Океан уходит, океан приходит (СИ)

«Ведь сегодня даже не вторник…»

И наступает абсолютная тишина, а очередную метаморфозу поглощает темнота. Темнота, которую не нарушает ни единый луч света, но Кэй рад ей, будто старому другу. Он закрывается своими крыльями и падает. На землю? В бесконечность? В пустоту? Неважно. Он падает, а веки его смежает сон.

Он открывает глаза, когда чувствует на себе чей-то взгляд. Ну кто бы мог подумать. Тинет. Тот самый.

– Нет, серьезно? Почему, если вы мне решили дать ответ, то он должен прозвучать из уст одного из поехавших индейцев? Молю, только не тинетские речи! Это же… бессмысленно!

Он даже пятится назад от индейца. Но тот приближается к нему, и лицо его все так же невозмутимо, и спокоен взгляд под черными бровями.

– Ясно. Никуда не сбежать от мудрости морского народа. Простите меня, о повелители Всего и Ничего! Я не вправе судить… Я благодарен вам… – голос его, правда, звучит несколько скептически.

– Судьба – она как река, – говорит тинет.

– Браво! – Кэйанг хлопает в ладоши. – Вот мне прямо уже полегчало.

– Ты можешь войти в нее и выйти, только ее течение ты не изменишь, – продолжает индеец.

– О! Пошли реки-раки… А я-то думал, вы используете исключительно океанско-морские сравнения…

– Путь ее лежит к океану.

– Ан нет, смотри-ка, без океана никак, ну да, какой из тебя иначе тинет…

– Бывает, – индеец вскинул голову, взглянул на небо, затем перевел безмятежный взгляд на Кэйанга. – Бывает, что тебе суждено упасть в реку и проплыть в ней несколько ярдов. А бывает, что тебе суждено утонуть в этой реке или построить хижину на ее берегу. Вот только путь у реки один, и ничто не нарушит его.

Кэй сжал виски руками.

– УМОЛЯЮ, СКАЖИ НОРМАЛЬНО! Что мне делать? Скажи без этих водяных метафор, я ни хрена не понимаю, о чем ты… Я просто хочу взять нескольких людей, да, людей, и вытащить из этого водоворота, из этой реки, тьфу, ты видишь, я заразился от тебя… Я хочу, чтобы на них не лежало никакой там миссии, потому что они не подходят, я точно знаю. Они слишком… наивные, безумные, непредсказуемые… Я просто хочу, ну вот как тебе объяснить? Я хочу, чтобы никто не утонул в этой реке!

– Вытащить из воды человека – дело непростое, но вовсе не невозможное, – молвит индеец.

– Что? Подожди! Значит?.. Река течет себе, а нам всего лишь нужно было в нее упасть и побултыхаться, да? И можно выползти, когда станет ясно, что ты наглотался воды и рыба норовит клюнуть в пятку? Как у меня получаются тинетские метафоры, а? Правда? Спасибо! – Кэй схватил руку тинета и от души потряс ее. – Благодарю тебя, о неизвестный сын моря, чьими устами говорит высший разум! И я могу идти?

Тинет кивнул.

Кэй, чьи губы подрагивали от подступающего истерического смеха, провел в воздухе рукой, нашаривая тропу. Все так просто… Так сложно, но в то же время так просто. А река впадает в океан…

– Кэйанг! – вдруг окликнул его тинет. Голос его как-то изменился, это не был больше глубокий и спокойный голос типичного представителя морского народа. Кэй обернулся.

– Бывают, люди не желают, чтобы их вытаскивали из воды. И против этого ничего уже нельзя сделать. А бывает, что, пытаясь вытащить кого-то, ты и сам идешь ко дну. Такое тоже случается.

– Очередная водная загадка от тинета? – усмехнулся проводник. Только никакого индейца уже не было. А в груди вдруг возникло смутное ощущение тревоги. Но Кэй быстро избавился от него.

Он спешил, очень спешил. Кто знает, как долго он тут пробыл? Как течет время там, где оно не властно?

========== 21. Секреты Центра, часть вторая ==========

21. Секреты центра, часть вторая

Я не могу многого рассказать о том дне, когда умерла. Помню наглухо закрывшуюся стальную дверь и темноту подвала. Помню бесконечные коридоры, по которым меня тащили. Помню страшной силы смрад, помню панику, отбросившую меня назад к двери, заставившую измочалить руки в кровь о холодный металл. Помню, как поднялась решетка, смутно различимая в темноте, и помню, как я совершенно охрипла от крика, когда увидела ИХ. Они приближались медленно-медленно, потому что их было так много, слишком много. А вот боли совсем не помню, что странно. Лишь секундную вспышку, перед тем как глаза закрыла пелена, сначала красная, потом постепенно выцветшая до облачной белизны. Я думаю, боль была, просто угасающий разум решил отсечь ее. И спасибо ему за это.

Первое, что я увидела после того, как ко мне вернулось зрение и вместе с ним осознание, что я почему-то осталась тут, в Сьюме − Зил, изо всей силы ударяющий кулаком по стене. А затем как он разворачивается, − вывихнутые распухшие пальцы, кровь… и абсолютно ничего не выражающее лицо, от которого мне стало даже страшнее, чем в подвале. Я бросилась к нему, но в следующую секунду уже почему-то очутилась в кабинете у Роззен.

На столе у нее лежала папка с моим делом, у нас всех были такие. Лаконичная и сухая летопись моей пятнадцатилетней жизни. Роззен долго смотрела на главную страницу, ту, что с фотографией.

− Никчемная идиотка, − проговорила она, покачав головой. Я решила, что это она про меня, но она смотрела куда-то вдаль, и мысли ее были далеко. А потом − я глазам своим не поверила − схватила ручку и быстро вписала прямо под моей фотографией буквы «С» и «Э». Скрытый эуктор. Вот это новости. И еще печать приложила, несколько раз перечеркнув мое лицо бледными чернильными полосами.

Я попыталась выхватить у нее документы или хотя бы смести их со стола, но тщетно, пальцы лишь хватали воздух. Роззен никак не отреагировала, когда я попыталась окликнуть ее. Даже когда я прошла сквозь нее, это тоже осталось незамеченным. Она почему-то нервничала, но вовсе не из-за моего присутствия в комнате. Вытряхнула из кармана жакета пузырек, поспешно проглотила выпавшие оттуда капсулы.

Я успела увидеть − такие у нас в отряде давали самым буйным психам. Успокоительное. И Роззен превысила суточную норму вдвое, а ведь это считалось преступлением, даже если речь шла о безобидном сахаре. Нам постоянно внушали, что гражданин Сьюма должен уметь засыпать, просыпаться, успокаиваться, бодриться и так далее сам, не прибегая к действию медикаментов. И пока я удивлялась, она проглотила еще одну капсулу и залпом выпила стакан воды. Побродила по комнате. Ноздри у нее нервно подергивались, пальцы она сцепила в замок, до треска суставов. Затем вышла из кабинета, чеканным строевым шагом прошла по коридору, остановилась у одной из смотровых площадок.

Внизу была столовая для узников, точнее, пациентов, как нас называл персонал Центра. Несколько врачей наблюдали за тем, как они едят. Роззен подошла к врачам, зашепталась сначала с одним, затем с другим. Несколько раз окинула заключенных взглядом своих рыбьих глаз. Спустилась прямо в столовую вместе с откуда-то взявшимся ассистентом. Долго бродила между столов, пристально разглядывая лица. Наконец, по ее указу ассистент отметил в своем блокноте несколько имен. Я заметила, что из числа тех, чей взгляд еще не был окончательно потухшим и безразличным. И все они были из странников, никого из простых нарушителей.