Реализованная Вероятность (СИ)

   Безразлично смотришь сквозь неё. С чего они взяли, эти патрульные, будто тебя так уж заботит твоё собственное будущее? Волоките куда вам желательно, не препятствую. На реабилитацию; на вивисекцию; на урановые рудники; к чёрту на рога. Не всё ли равно теперь.

   Брата ведь не вернут; и тебя к нему не отпустят с миром.

   - Ты бы, Фэйр, присоединилась ко мне в центропосту, если серьёзно, - рекомендует капитан Хованский. - Девочку нелишне оставить в покое, пока не доберёмся до более квалифицированной помощи. Наша некомпетентная миссия завершена: вернули к жизни, и на том слава прогрессу.

   - Уел, Стёпа. Скорейшего выздоровления, телесного и душевного, достойная этшивин Шейла.

   Санбиолийка пробегает пальцами ещё по каким-то кнопкам. В каюте сгущаются спокойные, серовато-сиреневые сумерки; на грани восприятия зудит всепроникающе-приятная музыка, или просто сонный лепет воды, перекличка птиц. Пахнет летним вечером; разогретой за день землёй; скошенной травой; близкой ночной грозой. Свет, звук, аромат струятся, обволакивают, баюкают изувеченный мозг; заставляют отступить даже грызущую боль, твою вечную отныне спутницу; та наверняка ухмыляется, прячась в нору подсознания до поры.

   Может, в будущем стоит пересмотреть своё отношение к наркоте - в сторону большей терпимости?

   Капитан Хованский кланяется учтиво, полыхнув костром всей своей натуры.

   - Поспать бы вам, достойная этшивин.

   Здравая мысль - лучше поздно, чем никогда. Капитан Хованский выпадает из поля зрения, прихватив и капитана Фэйрикс. Удалились из каюты? или самоё сознание опять ускользает?

   В любом случае - туда дорога, и стоит ли противиться. Ведь до чего просто: не думать, не чувствовать, не помнить... просто - не быть.

   Просто... просто... просто... про...

3.

   - Жизнь нужно строить заново, - проговорил Эндомаро.

   Пальцы почтенного эшрэя выпустили пучок тончайших нервных волоконец, прежде чем пробежаться по одному из лежащих в вазочке крупных персиков. Эшрэи - существа с очень развитым осязанием, что и позволило им стать лучшими в Конфедерации хирургами, ювелирами и микроэлектронщиками. И теперь, похоже, прикосновение к нежной пушистой кожице плода доставляло Эндомаро не меньшее удовольствие, чем его вкус.

   Очень юная землянка с очень древними глазами рассеянно следила за изящными движениями руки собеседника; и губы её не находили сил сложиться в привычную горькую, циничную пожимку. Попробуй тут быть циничной, когда за твоим столиком приютилась этакая помесь доброго доктора Айболита с плюшевым мишкой Винни-Пухом. Антропоморфное существо росточком метра в полтора, почти сплошь покрытое мехом цвета осенней листвы, шелковистым даже с виду. Добавьте ещё лицо, тонкое, совершенное, исполненное спокойного достоинства, кроткого милосердия, древней мудрости и настоящей силы, той самой, которая в демонстрации не нуждается, - всё в равных пропорциях.

   В общем, эшрэи - также существа с очень развитым личным обаянием. Что делает их также лучшими психотерапевтами в Конфедерации.

   Двое находились в уединённой, светлой, ажурной беседке; беседка - в такой же уединённой, светлой, ажурной берёзовой рощице; а рощица - на планете Земля.

   На Терре-Прародине, будь оно всё трижды неладно.

   А давненько не приходилось ступать на твёрдую почву каких бы то ни было планет (не говоря об историчской родине, не виданной вообще никогда сроду; что, впрочем, равно относится ко всем прочим планетам Конфедерации). Всё какие-то метеоритные пояса; астероиды выработанные и под завязку полные "полезными излетаемыми"; а также рукотворные базы пиратских боссов, мелких и посолидней. Если и доводилось высаживаться на планеты - то, опять-таки, сплошь на дикие и несимпатичные, буйные и первозданные, и даже на неоткрытые... словом, к мыслям о пикнике уж никак не склоняющие.

   Не побывала до сих пор изо всей галактики - только в её центральных, обжитых, цивилизованных краях, собственно в Конфедерации. Зато все как есть крысиные норы во всех захолустных дебрях - наперечёт знакомы.

   И вот - не было счастья, так несчастье помогло! - сподобилась.

   На историческую родину.

   А ничего себе местечко, следует признать. Тонкие светлые стволы в весёленькую тёмную пестринку; нежно-зелёные кроны в золотистых солнечных веснушках, взъерошенные ветерком, лопочущие что-то несуразно-ласковое бессчётными листочками-язычками; голосистые пташки-потешницы в кружеве ветвей; щеголихи-бабочки в роскошной путанице разнотравья...

   А ещё где-то - гордые города и оживлённые космопорты; мощные заводы и высокоучёные Институты; прекрасные музеи и первозданные заповедники; тучные плантации и многолюдные курорты... что угодно для души.

   Идиллия. Живи - не хочу.

   Вот Эндомаро, её маленький золотистый-пушистый ангел-хранитель, тоже говорит: жизнь нужно строить заново.

   Только - к чему?

   Как можно наверстать, нажиться всласть - одной за пятерых? наглядеться, наслушаться, надышаться допьяна? насвершать свершений, наоткрывать открытий, наизобретать изобретений, чёрт побери?!

   Золотые блики, пятна солнечного света и теней от листвы, играли на белом пластиковом столике; и продолжали играть на кожице персика удивительные пальцы эшрэя; и продолжала бессознательно следить за всем этим пятнадцатилетняя девчонка-землянка.

   Землянка по имени Шейла. Молодая Волчица; Одинокая Волчица; Чудом Уцелевшая Волчица.

   Теперь, смыв с шевелюры устрашающую боевую раскраску, оказалась она - просто буйно-черноволосой. Оправившись худо-бедно от недуга, стало прежним тело: тонким, жилистым, по-подростковому угловатым и оформившимся не до конца, - но уже гибким, крепким, хищным, как закалённый клинок. И кожа налилась здоровой смуглостью под родным солнышком...

   Только вот глаза навсегда остались - древними.

   А лицо - мёртвым.

   А душа - выжженной.

   Дотла.

   Какая тут, к хаосу, жизнь?!

   Чуткий Эндомаро уловил мигом, когда мрачные мысли сидящей рядом стали сгущаться с катастрофической быстротой. Оставил свою игру с персиками; пальцами пробежал по щеке землянки - легко, перисто.

   И заурчал умиротворяюще. Как большой кот, когда он пригреется у огонька, да впридачу его попотчуют сметанкой и почешут за ушком.

   Эшрэй Эндомаро. Шейлин собеседник и лечащий врач (нейрохирург и психотерапевт). А в дальнейшем, быть может, - и Наставник.

   Очень он напоминал другого эшрэя, кого Шейла знавала ещё на той стороне. Эшрэя по имени Тинжери.

   При случае, он исполнял при Молодых Волках те же роли.

   Собеседника, лечащего врача и Наставника.

   Иногда. Когда этого хотел.

   Но и плату за свои услуги брал далеко не всегда. А ведь та сторона - есть та сторона: даром там и болячка не сядет.

   Впрочем, и эшрэи - всегда эшрэи. Человечнейший народ из народов Конфедерации; а значит - человечнейшие из человечных.

   Даже на той стороне.

   А на стороне конфедеративной - так тем более.

   - Законы бытия неотменимы, - произнёс эшрэй Эндомаро голосом не громче урчания. - Ушедшим - память; живым - жизнь.

   Свободной рукой он ненавязчиво протянул собеседнице один из персиков; та приняла и надкусила экзотический фрукт, едва ли осознав вкус.

   Дело ясное - промолчала в ответ. Чего уж тут... коль скоро угораздило меня уцелеть месяц назад - есть ли смысл приставлять бластер ко лбу теперь. Это бы значило, помимо прочего, чёрную неблагодарность в отношении вас, док. Не кто иной - вы ведь меня выволокли из-за черты...

   - Кроме того - ты способна ко владению Силой, юная Шейла. Силу же недопустимо оставлять в небрежении. Особенно - при твоих возможностях.

   Тактичное существо, Эндомаро не имел обычая высказывать нелицеприятные вещи - не в бровь, а в глаз. Но суть предельно ясна: оставить тебя и впредь беспризорницей, юная Шейла, - так со временем выйдет из тебя вполне даже приличная Тёмная. Кому это нужно?