Литовские народные сказки

Милый кинул ей свое крыло, она и улетела.

Потом ее милый погиб: может быть, кто-то его застрелил или так время пришло. У нее не стало с кем жить, а король ее не дождался и женился на лауме-ведьме. Так она ночью прилетает к королю, кладет крылышки, сына купает, кормит грудью и, улетая, поет:

Когда она усыпляет ребенка, он спит до тех пор, пока мать не прилетит снова. Король удивляется: что такое, что ребенок так спит? Однажды он увидел, что она делает, и услышал, как поет, улетая. Тем временем к нему пришел старичок. Он спросил старика, как можно ее поймать. Старик сказал:

— Посмотри, через которое окно она влетает, налей дегтя — ее ноги и крылья прилипнут. Левой рукой хватай, направо бросай — как была госпожа, так и будет.

Король так и поступил: налил дегтя — ее ноги и крылья прилипли; левой рукой схватил, направо бросил — как была госпожа, снова госпожой стала. Король казнил лауме, и они оба жили опять.

И я там был, мед-вино пил, по бороде текло — во рту не было. На сосновой метле ехал, в лапте деньги вез. Мои деньги рассыпались, а ты собрал, этот пиджак купил. Теперь отдай!

93. Про лауме-ведьму

Было девять братьев, а десятая сестра. Все девять братьев уехали на войну. Может быть, они были какие бояре или князья. А сестра осталась дома. Она соскучилась по своим братьям и поехала их навестить. Ее звали Эляной. Элянеле взяла с собой зайчика за кучера и уехала. Когда подъехали к реке, увидели, что в реке лауме купается. Лауме зовет:

Ее кучер-зайчик поет:

Как только лауме услышала его пение, [она] тут же вылезла из воды, подбежала и оторвала у зайчика одну ножку. Лауме опять говорит:

Зайчик опять поет. Лауме выломала другую ножку, потом третью и четвертую; наконец, голову свернула. Тогда Элянеле должна идти купаться с лауме. Когда [они] искупались, лауме говорит:

— Кто из нас раньше выйдет из воды, тот наденет одежду.

Лауме-ведьма превратила Элянеле в вошь, а сама превратилась в блоху. Известно, блоха более быстрая; тут же скок! — выскочила из воды и надевает одежду Эляны, обувает башмаки. Нога лауме не входит, так она схватила топор и обтесала свою ногу, чтобы стала меньше. Она оделась и пошла к братьям Эляны. Братья посадили ее за стол, дают пить и есть, принимают с любовью, [думая], что это их сестра.

А превращенная в вошь Эляна медленно вылезла из воды, долго мешкала. Она оделась в одежду лауме, пасет своего коня и такую песню поет:

Выходит старший брат и слушает. Вернувшись, говорит другим:

— Там кто-то так красиво поет.

А лауме не знает, кто и что поет, но говорит:

— Это мой кучер [поет].

Выходит другой брат, и все слушают. Подходят посмотреть, видят — их сестра коней пасет. Взяли ее и привели в светлицу. Она рассказала, как [лауме] насильно заставила ее купаться, как ее кучеру-зайчику ножки выломала, как, наконец, голову свернула. Тогда братья взяли и выбросили лауме из-за стола, а свою сестру посадили.

И устроили лауме такую казнь: взяли самого быстрого коня, намазали [ему] дегтем весь живот, привели лауме. Одни держали коня, а другие приклеили одну руку лауме, другую, потом одну и другую ногу, потом голову. Наконец, пустили коня в широкие поля. Конь как стал бегать по всем полям, разбросал лауме так, что ее не стало — всю на кусочки разодрал, раскидал.

Теперь в память об этом зимой, когда снег на солнце блестит, люди, которые знают со старины этот случай, говорят, что это блестит жир лауме, который конь разбросал по всем полям. Все.

94. [Сестра едет к братьям]

Были баба и дед. У них было девять сынов. И у них была кобыла. У кобылы было девять жеребят. Выросли и братья, и те девять жеребцов. Братья уехали на войну, а мать оставили на сносях. Братья перед отъездом сказали:

— Мама, если тебе Бог даст сына, ты воткни в стену топор, а если дочку — прялку, чтобы мы, проезжая, видели. Если будет топор, так мы не заедем проведать, а если будет прялка, заедем.

У бабы родилась дочь, и она воткнула прялку в стену. Однако появилась ведьма-баба, вытащила прялку, а воткнула топор. Проезжая мимо, братья увидели, что врублен топор — они хлестнули коней и не заехали [домой].

А дочь бабы росла, росла и выросла большая. И [у них] была кобыла. Девушка захотела увидеть братьев. Она стала просить родителей:

— Поеду к братьям, [хочу] братьев увидеть.

Родители разрешили и запрягли кобылу. Только девушка уехала — ведьма-рагана [50] следом за ней, свинья запряжена в корыто и ползет, как ползун!

Девушка стала просить кобылу:

А эта ведьма-рагана следом ползет:

Девушка не слушается ее и едет дальше. Проехала немного и опять стала петь кобыле:

А кобыла как заржала — и эти жеребцы откликнулись! А ведьма-рагана едет в корыте и зудит: