Океан уходит, океан приходит (СИ)

http://fc03.deviantart.net/fs71/i/2014/141/1/3/chapter_6_by_hissant-d7j7k3x.jpg (картинка старая, и мне теперь за нее неловко, но пусть будет)

========== 7. Создатель миров и легенды тинетов ==========

Тинеты считались самыми искусными рыбаками. «Бросившие морю вызов» - так звали их соседние народы. Их было немного, всего несколько сотен человек, обитающих на этой скалистой, скудной земле. Другие племена старались селиться подальше от моря, там, где безжалостная соленая влага не принесет вреда урожаю. Но только не тинеты – они брали от моря все, они жили морем.

- Океан – начало всего живого, колыбель жизни, – говорили они. - Вся жизнь зародилась в океане, мы сами, люди, и те вышли из его вод, и нечего нам страшиться моря.

Никакой шторм не мог помешать тинету выйти на своей лодке в море. Даже в самую сильную бурю эти искусные мореходы с легкостью водили лодки мимо опасных рифов, они бесстрашно направляли свои суда прямо на грозные сизые волны и под завывающую песню сирокко возвращались на берег, целые и невредимые. Никогда тинет не возвращался без обильного улова – лодка его всегда была полна крабов, сельди, моллюсков. Говорили, что океан был благосклонен к этому отважному народу и открывал им свои тайны.

В их племени часто рассказывали истории о приливах и отливах, не тех, что случались по воле Холодной Богини – луны, других, более масштабных, тех, которые никто из ныне живущих не застал, даже самые древние старики. Но эти истории никогда не предавались забвению, тинеты понимали – о таком нужно помнить всегда.

Во время отлива, когда берег обнажается – смерть тем водным жителям, что не успели спрятаться в спасительной глубине моря. Когда воды океана отступают, на берегу начинается совсем другая жизнь: слетаются птицы и устраивают настоящий пир. Уходящий океан словно накрывает им стол.

Так проходит самый обычный отлив. И Большой отлив не сильно отличается от него, - так утверждали рассказчики. Нужно всего лишь знать законы природы. Вода уходит, оставляя берег жителям суши. Морским обитателям нужно спрятаться, чтобы не погибнуть, покинуть прибрежное пространство вместе с океаном.

«Мы, тинеты, и есть те морские обитатели. Когда настанет время Большого отлива, мы должны уйти в море», - звучали одни и те же слова сквозь поколения. Большой отлив приходит, чтобы дать жизнь, дать пространство другим, развернуть паутину неведомых дорог. Большой отлив откроет странникам двери во всевозможные миры, когда океанские воды схлынут. Тогда они почувствуют свою силу, откроют для себя новые миры и новые дороги. Во время отлива настанет их время. Но не наше. Мы принадлежим океану.

Страница была вырвана из дневника, бумага была ветхой и она буквально разваливалась в руках. Почерк человека, написавшего это, был совершенно неразборчивым, к тому же владелец дневника явно очень торопился, делая запись. Прочесть это удавалось с огромным трудом. Часть букв была наполовину стерта.

- Не читай так, как обычно читаешь книги! – советует Кэй. – Закрой глаза, сосредоточься, почувствуй текст, почувствуй слова. Это как распознавание нового языка в новом мире, только здесь нужна большая концентрация.

Братишка помотал головой.

- Тут больше ничего нет. Вообще. Ой, смотри, на обороте углем подписано: «Я принадлежу океану». Ты думаешь, это он?

Кэй забрал у него листок, повертел в руках.

- Ну а кто еще, как не наш Лодочник, мог написать такое? Очень в его духе. Вот тут еще: «Я не принадлежу ни одному из этих миров, я принадлежу океану». Заклинило его, похоже.

- Ты думаешь, он и есть один из этих… тинетов? Которые уходили в море? – Братишка рассеянно болтал ногой, сидя на неудобном табурете в хижине Человека в лодке. До чего же много событий произошло за эти сутки! И их теперь стало еще на одного меньше. Человек в лодке бесследно исчез. А незадолго до этого Братишка думал, что пропал сам.

- Даже думать не хочу, кто там наш Лодочник по происхождению, - раздраженно ответил Кэй. Он швырнул листок на стол, прошелся по комнате. – И куда он ушел, в несуществующее море? Вслед за своей предполагаемой родней? Все, заканчиваем читать мифы и легенды сбрендивших индейцев, будем лучше думать, что делать с тобой. Нет, ну серьезно, не мог сказать раньше, а? Сколько мы уже знакомы? Ты должен рассказывать старому доброму Кэйангу все – и про странные вещи, происходящие с тобой, и про то, что Марта по ночам бегает за тобой, обрядившись в самую лучшую свою ночную рубашку…

«Два года почти, как мы познакомились. А ты только сегодня поинтересовался, как меня зовут», - думает Братишка. Но это же Кэйанг, что с него взять. Его волнует в первую очередь его непонятная миссия. Вернее, его непонятная работа. Братишке удалось составить целую теорию из долгих наблюдений, из обрывков фраз, из тайком подслушанных разговоров. Что их проводник рассказывает им далеко не все, и так ясно как день. Но если делать вид, что все в порядке, если молча слушать, соглашаясь со всем, то можно узнать кое-какие факты.

У Кэя есть некая тайная работа, и он обязан кому-то регулярно докладывать о том, чем их компания занимается. Именно туда он и пропадает, когда уходит на несколько дней, отчитывается. Так было, когда они шаг за шагом постигали это новое для себя занятие – странствия. Учились находить порталы, переключать языки. А затем Кэй каждый раз велел им «сидеть в своем мире и не высовываться», исчезал на сутки, затем возвращался, и они снова отправлялись познавать мир. Вернее, миры.

Кэй откуда-то получает приказы. Вот взять, к примеру, ситуацию с пропавшими друзьями – он же сам готов рвануть на их поиски, но не может, именно не может. А Братишке все время говорит какую-то чушь, что нельзя им, видите ли, разделяться.

Человек в лодке в курсе, они с ним постоянно о чем-то шептались. Человек иногда говорил фразы, которые они с Мартой не понимали, упоминал что-то такое, о чем знали только они с Кэйангом, и тот обрывал его, мол, не болтай лишнего. Интересно, а знает ли Трэй? Откуда он вообще взялся, почему Кэй не познакомил их раньше?

Нет, ему вовсе не казалось, что что-то здесь замышляется нехорошее, что они – лишь пешки в какой-то игре, но все же хотелось бы узнать больше.

Марта немного помогала ему.

- Эти двое опять шушукаются, - говорила она, незаметно подходя к нему с подносом. – Я сейчас унесу это на кухню, жди меня там, где обычно.

Они скрывались под окном или забирались на дерево, что своими ветвями лезло в окна трактира. Вообще ничего она была, эта Марта, но после общения с ней ему казалось, что его потрепал торнадо. Есть такие люди-торнадо, и почему-то всегда женщины.

Подслушать удавалось немногое, но Братишка твердо уяснил, что Налия и Кимми, Трэй и Эсси по каким-то причинам должны оставаться в тех мирах, где оказались. Что-то там должно было произойти, что-то они должны были сделать. Ему совсем не нравилось то, что Кэй не говорит ему всей правды, но в тоже время не хотелось думать о нем плохо. В конце концов, без него бы они так и не открыли для себя эти удивительные странствия, полные приключений. Но и считать себя и своих друзей безвольными фигурами ему тоже совершенно не улыбалось. Надо было что-то предпринять самому, но он не знает, с чего начать. А тут еще снова стали являться ему эти огни… С них-то и началось его сегодняшнее приключение.

Братишка помнил их с тех самых пор, как помнил себя. Самое первое его воспоминание было связано с этими огоньками.

Вот он, четырехлетний, гуляет с сестрой вокруг дома. Уже стемнело, и на улице зажглись фонари, Братишка щурит глаза и наклоняет голову то в одну, то в другую сторону – тогда лучи апельсинового цвета занятно удлиняются. Он тормозит сестру, тянет ее за руку, увлеченный этой игрой, этой иллюзией. А если долго смотреть на фонарь, то перед глазами начинают мелькать какие-то сверкающие блики.