Я надену чёрное

Что было хуже всего, на Мелу традиционно не было ведьм, и пока жива была Бабуля Болит, ни одна даже не пыталась здесь укорениться. Как всем известно, Бабуля Болит была мудрой женщиной.

Настолько мудрой, что не пыталась быть ведьмой. Ничто не могло случиться на Мелу без позволения Бабули Болит, или, по крайней мере, продлиться более десяти минут.

Поэтому Тиффани оказалась единственной ведьмой.

И не только без поддержки от горных ведьм вроде Нянюшки Ягг, Матушки Ветровоск или мисс Левел, но и от народа Мела, потому что он не привык к общению с ведьмами. Если бы она попросила, другие ведьмы, конечно же, пришли бы на помощь, но, хотя они и не высказались бы прямо, это означало бы, что она не в состоянии справиться со своими обязанностями, не подходит для этой задачи, не уверена в себе, и вообще не достаточно хороша.

— Прошу прощения, мисс, — последовало нервное хихиканье. Тиффани оглянулась и увидела двух девочек в лучших новых платьицах и соломенных шляпках. Они робко смотрели на нее с почти незаметным озорным блеском во взгляде. Она быстро пораскинула мозгами и улыбнулась:

— Да, Беки Пардон и Нэнси Апрайт, верно? Чем могу вам помочь?

Беки Пардон с довольным видом вынула из-за спины небольшой букетик и протянула ей.

Естественно Тиффани его узнала. Она сама, когда была маленькой, делала точно такие же для девочек постарше, просто потому что таков заведенный порядок вещей на прополке. Это был небольшой букетик полевых цветов, содержащий, и это была важная, магическая его часть, пучок травы, выдернутый из мелового изображения.

— Если вы положите его под подушку сегодня ночью, вы сможете увидеть своего суженного, — с серьезным видом заявила Беки Пардон.

Тиффани осторожно приняла слегка увядший букетик.

— Дайте-ка взглянуть, — сказала она. — Что тут у нас? Ага, обещалки слащавые, дамские подушечки, семилистный клевер — какая удача! — веточка дедовских штанов, пронзённые сердечки, и — Ого! — кровоточивые амурки, а это… — она уставилась на маленькие бело-красные бутончики.

— С вами все в порядке, мисс? — хором спросили девочки.

— Прости-прощай? [8] — несколько резче, чем хотела, уточнила Тиффани. Но девочки этого не заметили, поэтому она бодро продолжила: — Несколько необычно увидеть их тут. Должно быть, они вместе с другими бежали с клумбы. И, насколько могу судить, вам обеим известно, что вы связали букет пучком свечного тростника, который в былые времена использовали вместо фитиля. Какой милый сюрприз. Спасибо вам большое! Надеюсь, вы обе мило проведете время на ярмарке…

Беки подняла руку:

— Прошу прощения, мисс!

— Что-то еще, Беки?

Беки покраснела, и быстро о чем-то пошепталась со своей товаркой. Она обернулась к Тиффани почти пунцовой, но, тем не менее, решительно настроенной добиться ответа.

— Если я задам вопрос, мисс, у меня же не будет неприятностей? Я имела в виду, из-за вопроса?

«Судя по всему, его суть будет такой: «Когда я подрасту, что нужно чтобы стать ведьмой?» — подумала Тиффани, потому что его часто задавали. Девочки видели ее летающей на помеле и решили, что это все, что требуется от ведьмы. Вслух же она произнесла:

— По крайней мере, не из-за меня. Спрашивай.

Беки Пардон перевела взгляд на свои ботиночки:

— У вас есть возлюбленный, мисс?

Одна из способностей, которой должна обладать уважающая себя ведьма — это оставаться невозмутимой, о чем бы ты не думала в данный момент. Непробиваема как скала. Тиффани удалось ответить недрогнувшим голосом и без смущенной улыбки:

— Интересный вопрос, Беки. Можно узнать, почему ты об этом спрашиваешь?

Задав вопрос, девочка повеселела.

— Ну, мисс, я спрашивала свою бабулю, могу ли я стать ведьмой, когда подрасту, и она ответила, что я сама не захочу, потому что у ведьм не бывает ухажеров, мисс.

