Неприкаянная душа

ГЛАВА 18

БАРОНЕССА

— Какая красавица! — проговорил кто-то над моим ухом.

— И почти не одетая, — восхитился второй мужчина.

— Наверное, сбежала из замка графа де Виронна. Про него говорят страшные вещи.

— Какие?

— Он — колдун.

— Куда смотрит церковь?

— Странно, но святые отцы обходят стороной этот дом.

— И что мы будем делать с девушкой, маркиз?

— Не отправлять же ее назад, в лапы злодея.

Я приоткрыла один глаз. Было темно, но в трепещущем свете ярких факелов два выряженных в расфуфыренные одежки мужика с любопытством рассматривали мое лицо. Тот, которого назвали маркизом, приятный темноволосый мужчина лет сорока, старательно тискал мою руку, пытаясь прощупать пульс. Рядом с ним на корточках сидел красивый юноша, белокурый и изящный.

— Она пришла в себя, — обрадовался красавчик, с улыбкой наблюдая мой удивленный одноглазый взгляд.

— Разрешите представиться, — моментально вскочил на ноги старший, — маркиз Анри де Меридор.

— Барон Жюльен де Бульон, — грациозно поклонился младший.

— Ничего себе, гастрономические изыски, — мысленно развеселилась я, — не хватало здесь только Оливье.

Заметив мою полуулыбку и истолковав ее по-своему, вельможи обрадовались хорошему настроению полураздетой дамы.

— Вы сбежали от злодея? — озабоченно поинтересовался херувимчик.

Надо было срочно придумывать себе приличное алиби. Сказать, что я обыкновенная простолюдинка из двадцать первого века — верх безумия: господа бросят меня, как старую перчатку, да еще и ноги вытрут. Что же придумать? Оклеветать Мадима я тоже не имела права: Повелитель Стихий хотел мне только добра. Но тогда как узнала Нина о моем местонахождении? Нет никаких сомнений — от мерзкого лакея! Может, все-же вернуться в замок? Но Макса не будет несколько дней, а за это время кровожадная элементалка проглотит меня с потрохами.

— Нет, барон, — закатывая глазки, вздохнула я, — моя фамилия — Волконская, княгиня Анастасия Волконская. Сегодня вечером карету, в которой я путешествовала, ограбили. Мне удалось сбежать.

Как объяснить вельможам свою полураздетость, я не знала, но хорошо воспитанные мужчины не спрашивают у женщины про такие мелочи!

— Ах, ах, ах, — заахал молоденький де Бульон, — мы вам обязательно поможем.

— Садитесь в карету, Ваша Светлость, — галантно предложил старший по возрасту, — а то простудитесь. Разрешите предложить вам плащ.

— Вы с матушки-Руси, так, кажется, сентиментальные русичи называют свою родину? — спросил Жюльен, когда я уже восседала на мягких подушках средневекового транспортного средства. — Надо обязательно послать весточку вашим родным, а пока поживете у нас. Маман будет очень рада познакомиться с русской дворянкой.

— Княгиня хорошо говорит по-французски, — улыбнулся де Меридор.

Да, я действительно превосходно болтала на чужом языке, совершенно не зная его несколько дней назад. Чудеса, да и только. Впрочем, чудеса стали для меня вполне обычным, осязаемым явлением.

Утомленная пережитым, я задремала, нечаянно склонив голову на плечо очаровательному Жюльенчику. Тот затаил дыхание.

Так проехали мы довольно долго, потому что, когда я открыла глаза, было совсем светло. Маркиз дремал, прислонив висок к парчовой обивке конемобиля, барон смотрел на меня немигающим, слезящимся от усталости синим взором в опушке длинных девчоночьих ресниц.

— Доброе утро! — заметив мое пробуждение, обрадовался он, — Как спали, княгиня?

Поискав глазами неведомую княгиню, я поняла, что обращались ко мне.

— Спасибо, хорошо, — заметно заволновавшись, ответила «подданная русского царя».

Да, играть роль благородной, изнеженной дамы замученной стрессами и бытом женщине из двадцать первого века, причем, бывшей гражданке бывшего Советского Союза, которая коня на скаку остановит, в горящую избу войдет, дело нелегкое.

