В куриной шкуре

- Все мы умеем. Только одни очень хотят, а другие очень боятся.

- Хорошо, - сказал Орсекки. - Но если я упаду с гигантской высоты и разобьюсь в лепешку, ты будешь нести за это моральную ответственность.

- А ты для начала летай пониже, - ответила Кора, не скрывая издевки.

Но Орсекки ее не уловил.

19

Скептически взглянув на растерянного Орсекки, местный врач загадочно произнес:

- За счастьем надо летать!

- Не преувеличивайте, - сердито отозвался археолог.

Местный врач подмигнул Коре и, сославшись на срочные дела, покинул палату.

- Ты мне не поверил? - спросила Кора ассистента, статуей растолстевшего командора торчавшего в углу.

- Я давно подозревал, что все это плохо кончится, - сказал археолог.

- Ты имеешь в виду смерть профессора?

- Смерть профессора - наименьшая из бед, - отрезал археолог, и вдруг Кора увидела, как из его черного глаза по перышкам сползает, скатывается, падает на клюв и оттуда на пол большая слеза.

- А что же хуже?

Орсекки ответил не сразу. Пока он собирался с силами, птенцы атаковали Кору, требуя завтрака. Кора насыпала им в миски зерна и выставила плошку с водой. Малыши возились, отталкивали друг дружку и весело пищали - они были такие милые и забавные! Кора подумала, что уже научилась различать их нет, не только внешне, по цвету первых перышек, но и по их разному характеру - по индивидуальности, если можно говорить о ней применительно к недавно вылупившимся малышам.

Вот Чук - золото пробивается на грудке, воронья масть на хвостике самый крепкий, шустрый, активный и независимый. Он всегда опережает рыженького Гека, но тот и не лезет в драку, а тихо ждет своего часа впрочем, не отказывает себе в удовольствии незаметно подобраться и клюнуть брата в пушистый зад. А Мила никогда не опускается до дележа добычи, она будущая певица, создание романтическое, впрочем, это осознают и братья, уступая ей место у миски или под маминым боком...

под маминым боком, то есть, под моим боком... Что я говорю! У меня же нет детей. А почему нет? Надо, пора заводить ребенка. Чтобы он был пушистый и желтенький... Ты с ума сошла, инспектор Орват! Твое настоящее человеческое тело не несет яиц!

- Я тебе отвечу со всей искренностью, - услышала Кора рядом голос Орсекки.

Не отрывая взгляда от малышей, Кора кивнула, приглашая Орсекки к монологу.

- Теперь, когда все уже позади, когда корабль найден... я думаю, что наше с тобой присутствие здесь более необязательно.

- Ты так думаешь? - удивилась Кора. - А я была убеждена, что тебя назначат начальником экспедиции. Археология - твое призвание.

- Во-первых, никто не оставит меня начальником такой экспедиции.

Сюда, как даже тебе ясно, примчится половина Академии наук, и меня затрут крыльями, разорвут шпорами. Но не в этом дело!

- А в чем?

- В том, что я не могу с тобой расстаться.

- Орсекки, милый, ты неизбежно со мной расстанешься! Ты же забываешь, что я только кажусь твоей... Гальени-папа. Я покину это тело, и