Похищение Елены

— Ну а черный верблюд? Маска? Имя? — переведя дыхание, спросил Волк. — Этот, как его… Зороастр? — И он кивнул на букву на скале.

— Когда я был маленьким, я однажды читал такую книгу… — смущенно потупился визирь.

— Понятно, — помимо желания, ухмыльнулся Серый, видно, что-то или кого-то вспомнив. — Ну что ж, твое превосходительство, спасибо за историю, премного интересная она у тебя. Не будем задерживать — тебя, поди, уж на корабле ждут.

— Нет, я уплываю завтра.

— А-а, — понял Волк. — Ну все равно. У нас тут сейчас будут дела секретные. Ну ты же понимаешь. Поэтому если ты не уйдешь сам, нам придется тебя связать и посадить за решетку в какую-нибудь пещеру. До завтра. Извини. Выбирай.

— А не могу ли я узнать…

— Не можешь.

Визирь бросил взгляд на Серого и поспешил подняться.

— Ну я пойду, прогуляюсь… пока…

— Иди-иди. И до вечера не возвращайся, — напутствовал его Серый. — И не вздумай разыскивать своих солдат. Нас они все равно не поймают, а хуже себе сделаете.

Фаттах аль-Манах пожал плечами и с видом, по которому можно было догадаться, что он остался при своем мнении, направился прочь, прихватив по дороге меч и своего верного скакуна.

Виктор долго смотрел ему вслед:

— Сергий, я хочу тебя спросить…

— Спрашивай, в чем проблема.

— Ты и в самом деле убил бы его, если бы он отказался говорить?

Волк скроил разбойничью рожу:

— Да уж до смерти любопытно было!

Поднявшись к тому месту, где они оставили джинна, Виктор и Волк обнаружили, что Шарад все еще колдует над своими камешками, веточками и диаграммами в пыли, и им пришлось подождать еще немного.

Они проводили взглядами поспешающего на своем черном верблюде Зороастра-Фаттаха и сообща навалили на дорогу столько камней, что от приложенных усилий даже проголодались, но есть без Шарада не стали, решили подождать, пока он закончит, подкрепиться по-быстрому и приступить к последней стадии своей операции.

Пока они обсуждали, что из оставшегося в дорожном мешке они съедят сейчас, а что — вечером, подошел джинн и объявил, что он знает точное место и не желает ждать ни одной лишней секунды до долгожданного возвращения домой.

Волк, прикинув, что чем быстрее джин вернется восвояси, тем скорее он снова увидит Иванушку и его чудесные сапоги, тут же согласился, и Огранщик, не желая оставаться в меньшинстве, волей-неволей присоединился к ним.

— Ну и где будем искать твой родной кувшин? — спросил он у джинна, пока они спускались вниз. — Где-нибудь в пещере, наверное, среди солдатских вещей?

— Нет, — с довольным видом ответил Шарад. — Он на самом виду, в этой глубокой яме, что в самой середине долины. Я полагаю, найти его будет не сложно.

— Масдай, покружи-ка тихонько над ямой, — попросил у ковра Серый.

Обнаружить кувшин и впрямь было легко.

Он лежал, тускло поблескивая мутным боком, почти у самой стены, рядом с огромным корявым валуном. Оставалось лишь спуститься и поднять его.

Только…

— Клянусь светофором!.. — Виктор чуть не перевалился через край ковра. — Не может быть! Не может быть!

— Что? Что случилось?

— Чего не может быть?

— Не может быть! Они никогда на вырастали такими… громадными! Никогда!

— Да кто не вырастал?

— Камнеежки! И у нас они зеленые, а тут…

Настал черед и джинна перегнуться через край и посмотреть.

— Да. Верно. Ах, как некстати…

— Но почему они такие большие?

— Это еще не большие, Огранщик. Самые большие вообще никогда не появляются на поверхности. Это — молодые особи. А у вас развиваются их детеныши. Дорастая до размера «двух пар сапог», как ты когда-то изволил выразиться, они уходят по подземным ходам в удаленные места, такие, как это, чтобы впитывать солнечные лучи и достигать зрелости.

— Но это же остров!

— По подземным ходам под морем.