Тиффани быстро пораскинула мозгами под двумя по-совиному немигающими взглядами: «Они простые фермерские дочки, — решила она. — поэтому для ним очевидно, что у кошки бывают котята, а у собак — щенки. Они видели, как родятся ягнята, а коровы телятся, поскольку это событие происходит довольно шумно, и его трудно не заметить. Поэтому они точно знают, о чем меня спрашивают».

В этот момент вмещалась Нэнси:

— Только, если это так, мисс, мы бы хотели получить цветы обратно, раз вы их уже видели, потому что мы не хотели вас обидеть, а в противном случае будет только напрасный перевод цветов. — и она быстро отбежала назад.

Неожиданно для себя Тиффани расхохоталась. Как давно она не смеялась. К ним обернулись головы, чтобы узнать, в чем соль шутки, и ей удалось перехватить подружек до того, как они упорхнули прочь.

— Молодцы, вы обе, — сказала она им. — Очень рада, что в ком-то есть рациональное мышление.

Никогда не бойтесь задать вопрос. А вот и ответ на ваш вопрос: когда доходит до ухажеров, ведьмы точно такие же люди, как и все, но часто случается так, что они слишком заняты делами, чтобы о них думать.

Девчонки казались довольными тем, что их труд оказался не напрасным, и Тиффани была готова к следующему вопросу, который последовал от Беки:

— Так у вас есть возлюбленный, мисс?

— Временно нет, — бойко ответила Тиффани, подавляя чувства, чтобы они не проявились. Она сжала букетик в руке. — Но кто знает, если вы все сделали верно, вдруг у меня кто-то появится. И в этом случае, уверена, вы окажетесь более сильными ведьмами, чем я.

В ответ на это очевидное очковтирательство девчонки просияли, и на этом вопросы закончились.

— Итак, — продолжила Тиффани. — через пару минут начинаются сырные гонки, и я уверена, вы не захотите их пропустить.

— Да, мисс, — хором ответили они. Перед тем как уйти, повеселевшие и надутые от собственной важности, Беки похлопала Тиффани по руки и с уверенностью, которая, по собственному опыту Тиффани, бывает только у восьмилеток, сказала:

— С возлюбленными бывает непросто, мисс.

— Благодарю, — ответила Тиффани. — Буду иметь это в виду.

Когда дело доходило до ярмарочных развлечений вроде надевания ради смеха на голову лошадиного хомута, битвы подушками на натертом жиром бревне или даже скачки лягушек, Тиффани оставалось либо терпеть их, либо держать подальше. Она предпочитала держаться подальше, но не могла удержаться, чтобы не взглянуть на добрые сырные гонки. То есть сыры гонялись друг с другом вниз по склону холма, хотя и старались не задевать гиганта, потому что никто потом не хотел есть такой сыр.

Для гонок использовали твердый сыр, иногда его делали специально для этих состязаний, и создатель победителя, который первым и неповрежденным докатится до низа получал пояс с серебряной пряжкой и всеобщее почитание.

Тиффани была мастером-сыроваром, но никогда не участвовала в состязаниях. Ведьмы не участвуют в них по простой причине: если выиграешь, а она точно знала, что сделала один или два сыра, которые могли победить, все скажут, что это нечестно, потому что ты ведьма. Ну, или станут так думать, а скажут вслух только некоторые. А если ты не победишь, то люди будут говорить: «Что же это за ведьма такая, которая не может сделать сыр, который мог бы уделать самые обычные сыры, сделанные простыми парнями вроде нас?»

Началось медленное перемещение толпы в сторону старта сырных гонок, хотя вокруг загона с лягушачьими бегами большая толкучка сохранялась. Лягушачьи бега были очень веселым и безотказный способ развлечь людей, особенно тех, кто сам не делал ставки. К всеобщему сожалению в этом году не было человека, который запускал в штаны хорьков. Его личный рекорд равнялся девяти штукам. Люди интересовались, не утратил ли он «мастерство». Но рано или поздно, все начинали двигаться к старту сырных гонок. Такова была традиция.

Здешний склон был действительно крутым, и на нем всегда возникал дух соперничества между владельцами сыров, что порой приводило к тычкам, пинкам и ушибам, а порой и к переломам рук и ног. Все шло как обычно, люди пристраивали свои сыры. Вдруг Тиффани увидела, и похоже она была единственной, кто это заметил, опасно катящийся сам по себе сыр. Если бы не пыль, он был бы черного цвета, и был перевязан куском грязной бело — голубой тряпочки.