Огромный, красивый замок с множеством остроголовых башенок горделиво высился на небольшом холме. Неприступный дворец охранял ров, полный мутной, темной воды с неприятным запахом тины.

— Самое место для знаменитой черепахи Тортилы, — почему-то подумала я.

При нашем появлении через мерзкое болото опустился громоздкий деревянный мост, а затем открылись большие дубовые ворота.

— Из этой крепости мне не удрать, — вздохнув, решила я. — А вдруг привидение-убийца последует за мной и сюда?

От жуткой мысли мороз пробежал по моей коже. Что делать бедной Алисе, попавшей в страну чудес? Прямо как у Льюиса Кэрролла, только там была маленькая девочка, а здесь сорокапятилетняя матрона, вынужденно изображающая юную красотку. Домой бы сейчас, на любимый диван, под крылышко к Сергею! Кстати, кто сказал мне, что муж изменяет? Ах, внутренний голос!

— Выходите, княгиня, — маркиз подавал «именитой гостье» свою надежную руку.

Навстречу приезжим спешила важная полная дама в необъятном роскошном платье из фиолетового шелка.

Она бурно радовалась приезду транспорта, но мое появление из него толстушку явно шокировало.

— Познакомьтесь, маман, эта очаровательная девушка — русская княгиня Анастасия Волконская, ее карету ограбили по дороге в Париж возле замка графа де Виронна. Украли все, даже одежду, — промолвил Бульончик, нежно обнимая прелестную пышечку.

— Бедная девочка, — покачала головой стокилограммовая баронесса, — проходите в дом, там вы найдете все, что вам потребуется, а главное — наше искреннее участие. Меня зовут Луиза де Бульон.

Пышечка оказалась одного со мной возраста. А вот деревенские харчи и чистая экология сделали свое злое дело — матушка милого Жульенчика необычайно раздобрела. Ей бы, бедной, подышать выхлопными газами да полакомиться пестицидами и фенолами.

Я прошла во дворец, не тронутый вредоносными благами цивилизации, пересекла какую-то небольшую комнатку, убранство которой состояло из изящного раритетного диванчика с вышитыми подушечками, затем оказалась в огромном зале, роскошная обстановка которого говорила о том, что хозяева замка — люди богатые. Всюду: на потолках, на стенах и даже на полу, пестрели на бархате или металле изображения птиц и деревьев, перевитых жемчугом, фантастических растений, фигур королев, воинов и обнаженных русалок. Амбразуры высоких окон, верхняя часть которых уходила в антресоли, блестели лаком и восхищали взгляд узорными португальскими изразцами. Глубокие ниши в толстых стенах манили присесть на мягкие кушетки, чтобы уединиться в приятной беседе.

— Онорина! — позвала Бульонша высокую, статную девицу. — Помоги госпоже помыться и одеться к завтраку.

Мы поднялись по узкой, витой лестнице куда-то в правую часть крепости, прошли по веренице смежных комнат, попадая то в укромный кабинет, украшенный резьбой и живописью, то в часовню, отделанную перламутром и эмалью, то в гардеробную, напоминающую бонбоньерку. Открыв старую, тяжелую дверь, лжекнягиня и служанка очутились в очаровательной, маленькой спаленке, обставленной, вероятно, по последней моде времен царя Гороха.

Похожая на модель горничная позвонила в колокольчик. Два дюжих молодца внесли десятилитровые ведра и наполнили теплой, ароматной жидкостью небольшую ванну.

— Принесите еще, — приказала требовательная служанка.

Качки исчезли, оставив нас вдвоем.

— Милая Онорина, — проникаясь доверием к старательной работнице, проворковала я, — не окажете ли вы мне услугу, согласившись ночевать в моей спальне?

Строгая прислуга улыбнулась, преобразившись в юное, беззлобное существо, явно не желающее превратить подданную русского царя в кусок окровавленного мяса.

Воду принесли снова, девица бесцеремонно затолкала меня в ванну прямо в ночной рубашке, а затем, словно куклу, вытащила из спасительного тепла, раздела, насухо вытерла и перенесла на кровать. Вспомнилось детство, молодая, нежная мама, крепкие, любящие руки отца. Захотелось заплакать, крепко прижаться к заботливому средневековому существу, так трогательно ухаживающему за мной.