Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица

шил Глюкообильный.

— Мисс Маннис Пфенингз, я в отъезде, — сказал он секретарше, высунув перебинтованную голову из кабинета.

Она судорожно кивнула, надеясь, что шеф не видит на ее столе авантюрный женский роман Марьи Монцовой «Умертвие в экстазе».

— Если кто, то я вот… — пояснил Мастдай и отправился к камину. — Да, и хватит читать на работе художественную литературу!

Когда мисс Маннис Пфенингз услышала телепортационный хлопок, она позволила себе пару едких оркских выражений в адрес Мастдая.

И вернулась к чтению: там аккурат Глаша Васюткина и Иван Перинин бросились вызволять Евлампочку Ильиничну Эпопееву из длинных щупальцев мафии. Ой, что будет!..

Недреманное Око Большого Брата не желало проясняться. Он впал в черную депрессию, кляня каких-то сапожников и японский кинематограф. Выпив цистерну пива, Большой Брат вернул себе более-менее бодрое расположение духа.

— Всё самому, всё самому, — простонал Лорд Тьмы.

Затем он встал, превозмогая боль в боку и конечностях, и сплел заклинание перемещения.

Амадеус фон Лохкарт был готов задушить Йоду. Эльф-домовой трещал, не замолкая. Пустынный зной вкупе с его речами разрушали волю Лохкарта. Он шел в мучительной полудреме, а Йода как ни в чем не бывало трепался о том, что Великая Сила равна Великому Напряжению, деленному на Великое Сопротивление, и из этого следуют очень интересные и перспективные выводы…

«Стать волком и порвать его! — прикидывал маг. — Taк я же за Добро…»

Когда стемнело, Лохкарт впал в вампиризм. Болтающий домовой беспечно шагал чуть впереди, Амадеус склонился над его шеей, ликуя, что убьет двух зайцев: и поест, и заткнет наконец этого коротышку. Но кровь эльфа была холодна и вонюча. Вампиромаг порадовался: « Спасибо случаю, я не укусил его, а почувствовал неладное раньше…»

Чтобы хоть как-то отвлечься, Лохкарт запел старинную вампирскую песню:

Ой, то не вечер, а скорее утречко…

Ой, мне в гробу мало спалось,

Ой, мне малым-мало спалось,

Ой, да во сне привиделось…

Налетела злая Баффи,

Ой, да с Америки-страны,

Ой, да вонзила кол осинов,

В грудь мою левую, увы…

Амадеус распалялся, всё громче и проникновеннее продолжая безысходную песнь:

Дракула-граф, он ведь догадлив был,

Он сумел сон мой разгадать…

— Друг мой, — прервал песню Амадеуса Йода. — Уж не вампир ли вы?

— А если и вампир, — недобро блеснул клыками в сумерках Лохкарт. — Ты кто, скинхед? Бить будешь?

— Нет, что вы. Нам, истинным эльфийцам, всё равно. А вот если вы от вампиризма избавиться захотите, то мой вам совет: найдите в полнолуние хорошего стоматолога из наших. Он вам клыки-то и вырвет. Будете снова нормаль…

Йода не успел договорить: разъяренный Лохкарт наотмашь шлепнул его по глупой лысой голове.

Эльф описал в воздухе идеальную дугу и приземлился к воротам Обиталища.

— Какую песню запоганил! — досадливо сплюнул Амадеус. — Ничего, зато Харри близко…

Дрожащий эльф прижался к воротам. Ему отнюдь не улыбалось погибнуть. от рук вампира.

Вампиро-маг