— Послушайте, ребята, урок естествознания — это очень хорошо, но может мне сейчас кто-нибудь сказать, как мы будем доставать кувшин из-под носа этого чудища? Кстати, я надеюсь, оно не кусается? — прервал обсуждение забеспокоившийся вдруг Волк.

— Вообще-то оно людей не ест…

— Гут.

— …Оно их выплевывает.

— Еще лучше. Так, а если Масдай повисит над ним, а кто-нибудь из нас быстренько…

Джинн покачал головой:

— Если мы его побеспокоим, то и глазом моргнуть не успеем, как оно проглотит…

— Так вы не знаете, как с ними обращаться? — удивленно воскликнул Огранщик. — Серьезно? У нас в Подземном Королевстве их ловят дети! Это же очень просто! Чтобы не спугнуть, к ним надо подходить прямо в лоб — у них глаза расставлены так, что они не видят того, что приближается к ним спереди. А когда подойдешь вплотную, нужно камнем или кулаком ударить его промеж глаз, и он впадает в ступор.

— Надолго?

— Достаточно, чтобы мальчишки могли прикончить его. А нам этого и не понадобится — достаточно, чтобы он не мешал мне взять кувшин!

— Так ты решил пойти?

— Ну да. Я буду рад помочь и тебе, и Шараду, как вы поможете моему народу.

— Ну смотри, Виктор, если не рассчитаешь силу удара…

— Не бойся. Его так просто не убьешь, — простодушно успокоил их Огранщик. — Масдай, снижайся, пожалуйста, метрах в полутора от головы этого камнееж… камнееда.

— А где у него голова?

— С той стороны, где лежат кости.

Пока Серый и джинн обнимали и хлопали по спине блаженно улыбающегося Виктора так, что у него кувшин чуть не вывалился из рук и опять не свалился в карьер, Масдай не спеша поднялся вверх и приземлился невдалеке от провала.

— Ну, Загад, сколько тебе потребуется, чтобы поменяться местами с моим Иванушкой? — радостно потер руки Волк.

— Я не Загад, я… — по привычке ворчливо начал было джинн, но махнул рукой и улыбнулся. — Я готов прямо сейчас.

— Нам отойти подальше? Отвернуться? — заботливо склонился над коленопреклоненным Шарадом Волк.

— Нет, не надо. Отойдите на пару шагов, чтобы было лучше видно. Все равно, что бы ни случилось после того, как я попал в ваш мир, меня поддерживала всегда мысль, что ни один джинн в мире никогда не мог сделать этого. — Шарад гордо выпрямился, и мягкий ветерок нежно раздул его жиденькую бороденку и длинные белые волосы. — Я — первый. Правда, думаю, что и последний, но все же… Я единственный, потому что лучший!

— И скромный, — подсказал ему Серый.

— Да!.. Кхм. Итак, начнем!

Огранщик и Волк отступили немного назад и присели на землю. Виктор — готовый бежать, если эксперимент выйдет из-под контроля. Серый — готовый бежать в другую сторону — обниматься и приветствовать своего незадачливого друга. Вот удивится и позавидует Иванушка, когда он расскажет ему о своих приключениях, о том, что он повидал, пока тот прохлаждался там, в чужой квартире.

Шарад откашлялся в последний раз, уселся перед кувшином, поджав ноги, и забормотал слова заклинаний и заводил руками вокруг своего драгоценнейшего кувшина.

Поначалу ничего не происходило, и Серый с Виктором уже начали было обеспокоенно переглядываться, как вдруг из горлышка кувшина повалил сиреневый дым, моментально окутавший и джинна, и его дом, и сладкий запах ванили и корицы ударил в нос, как будто внезапно обрушилась стена склада специй.

От неожиданности оба заморгали, а когда дым и аромат рассеялись, у кувшина остался лежать неподвижно человек.

И это был не джинн.

— Ванька! Ванюха! Иван! Чтоб тебя мухи съели! — Волка как пружиной подбросило с места, и он налетел на распростертого человека и ну его обнимать и колотить по спине и бокам и мять, да так, что тот едва от него вырвался.

— Пусти меня! Пусти! Отстань!

Волк закаменел.

Не веря своим глазам, смотрел он на только что появившегося из кувшина — а откуда же еще! — человека.

И это был не Иванушка.

— Ты кто? — непослушными губами только и смог выговорить он.

— Я — Фарух. Купец. Начинающий…

— А где Иван?