В куриной шкуре

Ну вы, тетенька, и убили, - сказал мальчик.

- Правильно, - согласилась Кора. И бессильно опустилась на холодную землю.

21

Кора привела в больницу малышей, включила электрокамин, накормила, напоила, уложила спать свой детский сад. Тем временем местный доктор с помощью шахтеров отыскал в горах замерзшего и обессилевшего Орсекки.

Его тоже привели в палату, кормили, согревали, утешали.

- Ты хоть расскажи, как все произошло, - попросил Кору доктор.

- Эта ситуация многократно описана в художественной литературе. И обычно она заканчивается трагически.

- Попроще можно? - спросил врач. Но одна из медсестер, стоявшая в дверях, укоризненно произнесла:

- Мурадик, не старайтесь показаться циником.

- Гальени-папа понимала, что, когда она снесет яйца и из них вылупятся птенцы, ее тайна станет известной всему свету: расцветка птенцов почти наверняка выдаст настоящего отца. В ином обществе она смогла бы найти выход - уехать, развестись...

- У нас это невозможно! - горько произнес Орсекки.

- Рождение детей ставило под угрозу судьбу, любимую работу, карьеру ее возлюбленного.

- Это так, - согласился Орсекки.

- Как можно было его спасти?

- Неужели она на такое решилась! - ахнула медсестра.

- Да, - сказала Кора. - Молодая женщина подстерегла на раскопках своего нелюбимого старого мужа и убила его.

- Лучше бы это совершил я! - произнес Орсекки.

- Она не знала, что убийство наблюдал мальчик Хосе-джуниор, очень хитрый, себе на уме мальчик.

- Да, я себе на уме, - признался Хосе, который сидел среди цыплят и потихонечку щипал из них пух для папиного магазина. - Я там ошивался, как всегда, думал, чем поживиться. Я такой, я деловой. И вижу, как та старая курица, которая над площадкой каждый день летала и сверху снимки делала, к обрыву идет, молодая, эта самая, - он показал на Кору, - за ним топает. И как-то так топает, что я сразу за палатку спрятался. Смотрю, у нее нож в когтях. Сзади подобралась, ножиком его по шее - вжик! Тот с катушек долой!

- Мальчик, говори культурно, - попросил его местный врач.

- А я культурно, - ответил мальчик без уважения к старшему. - У меня своя культура... Значит, профессор с катушек долой, а тетя Кура, простите, его жена, кааак упадет на его тело и как завопит: "Прости меня! Зачем я это сделала!" А тут бежит вот этот. - Мальчик показал на Орсекки. - Бежит и кудахчет: "Что такое, что такое?"

- Вы ужасно выражаетесь, - сказал Орсекки.

- Ладно уж, - мальчишка чувствовал, что находится в центре внимания.

Потому он был неуправляем. - Как умею, так и рассказываю. Значит, добежал этот самый до убитого куры и начал свою бабу успокаивать.

"Не тужи, - говорит, - никто не узнает..." Ну и так далее. Как в детективном романе.

- Она так казнила себя! - сказал Орсекки. - Я не мог ее успокоить. Я ее уговаривал, чтобы она берегла себя хотя бы ради наших детей. Но она боялась, что, когда дети родятся, они все равно меня выдадут своей окраской. Нет, она готова была