бы не стала называть его по имени, а просто вывалила бы все новости разом, не дав вздохнуть.

- Твой отец окончательно рехнулся, вот что случилось, - мамин голос крепчал с каждым словом, и Даня поморщился: и почему выслушивать все жалобы на отца должен он?

- Что на этот раз? – выдохнул Даня, прикрывая глаза и готовясь к очередной жалобе на то, что отец отказал ей в покупке очередной норковой шубы. Но мать его удивила:

- Мало того, что он притащил в дом какого-то мальчишку, который ему в сыновья годится, так он еще решил его с собой взять, на острова! Нет, он точно издевается! Как будто мне мало всего того, что уже есть! Я не собираюсь смотреть на то, как он с ним милуется!

- А… - Даня искренне пытался понять, что от него хотят. Нет, слова мамы его, конечно, удивили, но он-то тут при чем?

- Ну, что ты «акаешь»? – мама сердито выдохнула в трубку. – Съезди к нему, поговори. Объясни, что на семейном отдыхе нет места малолетним любовникам.

Даня обреченно вздохнул:

- Я не хочу в это вмешиваться. Разбирайтесь без меня.

- Даня, ты собирался на острова отдыхать, на каникулы. И ты готов смотреть на то, как твой родной отец будет обжиматься с кем-то, кто старше тебя максимум на пять лет?

- Чего ты хочешь от меня? Чтобы я уговорил его не брать своего… - Даня на секунду запнулся, не зная, как назвать отцовское увлечение, - друга с нами? Или чтобы он выставил его из дома?

Ответом в трубке была тишина, и Даня скривился. Он так и знал: мама в очередной раз решила натравить его на отца. И когда это только закончится?

- Хотя бы чтобы не брал с собой, - напряженный голос мамы был злым. – Я хочу отдохнуть и расслабиться, а этот мальчишка будет меня напрягать одним фактом своего присутствия.

Даня закатил глаза: иногда маме проще сдаться, чем объяснить, почему не хочешь.

- Ладно, - выдохнул Даня, косясь на часы. Двенадцать дня. Может, успеет. – Я заеду к нему прямо сейчас. Но не думаю, что он передумает, раз уж твердо решил.

- Спасибо, Данечка, - голос мамы тут же превратился в мед, и Даня постарался побыстрее закончить разговор. Нет, он любил своих родителей, только вот за что ему досталась такая странная семейка? Отец с матерью вместе не живут давно, очень давно. Что, впрочем, не мешает маме считать себя его женой и вести себя соответствующе. При этом мама отлично знает, что когда-то отец женился на ней только ради прикрытия. У них с мамой изначально договоренность была: она создает ему положенную легенду, а он ей – нормальные условия для безбедного существования в разумных пределах. О том, что отец никогда особо не интересовался женским полом, Даня знал уже, наверное, с рождения. Но никогда не презирал отца, имея перед собой пример идеальных отношений между двумя мужчинами. Крепкую семью, в которую даже мать каким-то образом вписалась. Правда, несколько лет тому назад все это закончилось, и Даня до сих пор старался не вспоминать об этом. И не напоминать отцу.

Отцовский джип стоял во дворе, и Даня облегченно выдохнул: он не зря ехал. Но, поднявшись на лифте на нужный этаж и позвонив, он долго ждал, пока ему кто-нибудь откроет. Наконец за дверью послышались тихие, явно не отцовские шаги, и она распахнулась, явив Дане нечто лохматое, заспанное и до ужаса милое. Даня сморгнул и заставил себя встряхнуться. И тут же заметил, что это «нечто» стоит босиком на полу и смотрит на него недоумевающими и любопытными глазами. А потом парень вдруг зевнул, прикрывая рот рукой и тяня:

- Ты, наверное, Даня? Андрей говорил о тебе. Заходи, он сам в душе, - оставив дверь открытой, парень пошел в зал, лохматя и без того взъерошенные волосы. Довольно длинные и крашенные, кстати. Даня закрыл дверь и пошел следом за заспанным созданием, стараясь не замечать того, как покоробило его это небрежное «Андрей», сказанное сильным, очень объемным голосом, который никак не вязался с худым, но гибким телом, ничем не прикрытым, кроме белья. Похоже, Даня поднял это чудо с постели.

