В Школе Магии Зарежья

Я, засопев, возмущенно уставилась на Ладмира:

— Какого хвоса мне тогда нужна твоя карта, если я не смогу выйти из этой дурацкой комнаты!

— Не нужна? — вопросительно поднял брови Ладмир. — Тогда я ее забираю, — и, забрав у меня бумагу, начал тщательно ее скручивать со вселенским спокойствием на лице.

Я, оторопев, цапнула ее обратно. Вампир легко выпустил карту из рук. Я тут же проворно сунула ее себе прямо под рубаху, боясь расстаться с единственной, хоть и призрачной надеждой на выигрыш. И заметила, что Ладмир, улыбаясь, наблюдает за моими действиями.

— Забавляемся? Провокациями балуемся, да? — хмуро поинтересовалась я. — И что же мне делать теперь с этой комнатой?

— Во-первых, это не мои проблемы. Во-вторых, кто тут у нас получает настоящее высшее магическое образование, я или ты? И в-третьих. А ты как хотела? Чтобы тебе Императора в короне на золотом блюде принесли, что ли? — с возмущенным видом договорил вампир. На самом деле что-то вроде этого я и желала, но в голову сразу полезли как крайне непристойные, так и очень кровавые картины приноса мне Императора на блюде, и я не стала отвечать Ладмиру на его выпад. Я рассердилась на себя, собралась и стала серьезной, как никогда. Правда, подозревала, что надолго этого запала все равно не хватит.

— Ну, положим, я выбралась из комнаты. Что там будет дальше? Мне-то ведь надо как-то пробраться в главную из приемных зал.

— Я тебе там с краешку пририсовал, как пройти в центральный холл, из него к приемным залам ведет теплый коридор. По нему в день коронации будет много народа сновать, так что не ошибешься. Лучше придумай отговорку, если тебя вдруг спросят, кто ты такая и почему там ошиваешься.

— Это я уже давно придумала, — фыркнула я. — Наши все надевают мантии, на которые сверху нахлобучивается специальная золотистая сетка для, как выражаются педагоги, «красоты и подчеркивания всей торжественности момента», короче, чтобы пустить побольше пыли в глаза. Бытовой факультет тоже частично задействовали, поэтому мантию я напялю свою, сетку одолжу у Расты, ее группа присутствует не при коронации, а на балах. Если что, скажу, мол, искала туалет, заблудилась, или, что меня послали проверить, все ли в порядке в гостевом крыле. Впрочем, во дворце наверняка будет ужасная неразбериха, всем будет не до меня: магичка, и ладно. Ой, слушай, — пришло вдруг в голову мне, — а охранный контур достает до тоннеля? А то очень не хотелось бы ставить на уши охрану или вообще сгореть как вошедшей без приглашения. Мало ли как он срабатывает на незваных, да и вдруг Имперские маги это все дело ужесточили перед мероприятием.

— Тоннель хоть и давно строили, но отнюдь не дураки, — уверенно заговорил Ладмир. Я из-за его тона сразу успокоилась. — Не думаю, что контур доходит до большой глубины, наверняка поставлен от простого подкопа, ведь там итак постоянное патрулирование периметра. Хотя, — он задумался, — не знаю, ни в чем не уверен.

— То есть как? — простонала я, опять впадая в панику. — Это я ни в чем не уверена! А ты должен, нет, обязан быть во всем уверен!

Ладмир опять задумался, потер себе подбородок и заговорил:

— Скажем так, — я с надеждой замерла, ожидая от вампира умных мыслей, — я уверен, что ты скорее не сгоришь, чем сгоришь.

Я с досады бухнула его кулаком в бок:

— Шш-шутник! — и категорично всучила ему Лорговкие деревяшки. — Неси тогда мои лыжи.

Ладмир послушно взял на себя роль носильщика и взвалил их на дальнее от меня плечо как гномью кирку. Чтобы отвлечься от изматывающих дум, я глубоко вдохнула, выдохнула и решила сменить тему.

— А у тебя как дела? Куда ты пропадал-то?

Ладмир улыбнулся.

— Дела нормально. А что не было, — вампир легкомысленно отмахнулся свободной рукой, — так, добывал информацию по кое-какому делу.

— Про кридоя? — спросила я, заговорщицки понизив голос.

— Нет, — разом посерьезнев, ответил парень, — про него пока ничего не удалось узнать. Хоть бы какую-нибудь ниточку...

