Скоро я стану неуязвим

— Нет, ты упускаешь главное. Если я и не умею летать, это еще не значит, что…

— Прекрати, Марк!

Но тут на площадке в дальнем конце моста распахивается дверь. Черный Волк замечает, но ждет команды Девы.

— Хм… дорогая…

— Что?

— Контакт.

Я никогда не работала с настоящими профессионалами, их реакция впечатляет.

— Летуны! В воздух! — восклицает Дева.

Все рассыпаются в стороны. Эльфина срывается в сторону от моста. Роботы сделаны в стиле Невозможного — металлические пауки, двигающиеся с агрессивной сообразительностью. Один потерял лапу в прежних битвах. Дикарь бросается вперед, уворачиваясь, перекатываясь под очередями. Видеозапись не передает всей специфики работы Дикаря. Непередаваемое ощущение — оказаться рядом с таким огромным и стремительным существом.

Срываюсь на сверхбыстрый спринт — телескопические стержни в икрах удлиняются на фут. Догоняю остальных. Черный Волк с нелепой легкостью уклоняется от шквала огня, с ленивой грацией кувыркается в воздухе и приземляется на передового робота, выдирая у того гроздь сенсоров.

С криком «Титания!» Эльфина вонзает пику в металлический бок паука. Я устремляюсь вслед за Черным Волком, а она вскарабкивается на мост и взмывает в воздух; Дикарь вырывает электронные внутренности еще у одного робота. Не задумываясь о красоте и ловкости, я проламываю чью-то спину. К нам подтягиваются Дева и Лили.

— Неплохо! — Черный Волк похлопывает меня по руке, попадает на металл, но где-то внутри я чувствую его прикосновение. Мистер Мистик материализуется из ниоткуда.

Внутренняя дверь поддается быстрее. Дева, как разведчик, идет вперед. Раздается взрыв; она скользит по гладкому металлическому полу — невредима, хотя костюм спереди разорван в лоскуты. Отворачиваюсь, пока она переодевает топ задом наперед, чтобы прикрыться, — мне лишние проблемы ни к чему.

Черный Волк подходит помочь, но Дева рявкает на него:

— Не смеши меня!

Его лицо под маской кривится от боли. Должно быть, почудилось.

Центральный холл выстроен в огромной скале; потолок теряется в сумраке арок и контрфорсов, сквозь проржавевшие отверстия в крыше проникает солнечный свет. Тишина как в соборе действует даже на Дикаря. Эльфина взмывает вверх, парит в теплом воздухе; мы расходимся по огромному залу, шириной с футбольное поле, подсознательно ожидая контратаки, подготовленной два года назад. Воздух влажный; там, где погрязнее, умудрились прорасти редкие пучки травы.

С одного из потолочных швов стекает струйка воды, собирается лужицей на полу, просачивается куда-то вниз. В проходах справа и слева от нас смутно виднеются аудитории и лаборатории — здесь бушевала битва. На стенах — отметины от лазеров, по углам — осколки разбитых роботов. В нескольких нетронутых витринах до сих пор стоят трофеи Доктора Невозможного: шлем, пистолет и древняя кость странного вида. В дальнем конце, полусорванные с петель, покачиваются гигантские двери. За ними — тронный зал, там его и арестовали.

В помещениях наверху до сих пор видно небо. Дождь нанес внутрь грязь и листву, морские птицы свили гнезда в расщелинах монументальных изваяний. Медленно движемся вдоль металлических стен, слушаем собственные шаги, говорить не хочется. Нас окружают мертвые экраны телевизоров, ряды тусклых кристаллических наростов — красных, оранжевых и зеленых светодиодных дисплеев. Мистик сосредоточенно пытается прочесть отражения мыслей Доктора Невозможного, но их здесь давно нет. Чемпионы болтаются неподалеку, заглядывают в жилые помещения и рабочие комнаты. Как во всех компаниях высоких технологий, офисы обставлены мебелью «Аэрон».

Черный Волк поправляет трико, опираясь на мое плечо для равновесия. Дева не замечает.

В одном крыле все еще работает генератор.

— Помнишь зал управления? Когда мы разумами менялись… — доносится откуда-то сверху голос Черного Волка.

Я иду к нему.

В светлых, чистых помещениях — тихий гул работающих систем обеспечения. Из зала управления видна лаборатория под огромным куполом. На верхних этажах — паутина навесных мостков. Складной купол полураскрыт, сквозь него сочится гаснущий закат.

Облокачиваюсь о перила. Лили что-то рассматривает на полу в лаборатории.

— Поднимайся! — окликаю я. — Вход здесь.

Протискиваюсь мимо настороженного Дикаря. Он шумно выдыхает — горячо, по-звериному.

Черный Волк без особого интереса смотрит на экран компьютера. На анимированном голографическом глобусе изначальный суперконтинент Пангея делится на знакомые континенты, которые затем сливаются в единую массу, обозначенную как Пангея Ультима. Мерно накатывают волны ледниковых периодов. Цветные диаграммы демонстрируют изменения температуры и уровня CO2.

— Что теперь? — оборачиваюсь к Деве.

— Будем искать. От нас не спрячется.

На задании все подчиняются Деве и Черному Волку, нашим официальным лидерам, которые, похоже, избегают друг на друга.

— Есть варианты. Надо найти изотопы иридия, — говорит Черный Волк.

— Так вы с Девой лет десять назад от них избавились. — Дикарь возвращается, убедившись, что опасности поблизости нет.

— За десять лет чего только не произошло! Нельзя снимать со счетов ни преобразование материи, ни неопознанных инопланетян. Магия, опять же. — Черный Волк загибает пальцы, подсчитывая.

— Я и не подумала! Сполох ненавидел магию. — Дева уставилась в пол, что-то припоминает. Мерцает знаменитое силовое поле. Интересно, смогу я ее завалить при случае? Черный Волк смотрит искоса… мне неловко, как будто он прочел мои мысли.

— Чертов Невозможный! — Дева падает в суперсовременное кресло, крутится на сиденье, запрокинув голову; силовое поле отсвечивает голубым.

— Что дальше? Что будет-то? — спрашиваю я.

— Светопреставление, — отвечает за всех Лили.

Наверх поднимаемся молча. Я, как необстрелянный новичок, выпускаю обойму в голограмму смеющегося Доктора и заливаюсь краской. Черный Волк успокаивающе подмигивает.

Садимся в наш высокотехнологичный воздушный корабль; ускорение вдавливает в сиденье, остров исчезает внизу, а я думаю о своем. Жила себе настоящей жизнью; ездила отдыхать в Бразилию; ходила по улицам, не чувствуя на себе пристальных взглядов; валялась в кровати; нормально общалась с мужчинами со всеми вытекающими последствиями…

Ментиак предсказывает, что в очень отдаленном будущем звезды пройдут через все возможные стадии ядерных реакций, все преобразования от водорода до гелия и так далее по всей периодической системе элементов, до железа. Наступит настоящий Железный век: в неумолимом течении времени каждый атом во вселенной (включая высокотехнологичные сплавы и алмазы) превратится в железо, в абсолютный металл. Железные галактики с железными звездами, окруженными железными планетами, понесутся сквозь железную пустоту. Но и это еще не конец. Грядет Век ржавчины.

Часть вторая