Неприкаянная душа

— О нет, — засмеялся прекрасный собеседник. — В Раю никто ничего не делает по принуждению. Не будет же горевать о своей тяжкой доле поэт, сочиняющий стихи в долине, овеянной романтикой сказок и баллад; не будет страдать художник, стоя у мольберта, пишущий маслом живописный пейзаж необычайно красивого озера. А мечтатели, которые не имели возможности осуществить свои планы на земле? В Раю они смогут все: творить добро, выращивать необыкновенные цветы, любить.

— Разве усопшая душа может испытывать любовные страсти? — оживилась я.

— Душа не умирает никогда, — горячо продолжал небожитель. — Любовь же не сводится к животным потребностям, потому что она — не страсть телесная, но страсть духовная. Во имя нежных чувств совершаются подвиги, способные поразить даже Всевышнего.

Мадим покачал головой, всем своим видом давая понять, что не согласен с Хеседом:

— Если я люблю, то не только сердцем, но и телом, — категорически заявил он.

— Ежеминутное удовольствие тела не заменит настоящей привязанности души, способной во имя любимого существа пожертвовать всем, что имеешь, — неожиданно покраснел хозяин дома. — Истинная любовь не причинит вреда любимой, не заставит скитаться ее по времени в поисках спасения.

— Ты говоришь так, потому что не испытал того, что испытываю к Алисе я, — вспыхнул Страшная Сила.

— Откуда же знать слепому, что цветы в саду красные, — тихо произнес небожитель.

Ангел ласкал меня искрящимся взором, источающим любовь и сострадание, элементал пожирал палящими страстными взглядами.

— Прощайте, друзья, — после небольшой паузы печально промолвил слуга Господа. — К сожалению, вам пора. Когда- нибудь ты придешь сюда, Алиса. Только умоляю тебя всеми святыми: не согреши, потерпи немного, ведь материальная жизнь — это мгновение по сравнению с жизнью вечной. Выдержи экзамен, данный Всевышним.

Небесный свод нехотя расступился перед гостями Создателя, давая им возможность покинуть гостеприимный дом, дарованный лишь избранным.

— Немедленно летите к Иисусу, ОН поможет вам! — на прощание крикнул Хесед и исчез в набежавшей дымке розового тумана.

Омерзительные сущности шарахались в разные стороны, образуя узкий коридор, через который пара невостребованных в Раю летела назад, на грешную землю.

Голубая комната в замке Повелителя Стихий встретила меня настороженно-неприветливо. Все, исключительно все, в ней напоминало мне Нину.

— Почему мы не летим к Иисусу? — ощущая неприятный озноб в теле, спросила я.

— Я должен немного отдохнуть, — отрешенно отмахнулся Мадим.

— В таком случае, хочу домой! — холодно отчеканила я.

— Тебе туда нельзя, — думая о чем-то своем, недовольно возразил дух.

— Меня ждет Сергей, — продолжала настаивать я, — да и девочки должны вот-вот родить.

— Девочки уже произвели на свет здоровых детей, — прокомментировал ситуацию в моем родном доме Повелитель Стихий. — Алина родила сына Алешку, Оля — дочь Аленку. Смирнов вновь в загуле.

— Неправда! — сжимая кулаки, закричала я. — Снова элементалка по настойчивому совету Страшной Силы соблазнила моего супруга?

— На этот раз нет, дорогая, — покачал головой Мадим. — Молоденькая секретарша не без удовольствия оказала сексуальные услуги похотливому шефу.

— По твоему приказу? — вспоминая красавицу Нину, взвилась я.

— Любвеобильному, дряхлеющему мужчине не нужен приказ со стороны, чтобы лечь в постель со смазливой любовницей, — усмехнулся могущественный нахал. — Седина в бороду — бес в ребро.

— Не поверю, пока не увижу своими глазами, — процедила сквозь зубы я.

— Не поверишь? — пряча на мгновение вспыхнувшую торжествующую улыбку в бездне черных глаз, напрягся элементал. — Пойдем за мной.

Он взял меня за руку, и мы, прошествовав по длинному, узкому коридору, остановились перед бронированной дверью. Мадим достал из кармана расшитого золотом камзола огромный ключ, вставил его в замочную скважину и…. Большая комната, похожая на игровой компьютерный зал, поразила меня своими размерами.

— Садись, — сухо приказал хозяин, — и смотри.

Монитор огромного компьютера, настраиваясь на нужную для гостьи программу, вспыхнул всеми цветами радуги.

На экране возникла наша спальня, подушка в знакомой наволочке, голова мужа на этой подушке. Голова мирно сопела, но она была одна.

— Вот видишь, — обрадовалась я, — Сергей ждет свою любимую жену.

