Между ангелом и бесом

— Не кипятись,— осадил его Гуча.— Тебе этот то­варищ никого не напоминает?

— Нет.

— А ты, Бенедикт, не узнаешь?

— Где-то я его видел.— Ангел внимательно по­смотрел на колдуна.— Точно знаю, что видел, но вот где?

— Плохо, братцы! — рассмеялся Гуча.— Врагов надо помнить в лицо. Святого отца не узнали? По­мните, он нас в прошлый раз на костре немного поджарил?

Бывший наследник пригляделся и воскликнул:

— Точно, он! Вот дела, а я еще голову ломал, куда он пропал! Я его еще тогда казнить хотел, да не нашел. Он словно сквозь землю провалился!

— Жаль, что не казнил,— помрачнел Гуча.— Чув­ствую, нам придется с ним повозиться.

Тем временем события вокруг чана шли своим чередом.

— дочь моя, — охмурял принцессу мошенник,— осталось добавить три капли живой воды, и готово!

— Так добавь! — Гуль-Буль-Тамар топнула ножкой.

— Добавлю, сразу же добавлю, но сначала пусть твои женщины добудут эту воду!

— Опять?! — взбесилась правительница. Она десять лет старалась быть терпеливой, но вздорный характер время от времени брал свое.— Паршивый индюк, ты много лет обещаешь сварить это вонючее пойло и каждый раз тебе чего-то не хватает! Я прикажу тебя самого сварить в этой гадости! А ну рас­колдуй всех сейчас же!

— Расколдую, как только будет живая вода, так расколдую! — проблеял Тентогль, пытаясь вырвать свою жидкую бороденку из маленького кулачка.

— Какую еще воду-моду тебе надо?

— Живую.

— А святой водой не пробовали, ваше преосвя­щенство? — крикнул Самсон. На площади стало так тихо, что слышался треск горящего хвороста и бульканье в котле.

Принцесса выпустила бороду колдуна и выпучила глаза, узрев в толпе мужчин. Тентогль отступил на шаг, встал на расстеленный там же, на помосте ковер и, прошептав заклинание, взмыл в воздух.

Гуль-Буль-Тамар, очнувшись, закричала:

—Куда?! Вернись сейчас же, я тебе голову отруб­лю! Сама, своими руками отрублю!

— Ты демонам головы руби, дочь моя! — прокричал ей аферист сверху. — Это они тебя без мужиков оставили, а я тебе помочь пытался.

— Помог, как же! — взвизгнула девушка. — Полный гарем напомогал! Опускайся, сказала!!!

Ответом был издевательский смех.

— Уйдет ведь, паршивец.— Самсон в сердцах выругался, а Гуча сдернул с плеча Хасана ковер и вскочил на него верхом, словно на горячего скакуна. Ковер-самолет взлетел даже в неразвернутом виде.

— Остановись, поймаю — хуже будет! —прокричал черт вслед удирающему Тентоглю.

— А ты поймай сначала! — крикнул в ответ тот и, прибавив скорости, скрылся за городской стеной

Стражники кинулись было за ними, но, вспомнив, что летать они не умеют, принялись наводить поря­док на площади. Как всегда бывает в таких случаях, началась паника. Кто-то побежал, кого-то раздавили, обезумевшие женщины снесли деревянный помост и опрокинули котел. К визгу и крикам добавилась вонь недоваренного волшебного зелья.

Парни немного растерялись — они и предпо­ложить не могли, что события примут такой оборот. Так и стояли — открыв рты и хлопая ресницами.

— Без голов захотели остаться, олухи,— проскри­пел сзади чей-то голос. Тонкие костлявые пальцы больно вцепились в плечо Бенедикта. — Навязались на мою голову!

Друзья оглянулись и в один голос воскликнули:

— Гризелла!

— Она самая,— проворчала старуха.— Не видите, что ли, что сейчас на вас кинутся! Костей не соберете! А ну, марш за мной!

— Ты-то что здесь делаешь? — спросил Самсон, пробираясь сквозь толпу за вездесущей старухой.

— Торгую я здесь. Лавка у меня,— ответила ве­дьма, ткнув кулаком толстую тетку, загородившую проход. — да вот вас, идиотов малолетних, спасаю, хотя не пойму —  зачем?

— Гризелла Бенесафуиловна! — Ангел остановился, церемонно опустился на одно колено и галантно поцеловал сухонькую ведьмину ручку.— Гризелла Бенесафуиловна, вы — самая достойная женщина из всех, что встречались в моей жизни! Я почел бы за честь назвать вас своей приемной матерью!

— Во  загнул!  — присвистнул вор.— А в жены взять — слабо?

Ангел смутился, а бабка больно стукнула Самсона клюкой.

— Я устрою тебе жену,— прошипела она,— я тебе такую жену устрою, милок, что ты всю жизнь будешь вспоминать свои слова!

— Уж и пошутить нельзя,— пробормотал бывший наследник. Зная сварливый нрав ведьмы, он уже жа­лел о сорвавшихся с языка словах.

— Все, дошутился,— отрезала Гризелла и, открыв неприметную дверцу в стене, юркнула в темный про­ход. — Пошутил, ишь! Я тоже шутить умею! Я такую тебе жену нашучу, что по сравнению с ней старая и, по-твоему, страшная ведьма Гризелла покажется тебе беленькой и пушистой!

— Прости, Гризеллочка! — завопил бывший принц, поняв, что бабка всерьез обиделась и соби­рается отомстить.

— Ни. За. Что,— отчеканила в ответ ведьма и пну­ла следующую дверь.

— Ух ты, — вздохнул Самсон, оглядывая помещение.

— Гризелла... — Ангел опустился на неметеный пол и расхохотался. —  Гризелла, ты... ты просто пре­лесть!

Стены лавки были увешаны женским бельем, тем самым, что Гуча подарил ведьме. Точнее, что она сама себе подарила.                                 

— И нечего смеяться, не пропадать же добру, — резонно заметила предприимчивая бабка, любовно поправляя выставленные на витрине образцы.

— А чем же с тобой рассчитываются? Ведь Тентогль страну до нитки обобрал, даже с принцессы последнее золото снял? — поинтересовался Бенедикт.

— Долговыми   расписками,— ответила   Гризелла.— Вся Фрезия у меня в кармане, а уж долги со­бирать я умею. Работа у меня такая!

— И зачем тебе такое беспокойство на старости лет? — не унимался непонятливый ангел.— Не лучше ли было организовать бизнес там, где есть деньги в Крепости, например. Нет, я, конечно, понимаю, тут женщин много...

— Ничего ты не понимаешь! Да пусть хоть улицы деньгами будут вымощены, а если спроса нет, то и торговли не будет. Ты сам подумай, что говоришь! Ну зачем Брунгильде все эти кружевные штучки? Они же там все в железо закованы! Они и спят, наверное, не раздеваясь! И трусы у них тоже желез­ные!

— Кстати, о железных трусах.— Ангел вспомнил забавный эпизод в комнате черта и улыбнулся.— Куда ты пояс верности дела?

— Пояс, говоришь? — Ведьма плотоядно улыбну­лась и потерла руки.— Пояс... Нашелся покупатель — трактирщик из Рубельштадта. Кажется, его Джули­усом зовут. Как только я объяснила, для чего нужна эта штука, он такие деньги мне выложил! Даже торговаться не стал! А ну положи на место! Положи, где взял, ворюга!

Самсон покраснел и вытащил из кармана маленький кружевной комочек. Разговаривая с Бенедиктом, бабка не забывала зорко посматривать по сторонам, охраняя свою собственность. Украсть у Гризеллы что-нибудь, принадлежащее ей, было практически невозможно — она кожей чувствовала убытки.

— Да я только посмотреть,— попытался оправда­ла Самсон.

— Посмотреть, говоришь? — сладенько пропела ведьма.— Ну что ж, милок, посмотри, на своей жене ты таких штучек не увидишь!

— Вот еще! Почему это? — возмутился бывший принц, но на душе у него стало как-то тревожно.

— Надевать потому что не на что будет! — отрезала бабка. — Так, мальчики, сидите тихо, а я к соседям за мужской одеждой слетаю, пора менять ассорти­мент.                                                    

— А нам что делать? — спросил Бенедикт.

— А вы книгу полистайте, заклинание найдите и сделайте этот женский монастырь нормальной стра­ной! — Гризелла оседлала метлу и вылетела в мале­нькое окошко под потолком.

—Да дела заворачиваются. — Самсон хлопнул по­никшего ангела по плечу. — Не раскисай, что-нибудь придумаем!

— Интересно, где сейчас Гуча. — Ангел вздохнул. Без всезнайки черта, который мог ему посоветовать что-нибудь путное, он чувствовал себя неуютно.

А Гуча, вылетев за городскую черту, мчался следом за обманщиком Тентогаем. Он сам не понимал, что заставляет его гнаться за ним. Ну, наварился человек, ну, оставил страну без золотого запаса! Ну и молодец, пусть ушами не хлопают! Так ведь нет, черт просто чувствовал, что обязан догнать беглеца.