В Школе Магии Зарежья

— Но вы не переживайте, так было запланировано. И опасный домовой сейчас находится в ловушке, подстроенной вторым агентом. Пребывание здесь сейчас абсолютно безопасно.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня, потом снова на кровать.

— Помните, Мирит, вы обещали сохранить секрет! — сказала я с подвываниями, которые должны были придать голосу торжественности, и наставительно подняла грязный палец. — От вас зависит судьба всей Империи!

Лицо у несчастной сразу просветлело от столь великой ответственности и стало серьезным.

— Я сохраню ваш секрет, обещаю, — ответила она. А я, еще раз поблагодарив ее и, испросив разрешения воспользоваться кувшином для умывания, отмыла ладони, лицо, отмахнулась от пыли и, наконец, надела поверх сетку, которая должна была скрыть от окружающих мой непотребно мятый и грязный внешний вид. Вода в тазу после моих омовений казалась начерпанной из ближайшего болота. Если до того, как я надела сетку, у Мирит, возможно, еще и оставались какие-то сомнения насчет всего, только что произошедшего, то после они явно улетучились. Она глядела на меня восторженно, как новобранец на полководца.

— Спасибо вам за все, — сердечно поблагодарила я, сжав ее ладони в своих руках. Мирит растрогалась и сказала, что в любой момент готова сотрудничать на благо родной Империи.

— Да уж, права была Тамарка, когда один раз сказала, что мне самое место в уличных мошенниках, — пробормотала я, наконец-то очутившись в коридоре. — Повезло же мне нарваться на стол наивный экземпляр.

В роскошном дворцовом коридоре было довольно людно, сновали слуги с водой, вещами, с подносами с едой. Я, хоть и не разбиралась в придворном этикете, проводила мысленные подсчеты. Знать выйдет из своих комнат на коронацию где-то за полчаса — двадцать минут. До этого в главную приемную залу наверняка пускать никого не будут, а в качестве досуга предложат банально ждать в гостиных и курительных комнатах. Многие предпочтут ожидать в своих апартаментах, в том числе молоденькие девушки, которых официально выведут в свет только с началом недели балов. Как и Мирит, скорее всего. Судя по тому, что она только что одевалась, наверняка специально для коронации, то минут через пять-десять уже отправится в залу, значит до коронации осталось где-то с полчаса. Произведя столь нехитрый подсчет, я успокоилась — все успею!

Вот только если карта подвала сама всплывала в моем сознании, то с ориентировкой внутри дворца возникли некоторые сомнения. Видимо, даже подсознательно я не рассчитывала, что заберусь так далеко. Пришлось заныкиваться в темный угол за статую какой-то полуобнаженной женщины и, копаясь внутри кофты через ворот мантии, извлекать наружу карту, которая, как назло, проваливалась все глубже и глубже до самого пояса. Я, раскрасневшись, с жутким выражением лица чуть ли не по локоть залезла в собственный ворот, где и шуровала рукой. Со стороны, должно быть, казалось, что меня одолела нечеловеческая чесотка. Слуги, умудрявшиеся меня заметить, в панике увеличивали скорость передвижения, грохоча переносимыми предметами, — связываться с ненормальной заразной магишней явно им не хотелось. В итоге карта достигла до края кофты и выпала у меня из-под подола мантии. Я с утробным рычанием схватила добычу и, повторив и мысленно прокрутив свой будущий маршрут, вернула бумагу под кофту.

Сделав независимый и даже немного надменный вид, прогулочным шагом двинулась по коридору. На самом деле при виде каждого нового человека я чуть ли не падала в обморок от страха и думала, что уж этот-то точно догадается обо всем. Ноги были готовы бежать и прятаться, останавливало меня от полной паники осознание того, что прятаться здесь все равно негде. Когда мимо проходил совсем уж на мой взгляд проницательный человек, я ловила себя на том, что зачем-то, наигранно сдвинув брови, проверяю наличие пыли на подставках для ваз. Но мои маневры были никому не нужны, на меня обращали внимания не больше, чем на те самые подставки. К слову сказать, в отличие от пола под кроватью Мирит на постаментах пыли действительно не было.

