Гэсэр

Красавица Тумэн-Жаргалан

Отвечает, как ее

Гэсэр научил: —

Приближенье врага из дальних стран

Учуял твой трехголовый сын,

Приближается сюда Абай Гэсэр Удалой,

Идет он за своей законной женой.

Твой сын собирается дать ему отпор,

Но нужна ему дополнительная опора.

Свою душу с твоей он хотел бы соединить.

Великой душой наделенным быть.

Теперь он плачет, потому что не знает,

Где твоя душа живет, обитает,

Где она находится, где она прячется,

Вот почему сынок твой плачет.

Абарга-Сэсэн одним глазом глядит,

От боли корчась, он говорит:

— Абай Гэсэр сюда не может придти,

Нет ему сюда пути.

Даже если у него

Тридцать три батора,

Даже если у него

Триста тридцать военачальников,

Даже если у него

Три тысячи воевод,

Он сюда не придет.

Есть место, где пестрые сороки

На пути их сидят.

Есть место, где серые волки

На пути их сидят.

Сороки их заклюют,

Вороны их заклюют,

А серые волки их съедят.

А душа моя далеко отсюда храниться,

Пеший туда не дойдет и конь не домчится.

А если и сумел бы кто-нибудь дойти,

Все равно ее не найти,

Так укрыта она надежно.

Что добыть ее невозможно.

Тумэн-Жаргалан, из дому выйдя,

Опять Абая Гэсэра увидела.

Абай Гэсэр опять ее учит,

Как трехглавого дьяволенка мучить:

— Воткни, — говорит, — ему в язык новую железяку,

Чтобы пуще прежнего он заплакал.

Тумэн-Жаргалан умелая,

Как ей сказано, так и сделала.

Новый клин опять вонзила,

Заорал дьявол с новой силой.

Орет-надрывается

До покрасненья,

Орет-заливается

До побеленья.

Вопросил Абарга-Сэсэн,

Что это значит,

Почему ребенок надрывается, плачет?

Не случилось ли какого-нибудь несчастья,

Не требуется ли отцовского участья?

Может быть, просит он лук и стрелы?

Может быть, в седло захотел он,

Капризный кругленький удалец?

Так спрашивает про сына отец.

Отвечает дьяволу Тумэн-Жаргалан:

— Не поэтому плачет твой мальчуган.

Он плачет потому, что не знает.

Где отцовская душа обитает.

Где она находится, где она прячется.

Вот почему сынок твой плачет.

Что же это за отец, — твой сын говорит,—

Если от сына тайну хранит.

Уйду, — говорит, — из дома куда-нибудь.

Проживу, — говорит, — без дома как-нибудь.

Пойду, — говорит, — скитаться по свету,

Если мне доверия нету.

Абарга-Сэсэн одним глазом глядит,

Абарга-Сэсэн сердясь говорит:

— Ему бы еще в игрушки играть,

А он уж душу отца искать.

Мальчишка он и молокосос.

Еще до этого он не дорос.

Скажите ему, что душа отца

Находится в голове у серого жеребца.—

Сказал отец неправду, однако,

Только чтобы больше малыш не плакал.

Абай Гэсэр, находясь поблизости

И услышав Абарга-Сэсэна слова.

Сумел жеребца из конюшни вывести.

Разрублена лошадиная голова.

Во все уголки Гэсэр заглянул

И понял, что Абарга-Сэсэн обманул.

В мозгу ли, в черепе ли, где ни ищи.

Нет в голове никакой души.

А иголка во рту у сына качается.

Постоянный рев сынка не кончается.

Орет он, надрывается

До посиненья,

Орет он, заливается

До почерненья.

Спрашивает Абарга-Сэсэн,

Что это значит,

Почему ребенок по-прежнему плачет?

Разве ему чего-нибудь не хватает?

Пусть в игрушки свои играет.

Тумэн-Жаргалан в ответ сказала:

— Плачет он не потому, что игрушек мало,

А потому, что отец его обманул.

В голову серого жеребца сынок заглянул,

А там, хоть год, хоть два проищи,

Не оказалось отцовской души.

Абарга-Сэсэн одним глазом глядит,