В куриной шкуре

л истории болезни пациентов.

- Доктор, - спросила Кора, - можно ли мне получить на час вертолет с фотокамерой?

- Обратитесь к Греггу, - ответил местный врач. - Вертолет находится в его распоряжении.

- Вот именно этого мне и не нужно, - ответила Кора. - Мне хочется получить вертолет помимо него, вопреки его желанию, но так, чтобы он совершенно случайно узнал, что я это сделала помимо него.

Местный врач отложил карточки и покрутил усики. Он желал казаться старше и солиднее.

- Выкладывайте, инспектор, - сказал он. - Что вы откопали?

Он прекрасно знал литературу, даже такой вопрос он, наверное, где-то вычитал.

Кора не стала скрывать от него своих подозрений. Но ей надо было их доказать.

- Все так просто, - сказал на это местный врач. - Сейчас в нашем городе находится вице-директор компании "Вграй", который приехал для переговоров о строительстве гостиницы. Я думаю, он сможет разрешить ваши сомнения и помочь вам найти доказательства.

- Вы душка, - заявила Кора. - Вы самый очаровательный мальчик на всей планете. Хотите, я вас расцелую?

- Большое спасибо, - поспешил с ответом врач, и Кора перехватила его испуганный взгляд, направленный на ее желтые лапы. - Но если вы не спешите, я предпочел бы целоваться на следующей неделе.

- Отлично. Я пошутила, - сказала Кора и поняла, что теперь положит всю сознательную жизнь на то, чтобы отомстить этому наглецу.

Вернувшись в палату, Кора сообщила Орсекки, что ему придется задержаться, так как интересы дела требуют, чтобы она отлучилась еще на час. Но тут Орсекки взбунтовался. Он заявил, что при всей любви к Коре он не может манкировать работой - ведь от результатов раскопок зависит судьба его планеты.

- А если бы нашлась "Небесная птица"?

- Прекрати издеваться надо мной!

- А если?

- Тогда мое имя выбили бы золотыми буквами на всех мраморных досках нашей империи! - воскликнул петушок.

- Ладно, - сказала Кора. - Будут тебе доски. Иди, копай. Если найдешь еще одну пуговицу, напиши об этом поэму!

- Мы не пишем стихов, - гордо ответил Орсекки.

Оставшись одна, Кора решила заняться птенцами. Им уже третий день, а живут они предоставленные самим себе, словно у них нет матери.

Птенцы были пушистыми, ласковыми, говорливыми, и ее материнский взор уже научился их различать. У старшего, Чука, на затылке был белый хохолок, средний, Гек, при ходьбе смешно крутил задом, а младшая, Мила, была попрыгунчиком.

Малыши возились, лазили по Коре, как по горе, и ей было смешно наблюдать за ними и трогательно ощущать их доверчивость и даже нежность к себе - к ее большому теплому телу.

Уже на третий день у них кое-где стал выпадать пух, уступая место перышкам. Чук обещал стать черно-оранжевым петухом, Мила пошла в нее, в Кору, и будет пеструшкой, зато Гек совместил в своей окраске цвета брата и сестры.

Цыплята были постоянно голодны и требовали еды. Хорошо, что еще вчера Орсекки притащил два мешка орехов, - иначе бы больница не справилась с их питанием.