- Ты знаешь мое имя, но я не знаю твое, - Даня внимательно оглядывал парня. Действительно, слишком молодой для отца.

- Саша, - коротко бросил тот и извиняюще улыбнулся: - Он сейчас выйдет, а я спать. Глаза закрываются.

Даня только кивнул, и Саша повернулся к нему спиной. Даня еще успел заметить красный след у него на лопатке, подозрительно напоминающий свежий след от поцелуя, а потом Саша вышел из комнаты, шлепая босыми ногами по полу. Даня глубоко вздохнул и сел в кресло. Мама была права: папа действительно притащил в дом «мальчишку». И связывают их явно не платонические отношения. Даня прислушался к себе, пытаясь понять, что же чувствует, но разобраться в своих эмоциях не смог. Он… представлял себе что-то другое. Не это блондинистое чудо, спящее в час дня. На мальчика «из подворотни» он не похож. Да и на тех, кто живет за счет богатых «папиков» - тоже. Что-то в его осанке…

Даня выдохнул и обвел глазами комнату. Давно он здесь не был. Покосился на журнальный столик рядом. Относительно старая газета, привлекшая внимание заголовком «Убит владелец автомобильной империи!», да фото в рамке. Отец и он сам, еще маленький. Даня помимо воли улыбнулся, вспомнив тот день, когда было сделано фото. Отец и Слава повели его в Луна-парк и в первый раз разрешили прокатиться на «американских горках», сказав, что он уже взрослый. Он был счастлив. Они все были счастливы. И отец смотрел на Славу влюбленным, теплым взглядом, сидя в кафе под тентом и поедая мороженое. Даня тихо радовался тому, что ему повезло и у него двое пап. А на следующий день Славу убили. Просто и без затей расстреляли в упор на улице вместе с их компаньоном. И умирающему от горя отцу пришлось взять в свои руки управление бизнесом. Семья распалась, ушло счастье. Дане пришлось быстро повзрослеть, чтобы получить возможность жить одному, потому что жить под одной крышей с изменившимся, ушедшим в себя отцом было невыносимо, а с истеричной, постоянно требующей к себе внимания матерью – невозможно. Он пытался помочь отцу, поддержать… Но с уходом Славы в нем что-то обломилось и все попытки Дани упирались в глухую стену. А потом отец пустился во все тяжкие. Клубы, рестораны, мальчики и мужчины. Отец словно судорожно искал замену, кого-нибудь, кто заполнит пустоту в сердце. Мама сходила с ума, Даня скрипел зубами, но отец никого не слушал. Но потом это прекратилось также внезапно, как и началось. Они с матерью вздохнули с облегчением. А сегодня Даня обнаружил в отцовской квартире этого Сашу. Но почему-то ощущение того, что отец решил снова «уйти в загул» не было. Судя по тому, как вел себя Саша, он здесь явно не первый день, а бывшие «увлечения» отца никогда не задерживались больше, чем на сутки. Но… это? Взлохмаченное, тощее, в сыновья годящееся? Думать, что отец сменил память о Славе на ЭТО, было дико и… Неправильно?

- Даня? – застывший на пороге комнаты отец в одном полотенце на бедрах вырвал его из размышлений. – Ты как здесь…

- Меня Саша впустил, - Даня улыбнулся, вставая и обнимая отца. – Привет, пап.

- Привет, сынок, - на макушку привычно легла тяжелая рука, и Даня на секунду позволил себе снова оказаться в далеком детстве. – Саша? Смотрю, вы уже познакомились?

- Да, - Даня отстранился. Идея обещанного маме разговора с отцом казалась все более нелепой. К тому же он начал чувствовать себя неловко.

- Тебя мать послала? – отец налил из графина воды, маскируя за простыми действиями такую же неловкость.

- Она просто рассказала, что ты… - Даня запнулся, не зная, как это сказать, а потом решил повторить ее слова, - приволок в дом мальчишку.

Отец усмехнулся: