Реализованная Вероятность (СИ)

   Смерть ломилась напролом, сквозь бывшую стойку бара; определялась в очертаниях, издевательски двоилась: здоровенный зейранский типчик, обладатель на редкость дубоватой рожи - и здоровенная же бабища-рептилоид из расы вэн-гаров, когти наизготовку.

   Двойники? - в известной мере. Все прирождённые секьюрити, с какой бы планеты ни происходили, - как с одного оригинала клонированы. И оригинал-то - из отбросов общества.

   Да ещё из-за стены огня, с безопасного расстояния, незримый и всезрящий (труба иерихонская, футы-нуты!), плюгавец-ригеллианин, босс, вовсю разорялся на тему: да сколько ж можно копаться, чтобы прикончить пятерых сопляков?!

   Копаться, по всему судя, действительно оставалось недолго.

   Девчонка (назвать её женщиной - была бы изрядная натяжка) вжалась намертво в угол за стойкой; и пальцы с белизной в костяшках едва не в щепы крошили рукоять маленького бластера. Сухая, угловатая, - не цветок, стебелёк из стали; перевита узлами взведённых мышц, покрыта коростою копоти, ран, лохмотьев от бывшего комбинезона. Глаза - загнанного зверька. Волосы - до плеч - выкрашены в "засыхающую кровь": ярко-алые у корней, все оттенки бурого посередине, тускло-чёрные на концах.

   И - губы, сведённые судорогой, высвободили дикий оскал: прямо в раздвоившуюся рожу смерти.

   Полчаса назад их правда было пятеро. Три парня, две девчонки. Все - земляне (насколько можно говорить о чистоте генов в наше благословенное космополитическое время). Пять пальцев, способных сжаться в довольно увесистый кулак.

   Хорошо спаянная команда, в галактике известная - и даже славная - под именем Молодых Волков.

   Ещё бы! - на все руки мастера. Шпионы, жулики, взломщики, хакеры, киллеры, охранники, технари, - что угодно для души. Свободные художники, ценные наёмники: без работы скучали редко, успевай только заказы подхватывать...

   Пока не дёрнула нелёгкая завербоваться к Живчику Текки, шушере двуличной. Будто не доходили до них упорные слухи, что обычная у него расплата с наёмниками - из лучемёта в затылок. А чтоб следов не оставить, концов не найти... Скрестили, щеглы желторотые, пальцы на счастье (больно уж мягко, подлец, стелил!): брехня, мол, пронесёт, авось да небось. А нет - знать, планида такая. Что есть жизнь, как не гонка за длинным кредитом? рано или поздно суждено ведь проиграть её и Молодым Волкам.

   Сказано - сделано. Без промаха, как в дерьмо пальцем. Осталась изо всей стаи - она одна, и то ненадолго. Самая молодая волчица.

   Да и какое там уже - волчица... так, крысёныш, загнанный в угол. Что противопоставить надвигающейся двуликой смерти, кроме игрушечного бластера да судорожного оскала?

   Да теней, в памяти всё ещё до боли живых.

   Шерлок, брат-близнец - и Айно, его девушка. Мбога, чернокожий весельчак, ей же строивший глазки чем дальше, тем откровенней - и Даккар, "Капитан Немо", старший из всех, признанный лидер... мрачно-неприкаянный, одинокий даже в команде...

   Вон их обожжённые трупы валяются по всему бывшему зальцу бара. Среди обломков столиков и осколков бутылок - такой же, отслуживший своё, ни к чему уже не пригодный хлам. Последнее смертное объятье с врагами (идущий во Тьму ищет надёжных спутников!) - и случайное соседство с крысами, опоздавшими покинуть корабль в час катастрофы. Чётче, яснее, больнее всего: рука Шерлока, откинутая в сторону, в самую лужу бренди; и язык пламени уже робко лизнул её, пробуя на вкус новую пищу.

   Скоро, ох скоро, холодная и безжалостная как лезвие меча, дооформится мысль: если брат мёртв, зачем ещё жива ты? Не самое ли время - прихватить с собою за черту как можно больше гадов (недосягаемая мечта - Живчик Текки самолично!), в память о ребятах?!

   Если б ещё месть хоть кого-то когда-то вернула...

   Покорёженная металлическая стойка - хлипкая баррикада! - рухнула наконец; ещё пара дюймов, и вовсе не понадобилось бы добивать девчонку-крысёныша в углу. По инерции сунулся вперёд на пару шагов синекожий верзила зейранец. Коротко пыхнул игрушечный бластер - громила споткнулся, даже не изменив выражения тупости на роже. Грохнулся, с аккуратной дыркой между глаз, почти под ноги своей убийце.

   Может, этаким амбалам правда плевать: живы ли они, или уже сдохли.

   Хлюпик-босс выхаркнул новую порцию проклятий, поневоле подался ближе (и недосягаемая мечта стала малость реальней!). Рядом с ним в дыму заворочалась ещё одна - вторая! третья! - груда мускулов. Лазер тебе в глотку, Текки! - ты что, правда клонированием их размножаешь, тут же на месте?! Ладно, с ними после; первый удар - ближайшей вэн-гарихе...

   И, за долю секунды до нажатия на спуск, чутьё предупредило: зарядов - по нулям.

   Всё, пушка-душка, верная подружка. Отстрелялась, голубушка. Да и тебе, девочка, недолго прикидываться барельефом в углу: скоро совсем по стенке размажут!

   Рептилоидная туша - легка на помине! - видно, что-то начала соображать... шевельнулась угрожающе. Ровным счётом дюжина кривых дециметровых кинжалов сверкнули металлическим красным отливом уже в опасной близости.

   Таких штучек обычно зовут... ну, скажем, Ки-Нарр Кровавый Коготь; и жизненное предназначение данной Ки-Нарр - развенчивать ту байку, будто, мол, все вэн-гары поголовно владеют Силой. Наверняка, изо всей Силы эта дубина не нюхивала и телепатию; и, значит...

   Ну что - значит?! Вовремя же тебе напоминают о существовании в природе Силы, Молодая Волчица! отныне и навсегда - Волчица Одинокая. Может, ещё поднапряжёшься и выудишь, что там тебе толковал Тинжери, старик-эшрэй? О бесконтрольности (по малолетству); о триггерных ситуациях?

   Ведь эта ситуация пахнет выхлопом - дальше некуда?!

   Сразу шесть когтей сдирают со стены уцелевшую обшивку в том самом углу, где только что была ты... для тебя самой ведь приятный сюрприз - обрести вдруг завидную, ртутную увёртливость крошек-элиффянок! Шекочущий свет поднимается (не волной - целой цунами!) откуда-то из солнечного сплетения; мгновенно обрабатывается мозгом... Резко выброшены вперёд обе руки - с каждого пальца срывается по фиолетовой молнии, чтобы скоро и безошибочно найти каждая свою цель.

   Крошка Кровавый Коготь сгорела вмиг и дотла, поражённая в упор. Троица других амбалов, уже мёртвые, пару секунд корчатся на полу в пляске святого Витта - мрачные лиловые факелы.

   - Она владеет Си...

   Последняя молния вколачивает Живчику Текки обратно в глотку едва начатый вопль: жутковатое, невнятное бульканье. Не слишком ли лёгкая смерть для гадёныша? эх, будь ты постарше, поискуснее...

   Непроницаемо чёрная вуаль покрывает мраком мозг вместе с бесплодными сожалениями - слишком уж стремительно. Всё, полная выкладка. Покойся с миром, брат... встретимся в Последнем Пределе, ребята...

   - Эй! что тут происходит?

   С прощальной чёткостью слышишь негромкий оклик в рацию... ни властности, ни ужаса, - тревога и сострадание в нём. Видишь в дверном проёме (дверь высажена давно) две гуманоидные фигуры. Нормальные габариты, лёгкие скафандры - слишком хорошо знакомые, чёрные с серебром.

   "Как всегда, вовремя..."

   Дурацкая мысль, полная горького злорадства, вспыхивает уже на краю благословенного небытия.

2.

   ...Боль.

   Рваная, воспалённая, гноящаяся боль.

   Нет, не в ранах.

   В сознании.

   Будто добрую половину его отхватили без жалости, без анестезии, тупым ржавым ножом.

   В уцелевшей половине бьётся, как птица в силке, что-то из когда-то прочитанного. "А смерть, оказывается, груба. Да ещё и грязна. Она является со множеством отвратительных инструментов, похожих на докторские. Каменные молотки для ударов; ржавые железные крючья для разрывов сердца..."

   Припасены у неё, видно, и тупые ножи - для раскройки разума...