Океан уходит, океан приходит (СИ)

Два эуктора сразу − это может вызвать панику среди населения, так сказала Роззен, и, как истинный политик, сделала широкий взмах рукой, будто ограждая население Сьюма от этой самой паники. Ох уж этот Океан сорок лет назад! Зелта хоть и сделала глупость, но невольно поспособствовала продвижению своей матери к власти. В Сьюме любят тех, кто умеет ограждать от излишней паники и тревог, ведь мы − общество трезвомыслящих позитивно мотивированных людей. А я… Что я могла сделать?

Сразу после того, как я узнала имя моей убийцы, я уже больше не была связана с ней. Я даже не могла следить, чем конкретно они там занимаются в подвалах. У меня были другие заботы, честно говоря. Вроде человека с застывшим каменным лицом, который еще некоторое время все норовил разбить себе левую руку об стену, о лица подвернувшихся ему людей, обо все подряд. Того, из-за которого я была здесь и не могла отправиться дальше. Который прекрасно видел и слышал меня, но всячески игнорировал. Потому что как всякий здравомыслящий человек, рожденный в Сьюме, он прекрасно знал, что не существует никаких призраков, теней, да еще таких, которые разговаривают. Это все россказни безумных странников или дикарей саат-хо. Даже если ты регулярно видишь эту самую тень перед глазами.

Я не сказала ему про Зелту, но он как будто чувствовал, что дело в ней. И в Роззен. Он строил планы, сложные, многоступенчатые, кровавые. С каждым годом все сложнее и кровавей. Вполне в его духе.

Когда по ночам я являлась ему, он всегда лежал на спине, вытянув руки вдоль тела, будто не спящий человек, а выключенная машина. Своими бестелесными руками я дотрагивалась до его лба – за ним словно полыхал костер. Растущее безумие. И я ничем не могла его приглушить, все боялась, что когда-нибудь он разгорится, этот костер, и уничтожит в первую очередь его самого.

А потом появились те странники. Сначала одна, потом остальные. Я обнаружила, что могу как бы «прикрепляться» и к ним тоже. К обычным людям не могу, только к странникам и Зилу.

И все перевернулось с ног на голову. В одном правы те, кто нас ненавидит. Странники приносят хаос и разлад. И как же они были нам нужны! У меня впервые появилась надежда. Помочь Зилу. Отправить верхушку Сьюма кормить сомов. Дать другим странникам надежду на нормальную жизнь. И самой обрести свободу, отправиться дальше.

Я старалась помогать, но толку от меня было мало. Налии я не являлась, потому что они с Зи-Элом постоянно находились рядом. Даже представлять не хочу, что было бы, заикнись она о том, что тут призраки разгуливают.

Старалась подбодрить ее рыжую подругу, которая то погружалась в уныние, то плевала Роззен в лицо и швырялась кастрюлями в столовой. Утешитель из меня был так себе, что-то вроде: «друзья твои тут бегают, скоро придут, и ты хоть не мертвая и не застряла тут навечно». А вот появление их третьего друга меня настолько ввело в ступор, что я совершенно растерялась. Он был самым непонятным из всех существ что мне доводилось видеть, что в жизни, что после.

***

Если бы она бы сейчас находилась там, где ее точно никто не видит, она бы побежала изо всех сил. Так, чтобы ветер засвистел в ушах, а мир превратился в смазанное пятно. Золлан любила бег. Потому что когда бежишь, забываешь обо всем. Когда бежишь, не думаешь ни о чем. Лишь считаешь вдохи и выдохи и подгоняешь себя: «быстрее, еще быстрее». А иногда так и нужно — не думать, лишь делать то, что можешь. А в данной ситуации она могла лишь бежать. И именно такой приказ ей отдал ее староста.

Сейчас она не могла разогнаться в полную силу: приходилось быть осторожной, постоянно останавливаться, проверять, нет ли кого на горизонте. И вместе с тем быть будто отстраненной. Потому что в Центре уже воцарился полный хаос. Скоро тут начнется самая настоящая кровавая баня. Ее цель − как можно скорее унести ноги отсюда. От этого зависит ее жизнь и жизнь ее сестры. И, вероятно, судьба всех остальных. И Зила тоже — только оставшись на свободе, они смогут как-то помочь ему.

Центр и его запутанные коридоры были ей отлично знакомы. Она все-таки провела тут несколько лет. Но кое-чего она все же так и не узнала. Не разгадала страшную тайну, которую хранило это место. Тайну, скрывавшуюся в подвалах. «Рядовым сотрудникам доступ запрещен» — это была незыблемая истина. Никто даже и не пытался узнать, что, как, почему. Эта слепая вера в вышестоящие инстанции, это безукоризненное подчинение правилам — все это заливали им в голову чуть ли не с рождения, вот только не были они все идиотами, совсем не были, почему же продолжали слушать, развесив уши?

Она отдала Налии папку с информацией по странникам — вечным узникам этого места. Может быть, в каком-либо другом мире заинтересуются судьбой своих потерянных граждан и явятся сюда? Не стоит слишком надеяться на это, но все же. В Сьюме почти всем будет плевать на то, что со странниками в Центре ужасно обращались, ведь «наука прежде всего», а «они и не должны считаться людьми». А вот эксперименты Роззен с эукторами должны были как следует всколыхнуть общественность. Вот только доказательств у Золлан никаких не было, кроме того, что она видела. Может быть, стоило оставить эти документы себе? Какой-то пламенный порыв, абсолютно бездумный. Но почему-то в глубине души она считала, что поступила правильно. Их движению нужна была помощь извне.

Неважно. Лишь бы выбраться отсюда. Что все-таки происходит на улице? Понятно, что согнали сюда все силы, какие могли: Зэлла по рации рассказала ей, что речь уже идет о вторжении армии эукторов, не меньше, народ пытаются успокоить, но из этого ничего не выходит.

— Беги, — сказала она сестре.

И ускорилась сама.

Это было единственное, что она могла сделать в этот момент. У нее получилось благополучно добраться до черного выхода, того самого, откуда выгружали и вывозили отходы, сразу же за пищеблоком. Тут было намного тише. Ей хотелось затаиться где-нибудь, подсмотреть, что происходит. Узнать, смогла ли Нали благополучно достичь природника.

Она дернулась, когда череда выстрелов долетела до нее. Что же там было? Но, судя по воплям сьюмменсов, все проходило вовсе не так гладко, как они планировали. Почему так много стреляют? Не могут же они всей толпой охотиться на одного Зила? Может быть, помощь извне уже подоспела? Может быть, слухи о целом восстании были не такими уж слухами? Саат-хо, опять же, на границе постоянно было неспокойно…

Небо вдруг перечеркнуло молнией. Золлан не обратила на это никакого внимания, лишь продолжила шагать, подсознательно ожидая раската грома, который неизбежно должен был последовать за вспышкой. И он последовал, только она никак не предполагала, что он будет такой мощи, что ее швырнет на землю. Это было сродни взрывной волне, и Золлан была уверена, что осталась как минимум без ног.

Она даже, наверное, отключилась на какое-то время, потому что когда Золлан открыла глаза, уже вовсю барабанил дождь, превращая землю в жидкую грязь, в которую она и погружалась. Убедившись, что цела, она прокашлялась и поднялась на ноги. В противоположной части центра выстрелы уже стихли, но какая-то возня все еще продолжалась. Золлан вгляделась в мелькающие силуэты вдалеке, но разглядеть никого и ничего не смогла. Она вздохнула. Надо двигаться дальше. Теперь уже бежать было абсолютно невозможно − ноги тонули в жиже. А дождь все продолжался.

− А ведь до сезона ливней еще далеко… — удивилась она. В Сьюме, как на землях Саат-хо, преобладал климат, близкий к субтропикам. И дожди тут бывали уже ближе к осени − твердые и холодные капли, что барабанят по тебе, почти не проникая сквозь форменный костюм, но порядком раздражая. На протяжении нескольких недель потоки воды обращали мир в болото. Но до осени тут было еще прилично. А уж такой грозы Золлан не видела с детства. И ведь ничего не предвещало её, когда они ехали в центр этим ранним утром: небо было ясное.