Пришелец-73

Тишкин покрутил головой:

– А полетит кто за тебя? Ребята там так в тебе нуждаются, уж так тоскуют об тебе…

– Я на списанной бортовой ездить согласный! – заверил Глоус, и нос его вспотел от волнения. – Запчастей мне не надо. И без карбюратора смогу. Горючего не попрошу.

– Белыми нитками все у тебя шито, – возразил Тишкин. – Поди, Дашке на ферму возить корма нацелился?

– Нацелился… – сознался Глоус и потупился.

Ефим показал головой в сторону широкой Дашиной спины, шумно вздохнул:

– Ты для ее – пустое место, ну… ровно коровья лепешка. Нету у тебя гордости перед бабой.

– Ecть! – возразил Глоус тонким голосом. – Гляди, я сейчас в три секунды весь луг скошу вместе с кустами!

Он отбросил косу и крикнул:

– Дарья Матвеевна, отойдите, пожалуйста, в сторонку!

Даша даже не обернулась, только равнодушно махнула рукой.

– Че ты выступаешь? – сердито спросил Тишкин. – Ну скосишь, а наряд кто выпишет? Ты давай не суетись зря, а вылетай подобру-поздорову!

Ефим вдруг достал из-под хитона часы и беспокойно сказал:

– Ты давай коси натурально, а я сщас домой сгоняю, враз обернусь.

Он быстро скрылся в ольшанике.

Даша тут же обернулась. Насупилась и пошла к Глоусу, медленно вытирая травяную сукровицу с косы. У Глоуса от страха пот градом покатил с лилового носа.

– Куда это он завилял? – подозрительно спросила Даша, обдавая Глоуса арбузным запахом молодого здорового тела.

Глоус тихо лязгнул зубами:

– В правление, вроде.

…Ефим накинул крючок, быстро прошел в избу. Осторожно выглянул в окно, задернул занавеску. Сел перед телевизором, опять глянул на часы… Ровно в девять экран вспыхнул слепящим светом, от которого озарилась вся изба. На экране возникло прекрасное лицо Эйлурии. Голубые ее волосы развевал ветер, глаза сияли.

– Я несказанно счастлива видеть тебя! – воскликнула она певуче и так громко, на весь двор, что Ефим поспешно привернул звук.

– Ясно, – сказал он хриплым шепотом. – Докладывай обстановку, Лукерья. Почему Лур Иваныч не вышел на связь?

– Обстановка тревожная… – начала Эйлурия.

Вдруг грохнула входная дверь в сенях, и Даша разъяренно мотнулась к телевизору.

Ефим попятился, свалил табуретку, едва спросил оторопело:

– Ты откуда вошла-то?

Даша схватила табуретку, телевизор хрустнул, будто арбуз, и развалился.

– А теперь лети к своей синей! – закричала Даша и всхлипнула.

– Эх ты, чурка! – в сердцах сказал Тишкин. – Это же информация к размышлению.

А в избу бочком вошел Глоус, от изумления челюсть у него сразу отвалилась.

– Чего зря рот разинул? – с досадой сказал Тишкин. – Собирай агрегат-то.

– Если позволите, то я могу заменить… – застенчиво сказал Глоус. Он сильно заскрипел зубами и вдруг… превратился в довольно новый телевизор на ножках. На экране его вместо Эйлурии возник заиндевелый робот Вася. Повернулся. На спине у него вспыхнула надпись:

«Лур совсем раздвоился, в лоскуты. Марзук опять без передыху вгоняет планету в анабиоз. Железная бригада имени Тишкина борется с оледенением. Надо подмогнуть, ребята».

Экран погас, а не месте телевизора снова стал Глоус; волосы его торчали дыбом, голова дымилась.

– Слыхал? – сурово сказал Тишкин, – Принимай неожиданное решение и вылетай! (Евгений ШАТЬКО, Москва). -…Прощайте, Даша, – прошептал Глоус, комкая обходной лист. – Уюту нет, Дарья Матвеевна, покоя тоже нету.» (первая половина фразы принадлежит читателю С. СВЕТЛАНОВУ, Ленинград, вторая – А. БЛОКУ, Ленинград). …У кочегарки лежала старая, проржавевшая труба. Остатками воли Глоус синтезировал ее в космоплан и без особого ущерба для колхоза пропал в бесконечной вселенной (В. ГОРБОВ, Свердловск). … Только светящиеся газы в виде огромного причудливого белого цветка орхидеи таяли в звездной черноте ночного неба над окнами дома Дарьи Матвеевны (Александр ИВЛИЕВ, Апатиты Мурманской обл.).

А по селу от избы к избе уже катилась забористая частушка:

(Т. и П. КОНДРАТЕНКО, Ворошиловград)

ЭПИЛОГ

На Рюме победила жизнь…

Марзук отошел от глобальных проблем, незаметно он стал видным писателем-мемуаристом и заканчивает второй том своих воспоминаний под общим названием «Ефим».

Луру совершенно некогда раздваиваться, потому что он упорно дорабатывает теорию сталкивания Рюма с орбиты, с тем чтобы направить затем родную планету в окрестности Земли. По этой теме двадцать восемь его сотрудников, включая Эйлурию, защитили уже кандидатские диссертации…

Робот Вася обзавелся большой железной семьей.

Глоус стал крупным специалистом сельского хозяйства. В характере его замечена одна странность, впрочем, совсем безобидная. Даже на заседания Мозгоцентра он является не в хитоне, а в старом пиджаке, который когда-то Даша заштопала на локтях…

Тишкин по-прежнему нормально трудится на ферме, но иногда он обращается к коровам с непонятным выражением: «Да пей ты, ионная структура!»

Порой в телевизоре у Тишкиных начинаются сильные помехи, и на экране возникает голубая, довольно прекрасная женщина, которая восклицает жалобным певучим голосом:

– Приветствую тебя, о землянин! Скоро… скоро мы…

Тогда Даша встает и сердито выключает телевизор… А Тишкин тихо выходит на крыльцо, садится на ступеньку, закуривает и, вздыхая, задумчиво смотрит в сияющую бездну мироздания…

Литературная газета, 09. 01. 1974, № 2 С. 16, 29. 01. 1974, № 5, С. 16, 12. 02. 1974, № 7, С. 16, 05. 03. 1974, № 10, С. 16, 20. 03. 1974, № 12, С. 16, 19. 06. 1974, № 25, С. 16.