Бегом за неприятностями! (СИ)

— Да уж, — с сомнением протянул Савард, — Только этого нам и не хватало: обвинения в убийстве. Вряд ли такой выход имеет отношение к законности и правопорядку.

Герулен тоненько засмеялся.

— Вот именно, дорогой мой, вот именно. Папашу уничтожить тоже не выход, по той же причине. Но я нащупал и другие возможности. Говорить сейчас о них не буду, не знаю, какое решение в конце концов удастся осуществить. Но дело обещает быть невероятно интересным и полезным. В общем, я его не брошу и доведу до логического конца. Так что гуляй пока. Счастливо!

Этим он показал, что аудиенция закончена. Савард не стал упираться и требовать, чтобы ему тут же все рассказали и объяснили. Он отлично знал, что злить Герулена все равно, что плевать против ветра. А тот упрямый, сказал, что информацию предоставит через десять дней, значит, хоть ругайся, хоть кричи, раньше сволочной эльф рта не раскроет. Да и зачем мешать новому ректору Академии? У него полно дел.

Поэтому профессор вежливо поклонился и вышел. В коридорах толпились преподаватели и те студенты, которые успели вернуться с практики. Они собирались группками и шушукались в ожидании тронной речи нового главы. Каждый выдвигал свои предположения, чем им грозит царствование Герулена, но все сходились в одном: такой лафы, как при Марульфе, больше не будет.

Хорошо это или плохо, сейчас сказать было трудно, но Савард всегда считал Лингеи слабоватым для своей должности, слишком склонным к мягкости и всепрощению, что не могло не сказаться самым плачевным образом как на дисциплине, так и на успехах студентов.

У Герулена же характер не сахар. Он закрутит гайки, тут к гадалке не ходи. Но и бесчинствовать не станет: слишком уважает закон и порядок. Так что пересдавать по сорок раз студентам больше не удастся, а лекторы забудут, как опаздывать на собственные лекции и семинары. Это, наверное, хорошо.

Да что он так беспокоится? Из рядов преподавателей он благополучно выбыл, сейчас у него другие заботы. А именно: надо выяснить как там Лисса и вернуться к Бетти доложить обстановку, а то она там, бедненькая, изводится от беспокойства.

Лавка Беттины торговала вовсю. Колокольчик над дверью брякал так часто, что хотелось его оторвать и выбросить наконец. Бетти устроилась за столом в дальнем углу и там принимала тех, кто желал заказать что-то особенное.

Морис и Этель отлично справлялись с основным потоком покупателей, половина из которых вовсе не хотела ничего купить, а пришла полюбоваться на новую лавку и ее владелицу. Дети разделили обязанности: шустрый Морис обрабатывал очередного клиента, а тихая, старательная Этель принимала и считала деньги и упаковывала покупки. Если случались трудности, Беттина вставала из-за своего стола и помогала советом и делом. Кому-то отказывала, говоря, что подобным товаром не торгует, кому-то помогала подобрать нужный амулет, кому-то предлагала нечто неожиданное, а кого-то уводила к себе за столик для разговора о заказе.

За первый день они наторговали столько, что Бетти заволновалась: а сможет ли ее магазинчик удовлетворить этот безумный спрос на всякую всячину. Блокнотики и карандаши уходили влет, зажигалки хотел купить каждый, но интерес вызывали и дорогие предметы, например, эльфийские шелковые шарфы. Один из них купила супруга бургомистра, два других еще украшали витрину.

Второй день тоже выдался непростым, хотя и менее бурным. Меньше стало любопытствующих. Зато желающих заказать что-то неординарное пришло больше. Часть из них жаждала поговорить наедине, намекая на секретность дела. Бетти очень опасалась, что ей хотят заказать нечто незаконное, и отговаривалась огромным количеством уже принятых заказов, предлагала прийти в другой раз, надеясь, что тогда здесь будет Савард. Как бы она не относилась к профессору, но была уверена: он ее в обиду не даст.

На третий день поток желающих познакомится с новой владелицей лавки схлынул, как морской прилив. Бетти вздохнула с облегчением: можно спокойно поработать. Создавать сложные амулеты, когда тебя то и дело дергают, очень трудно. Убедившись, что Морис с сестрой отлично справляются и позовут ее, если что, она ушла на кухню. Там было удобнее всего: стол, вода из крана, огонь в печи, шкафы и шкафчики, куда она разложила свои инструменты и материалы. Если бы она срочно понадобилась в магазине, на руке был надет дешевый кожаный браслет с зеленым камушком: артефакт связи. Такой же был у Этель. При попытке сжать камень в кулаке начинал светиться как он сам, так и его двойник.

Бетти соорудила этот простой амулет призыва на скорую руку и видела все его несовершенства, но дети были просто очарованы. Они бы дергали Беттину каждые пять минут просто чтобы пустить вещицу в ход, но, получив строгий выговор, больше не рисковали местом. Оказалось, их милая и доброжелательная хозяйка может быть очень суровой.

Разложив на столике в кухне материалы для нескольких заказов сразу и общий список, Бетти трудилась, не покладая рук. Уже несколько пунктов из своего списка она вычеркнула, как выполненные. Все они лежали рядом в корзинке. Шесть накопителей повышенной емкости, кристалл памяти, блокнот, исправляющий ошибки… Сейчас она трудилась над самопишущим пером, заказом бургомистра. Тот на склоне лет занялся сочинительством, но не любил писать от руки, а диктовать секретарю стеснялся.

Беттина вплела в держатель пера очередное заклинание и отложила заготовку: следующий этап изготовления можно будет начать не раньше завтрашнего дня. Чем заняться? Начать еще один заказ, или немного полениться?

Девушка решила отдохнуть от работы. Для нее это значило, что она займется чем-то другим, например, приготовит профессору запеченное в тесте мясо. Он обещал сегодня вернуться.

Уже через несколько минут отличный кусок был натерт солью со специями и нашпигован чесноком и крошечными кусочками сала. На большом кухонном столе Бет приготовила пресное тесто, раскатала его и завернула мясо, затем уложила получившийся сверток в чугунную кастрюлю и засунула в печку, в самый жар. Ну вот, часа два, и можно будет вынимать.

Только она собралась отряхнуть руки от муки и вымыть их, как камешек на браслете засиял, и в ту же минуту на лестнице послышались шаги. Бетти так и замерла.

Это был не профессор, его бы она узнала по походке. Тот, кто шел сюда, весил меньше, зато двигался далеко не так собранно и экономично, как Савард. В его движениях чувствовалась расхлябанность.

Бет не стала бороться с мукой. Она сжала в руке скалку и отступила к очагу, прихватив с собой корзинку с готовыми артефактами. Если пришел кто-то опасный, она встретит его во всеоружии.

Вошедший оказался красавчиком их тех, кого Беттина не выносила всю свою сознательную жизнь. На открытии его не было, да и вчера она не видела эту физиономию среди посетителей. Довольно высокий, тонкий в кости и, по ее определению «вихлястый», уже не вовсе юноша, а скорее молодой мужчина со смазливым личиком. Черты лица правильные, но мелкие, улыбка широкая, а вот глаза буравят ее как сверлом. Веет от него опасностью. Не зря она взяла в руки скалку.

Незваный гость открыл свой тонкогубый рот и произнес насмешливо:

— День добрый, хозяюшка. А ты и впрямь очень миленькая, не зря мне говорили… Ты ведь хорошая артефакторша, милочка? Умелая?

Вопрос нахала Бет решила проигнорировать.

— Добрый день. Скажите, что вы делаете в моем доме? Кто вас впустил? Здесь не магазин, здесь частное помещением.

— Ути-пуси, какие мы гордые. Запомни, лапочка, меня не впускают, я сам вхожу, и очень не люблю тех, кто мне мешает. Так я еще раз спрашиваю: ты артефакторша? Сделаешь мне амулет?

На Бет его слова произвели очень плохое впечатление. Интуиция вопила, что он пришел за чем-то нелегальным и очень опасным и отказа не потерпит. Есть у него в запасе что-то, что позволяет вести себя с непередаваемой наглостью. Если до этого посетитель казался ей просто сомнительным, сейчас она смотрела на него с отвращением, которого не способна была скрыть. Даже то, что она промолчала, не помогло. Мужчина обиделся: