Флаг вам в руки!

ковская область, а остальное, шпион недодушенный, я тебе не скажу.

У Засудирена аж перо сломалось.

— Кто шпион? Ты как, морда, обратился к лицу, обличенному законной властью? И что это за село такое, с непроизносимым названием?

— Сам ты село, — буркнул Палваныч, грустно глядя в пол, и вдруг ожил. — И вообще, я требую адвоката! Мне нужен адвокат!!!

— Я вас слушаю, — сказал Засудирен самым заинтересованным и сострадательным тоном на свете. — Доверьтесь мне. Следствие на вас давило?

— Еще как!

— Вы старались сотрудничать с ним максимально честно?

— Ну, старался…

— А сугубо между нами… — законник весь подался к прапорщику. — Для выбора стиля построения защиты… Только тихо… Конь краденый?

— Краденый.

— Ага! Вот вы и раскололись! — завопил законник, выхватывая из-за пазухи новое перо.

— А как же это… адвокат?! — растерялся прапорщик.

— Какой адвокат? — захлопал глазами Засуди-рен. — Суд вам пока не назначал адвоката. Сейчас с вами работает следствие.

— Ну, ни хрена себе, беспредел! — шлепнул себя по лбу Палваныч.

— Вот что у нас с вами, Пауль, получается. Пострадавший показал, что имя коня — Быстрочерезполеперебегауссфельдпфердхен. На кличку животина среагировала. Когда ее позвал пострадавший — прибежала. Никаких дополнительных воздействий, кроме называния клички, не производилось. Вот протокол, подписанный свидетелями, — законник вытащил из папки исписанные ровным почерком бумажки и помахал ими. — Далее. Пострадавший перечислил особые приметы: маленькое тавро возле правого переднего копыта, шрам над левым глазом и умение плясать по словесному приказу: «Теща умерла!» Все это конь блестяще продемонстрировал. Особенно последнее. Протоколы тут же. Отпираться нет смысла, да вы и не отрицаете того, что врете. Признайтесь письменно, Пауль, и дело пойдет в суд.

Засудирен гордился собой.

А Дубовых злился на себя, как после некогда проваленного экзамена в кадетское училище.

— Сколько мне светит?

— За коня-то? Три года каторги или отсечение руки.

Прапорщик был потрясен. Он медленно встал, протягивая не отсеченную пока руку к перу. Законник отдал. Палваныч вдруг резко прихватил Засудирена за тонкую аристократическую шею, развернул и прижал к себе. Приблизил к его глазу острый кончик пера.

— Не двигайся, если зенки дороги. Подтащил заложника к двери, постучал ногой.

— Эй, часовой! Ты тут?

— Туточки! — донесся приглушенный ответ, открылось смотровое окошечко, засверкали солдатские глаза.

Палваныч расположился перед зрителем поудобнее.

— Здесь у меня ваш главный законник на волосок от смерти. Ты дверку-то открой, выпусти меня, я за себя не отвечаю!

— Вот и здорово! Убей этого заносчивого павлина, а то он умничает, оскорбляет нас, служивых людей, и жалованье не в срок платит. Может, хоть нового пришлют, не такого противного!

— Ну и засада! — прапорщик выпустил ослабевшего Засудирена из рук и вернулся на лежанку.

Покрасневший, трясущийся законник схватил папку и вылетел из камеры.

Глава