В куриной шкуре

бираться в обратный путь.

- Его обыскали?

- Да, - ответил местный врач и вынул из кармана фотографию, найденную Корой в кабинете профессора, из-за которой она чуть было не погибла.

- Что это? - спросил Орсекки. Он нервничал. Он чувствовал, что происходит нечто интересное, но его в это не посвящают.

- Завтра, завтра, все завтра, - повторяла Кора, не в силах побороть усталость.

- Это очертания "Небесной птицы"! - воскликнул Орсекки. - Где она?

Кора махнула крылом, чтобы врач ушел из палаты. Тот подчинился.

Орсекки размахивал фотографией перед ее клювом. Кора спрятала голову под крыло и больше не отзывалась на вопросы.

18

Кора проснулась рано.

Птенцы еще спали. В палате горел свет, и Кора заметила, что цветные перышки на ее детишках подросли и стали еще ярче.

Орсекки не спал. Он по-птичьи сидел у двери и ждал пробуждения Коры, не спуская с нее страстного взора.

Как только он заметил, что она открыла глаза, то сразу сказал:

- Я не спал всю ночь! Что случилось? Ты должна мне открыться. Я не могу более терпеть.

Коре стало жалко петушка.

- Твой шеф в отличие от тебя, - произнесла она, - умел летать. А умеющий летать имеет преимущество: у него шире кругозор.

- По-своему ты права, - осторожно согласился с ней Орсекки.

- Профессор Гальени поднялся над плато, - продолжала Кора, - как только предположил, что корабль "Небесная птица" нашел здесь свое смиренное кладбище.

- Разумеется! - замахал крыльями Орсекки. - Как же я не догадался!

- Потише, детей разбудишь!

- Ах, как же я не сообразил? Он говорил мне, и не раз, что лагерь экспедиции, который мы раскапываем, необычен. Здесь слишком много предметов, нужных на борту. Он подозревал, что корабль потерпел здесь крушение, но я не принимал его слов всерьез, потому что...

прости, я привык считать его выжившим из ума стариком, никому не нужным маразматиком!

- Почему ты не летаешь? - строго спросила Кора.

- Потому что летать неприлично!

- А он плевал на приличия. Понимаешь теперь, почему Гальени-папа вышла замуж за него, а не за тебя!

- Не лги! - закричал Орсекки и, конечно же, разбудил цыплят.

Они уже начали привыкать к тому, что взрослые что ни ночь скандалят, но не могли полностью игнорировать этот шум и тут же влили в него свои возмущенные голоса.

Кора расправила крылья и накрыла ими детей. Потом сунула клюв под крыло и принялась гладить детей по маленьким перышкам. Те затихли.

Занятая своими милыми крошками, Кора плохо слушала монолог Орсекки, который упрекал ее за то, что она скрыла от него правду.

- Я разрываюсь между любовью к тебе и страстью к археологии! - заявил он.

- Хочешь знать, как погиб твой учитель?

- А ты знаешь? - Орсекки закрыл глаза.

- Могу предположить. Я понимаю, как счастлив был профессор, сделав великое открытие. Но ему предстояло поставить в известность местную администрацию. И Гальени отправился к Греггу со своей новостью и фотографией.

- Нет, не верю, - уже не