Невидимая камера, пройдясь по стройному, пружинистому телу супруга, закутанного в шерстяное одеяло, остановилась на моей стороне кровати. Юная девочка, разметав по постели волосы, лежала на любимой простыне, свесив к полу изящную ножку.

Метнув на меня быстрый испытывающий взгляд, Страшная Сила тактично отвернулся, предоставляя мне самой справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Все, — удивляясь своему равнодушию, холодно сказала я, — все кончено, я даю ему свободу.

И тут облегченный вздох прорезал настороженную тишину мрачной комнаты. То радовался победитель, повергнув наземь своего сильнейшего противника.

— Где твой верный слуга? — оглядывая пустые коридоры ненавистного замка, насмешливо поинтересовалась я.

— Его нет, — с удивлением заглядывая в мои глаза, отозвался дух. — Он предал меня, а потому и изгнан.

— В чем заключалось его предательство? — догадываясь о проступке Поля, натянуто засмеялась я.

— Апполинарий, соблазнившись чарами лукавой элементалки, выдал тебя ей, — осторожно проговорил Повелитель Стихий.

— Он — человек?

— Он — элементал, — остановился возле зарешеченного окна Страшная Сила.

На дворе темнело. В небе зажглись первые звезды. Те, на которые я смотрела вместе с Сергеем.

— Значит, я в опасности? — подумав о девушке в своей постели, равнодушно спросила я.

— Возле меня — нет, — с воодушевлением промолвил спаситель.

— Я боюсь голубой комнаты, — вспоминая жуткое привидение, пожаловалась я.

— Ты будешь спать со мной, любимая, — оживился настырный призрак. — Пока не произошла встреча с Христом, я ни на секунду не оставлю тебя одну.

— Воспитание не позволит мне находиться с мужчиной в одной постели, если этот мужчина — не мой муж, — заторможено произнесла я.

Красивейший в мире фантом может решить, что я делаю ему предложение. Ну и пусть!

— Я стану твоим мужем, родная, — подскочил на месте элементал.

— Только после того, как я получу развод, — с горечью усмехнулась я.

— Хорошо, — пожал могучими плечами Мадим, — придется подождать.

Размышляя о том, что после трапезы предстоит ночлег в спальне существа, которое пойдет на все, чтобы заполучить мою грешную душу в качестве проводника в царство бессмертия, ужинала я без аппетита. Но больше всего пугало то, что все во мне стремилось навстречу его безумным желаниям. Я искоса любовалась мужественным телом Повелителя Стихий, горделивой посадкой его головы, темными, бездонными очами и соблазнительными губами, казалось, предназначенными самой природой для неистовых поцелуев. Я видела, что Страшная Сила считывает мои крамольные мысли, пронзая взглядами ту, которую притащил на заклание в волшебный дворец, являющийся его верным союзником.

Блюда появлялись сами собой и сами собой исчезали, с удовольствием заменяя друг друга. Но великую грешницу, помимо ее воли стремящуюся к прелюбодеянию, уже ничего не удивляло. Чудеса стали слишком обычными, чтобы придавать им какое-либо значение. Скоро, совсем скоро, произойдет то, чего боится и ждет каждая неискушенная в любви, но страстная женщина! Хозяин выйдет из-за стола и….

— Пойдем отдыхать, любимая, ты слишком устала, — протягивая сильную руку, тихо произнес элементал.

Рывком поднявшись с неудобного стула, дрожа от нарастающего бунта плоти, так долго бывшей в подчинении, я, как сомнамбула, покорно проследовала в комнату спасителя. Он пристально посмотрел в мои глаза и все понял. Нежным облаком окутал Мадим мое беззащитное тело, ласково гладя волосы, целуя податливые губы. Ставшая ненужной одежда, словно живая, угодливо сползла с моих плеч и упала к его стройным эфирным ногам, предательски обнажая мой трепещущий стан, с нетерпением ожидающий властных прикосновений могущественного повелителя, сводивших меня с ума. Не ведая, что творю, я обняла это нежное облако, и под моими руками оно постепенно стало превращаться в прекрасное, чувственное тело мужчины, безумно и безнадежно хотевшего единственно любимую женщину, мечту, которая, наконец-то, сбылась. Атласное покрывало мгновенно слетело с огромной кровати и плавно примостилось на одном из изящных кресел. Приподнялось пуховое одеяло и радушно пригласило двух одержимых безумием в свою манящую темноту. Погасли свечи на хрустальной люстре, и зазвучал клавесин, празднующий воссоединение двух грешных созданий, порочно стремящихся в бездну сладострастия. А потом исчезло все, остались только ненасытные руки, да чарующий, бесконечно счастливый голос, проникающий сквозь меня, обволакивающий и возводящий на вершину блаженства.