На выходе из жилых коридоров в приемный холл я уже совсем расслабилась и уверилась в собственной неуязвимости. Народ тут просто бурлил. Здесь почему-то толпились многие нарядно одетые гости, ожидающие начала коронации, сновали всяческие камердинеры, лакеи и иная челядь с разнообразными поручениями, цветами, коробками, забытыми хозяевами ридикюлями и прочим. Стоял гул голосов, поэтому я, в растерянности оглядывающаяся, и не услышала, как кто-то подошел ко мне сзади. Зато очень хорошо услышала, как он, наклонившись, рявкнул мне в самое ухо:

— Ты почему здесь?!

Я подпрыгнула от неожиданности, и первым инстинктивным желанием моим было уносить ноги, так как я поняла, что все, конец, поруб и виселица, меня засекли и разоблачили. Но, метнув панический взгляд в сторону говорящего, удивленно приостановилась и чуть расслабилась. Это был абсолютно незнакомый надменный пожилой господин в напыщенной темной одежде с белым воротничком, а вовсе не представитель от школы, как сперва пришло на ум.

— Я... т-туалет... заблудилась, — пролепетала я, мысленно молясь: «Пожалуйста-пожалуйста, пусть меня пронесет фигурально или этого господина в прямом смысле слова, только чтобы ему вдруг стало не до меня».

— Ты где должна быть? — он сделал еще более строгий вид, и мне показалось, господин даже не попытался услышать мои логичные объяснения.

— З-заблудилась, — уповая на непонятно что, в отчаянии повторила я. Я искренне надеялась, что зубы с перепугу клацают не сильно громко, и поняла, что если меня продолжат устрашать такими же темпами, то я действительно скоро захочу в туалет.

— А ну марш в предузловую залу! — злобно прошипел господин, схватив меня за предплечье и увлекая куда-то сквозь толпу. Он стиснул меня так сильно, будто до этого учился щипаться у гусей. Даже несмотря на надетую под мантию кофту я ощущала, что прямо сейчас на сдавленной руке зарождается жизнь пары синяков. Злобный конвоир тем временем продолжал бурчать себе под нос. — Не хватало еще, чтобы еще из-за какой-то дрянной девчонки мероприятие такого уровня прошло не по высшему разряду. Никому ничего нельзя доверять, все надо делать самому. Ведь обещал же мне этот директор держать все под контролем!

Директор!! Едва я услыхала это знакомое до дрожи коленей слово, меня безо всякой учебы на факультете прорицателей посетило стойкое ощущение надвигающегося несчастья, которое нарастало с каждым пройденным шагом. Я впала вначале в ступор, а потом в панику. Мы тем временем уже шли по переходу, ведущему к коридору приемных зал.

— Извините! — подала я робкий дрожащий голос. — Я дальше найду дорогу, точно. Я только там не знала, а теперь не заблужусь.

Дядька, который, судя по всему, был каким-то распорядителем церемонии, не обратил на мои слова внимания и упорно тащил вперед, сопя как разъяренный бык. Из того, что он дальше бормотал, я уяснила, что он собирается сделать выговор директору по поводу шляющихся неизвестно где учеников и предъявить меня в качестве улики. Сказать, что я испугалась — это не сказать ничего. Теперь мои и без того ватные ноги мелко дрожали и еле переставлялись, и я пребывала в полуобморочном состоянии, когда пыталась представить, что будет способен со мной после всего этого сделать Тихон Петрович. Сейчас я уже нисколько не сомневалась, какая таинственная личность скрывается под устрашающею дефиницией «директор». Ко всему прочему было так обидно попасться сейчас — ведь я через столько уже прошла и была почти у цели. Я решила, что надо хотя бы попробовать как-то выкрутиться. Если не сработает — хуже мне уже все равно не будет. И без того испытываю то же, что приговоренный, которого ведут на плаху, а перед этим он еще и самодеморализовался живописаниями ожидающих мук.

В какой-то момент я собралась с духом и резко затормозила. Господин по инерции чуть не оторвал мне руку, но потом тоже остановился, глядя на меня с презрительно-недоуменным удивлением так, словно вообще впервые увидел (презрительным настолько, будто мнил себя Императором, а меня — говорящей козявкой из крестьянского носа). Я мысленно сделала себе пометку после получения диплома мага не забыть превратить мерзкого старикашку в трухлявый пень и ответила ему своим виртуозно сощуренным взглядом.