— Слушай, а может быть, его Труль Шлисович куда-то перегнал или вообще контрабандно продал кому-нибудь? Я слышала, на востоке есть такие гурманы, что у них демонятина за деликатес идет.

Вампир скептически на меня взглянул, мол, а хоть гран-то мозгов у нее имеется?

— У Труля я первым делом расспросил. Он говорит, что ничего не слышал и в подвал никто не проникал.

— Конечно, кто ж в контрабанде-то признается? — хмыкнула я. — Я бы вот ни за что не призналась. Стоп. А откуда он знает, что в подвал никто не проникал?

Мне сразу пришла в голову мысль, что про всех посетителей завхозу тут же докладывает ябеда-подвальный. Но ведь достаточно умелому магу и его можно обдурить, так, что даже всплеск магии будет еле заметен.

— У него специальная сеть охранных заклинаний раскинута на весь подвал. Никто бы мимо не прошел.

Ладно хоть, ночью не сильно заметно, как я побледнела. А я когда-то думала сунуться без спросу в подвал за платьями! Ночью! Балда!

— Я расстроил твои планы? — Ладмир все-таки заметил мое вытянувшееся лицо. — Ты собиралась лезть в подвал?

— Вот еще, чего я там забыла, — мгновенно придя в себя, я вздернула нос.

— Ну да, теперь уже ничего, — согласился Ладмир. Я закусила губу, поняв намек, но на провокацию не поддалась, хотя мне было до свербления в носу интересно, кто же доложил ему о хищении нами одежды — ищущий сочувствия подвальный или все-таки не погнушался сплетней сам Труль Шлисович?

— Погоди-ка... — дошло до меня, — а как же я пройду незаметно по подвалу до тоннеля?!

— Никак, — грустно вздохнул Ладмир, — придется и с Трулем делиться выигрышем.

— Ка-ак, — я остолбенела, — от него и после твоих-то грабительских условий ничего не осталось! Только пара медяков. Бедная я, беспорточница! — я безрезультатно попыталась пустить слезу, пришлось ограничиться шмыганьем носа. — Слушай, а может, давай ты с ним поделишься, а?

— Я тебе поражаюсь! — восхищенно внимал моему спектаклю парень. — От горшка два вершка, а жадности как на двух троллей!

— Хвос! Так нечестно! — взорвалась я. — Это я своей шкурой рискую! И на мне еще и наживаются все, кому не лень!

Ладмир еще какое-то время наслаждался моими воплями, а потом сказал:

— Да пошутил я. Труль человек старой закалки, он тебе ради шалости не даст лезть на коронацию. Да и не знает он ничего про эти ходы.

Я замерла.

— Ты и про систему охраны пошутил? — с надеждой поинтересовалась я, готовясь после ответа «да» напасть и убивать кое-кого сильно веселого.

— Нет. Это, к твоему сожалению, правда.

«Зато к твоему счастью», — подумала я, разжимая кулаки.

— Перед тем как лезть в подвал, я тебе надену на шею один свой амулет. Система определит тебя как свою и не сработает.

— Ладно, — облегченно вздохнула я. — Слушай, а что могло помешать похитителю кридоя напялить такой же амулет?

Вначале Ладмир улыбнулся:

— Да потому что это один из амулетов времен артефактного комитета, глупеха, — а потом вдруг посерьезнел и надолго задумался, наверное, по поводу своего отвратительного и неискоренимого хамства.

Мы, сделав небольшую петлю, возвращались к главному корпусу.

— Кстати, как твое самочувствие? — поинтересовался вдруг Ладмир.

— Нормально, — чуть помедлив, настороженно ответила я, недоумевая, чего это ему вдруг пристало интересоваться моим здоровьем.

— Ничего необычного не чувствуешь? — продолжал выпытывать странное Ладмир.

— Нет. А что? — совсем уж обеспокоилась я и начала судорожно выискивать у себя признаки какого-то страшного заболевания. Через одежду визуальных симптомов видно не было, поэтому я стала прислушиваться к организму. Сразу показалось, что вот там что-то болит, здесь колет, а вот тут подозрительно хрустит при каждом шаге. Я похолодела, поняв, что вот сейчас умру и найдут меня здесь наутро. Вместе с лыжами! Какой позор! И ученики будут бессердечно смеяться, стоя над моим остывшим телом!