А обещали сказку…

Открываю глаза и закусываю клыками губу, едва не сорвав маскировку.

– Как заболела девочка? – Голос холодный и отчужденный. В глаза стараюсь не смотреть.

– Я… да первый раз ее сюда привез. Дочка она моя. Хотел хоть на месяц из гор вывезти. Город показать. А она прямо в пути и заболела. Сначала вроде бы ничего страшного, только небольшой жар и был. А потом…

Глаза гнома потухли.

Н-да-а…

– Я спросил: как заболела девочка, а не из-за кого.

Гном нахмурился, но ответил:

– Какие-то ягоды в дороге ела. Потом ей плохо и стало. Но это ягоды безопасные! Зеленика. Что с нее станется-то?

Ну. И что мне это дает? Я даже не знаю, что это за зеленика такая. Гм… зеленика. Похоже на «клубника». Эх! Хреновый из меня врач. Просто оттягиваю неизбежное.

– Через ягоды ей в мозг пробралась какая-то тварь. Размножилась и сейчас его жрет.

Шок. Гном сел на стул, боясь не устоять на ногах.

– То есть как… жрет?

– А вот так. Мыть фрукты перед едой надо. Она ж с гор, иммунитета к местной флоре и фауне никакого…

Что я несу? Хотя впечатлился. Слушает внимательно, глаза испуганные.

– А… как ей этот мумунитет-то достать?

– Поздно. Уже никак.

Хозяин опускает голову, сжимает кулаки и медленно встает. На какую-то долю мгновения мне показалось, что сейчас передо мной рухнут на колени. Но вместо этого у горла появилось холодное лезвие кинжала, неприятно царапнувшее кожу. Замираю, стараясь не делать резких движений и только сейчас понимая, насколько влипла.

– Вылечи ее, маг. Вылечи, или и самого убью. Клянусь.

Больно. Тонкая струйка крови стекает из надреза, будоража обоняние. Смотрю прямо перед собой, крепко стиснув зубы и сжав кулаки. Но клыки упорно лезут из челюсти, а из груди медленно поднимается голодное ворчание зверя. Блин, ведь не удержу. Запах крови плюс ярость, вызванная угрозой, – слишком сильные факторы. Он сейчас в бешенстве оттого, что кто-то посмел угрожать его телу. И мое упрямое сознание просто сметет, если не подвинусь.

Зажмуриваюсь, стараясь не рычать и проклиная этот трактир, Хорта и Мурза в придачу…

Неожиданно мои пальцы сжала маленькая ладошка – горячая, дрожащая и совсем слабая. Вздрагиваю, оглядываюсь. Смотрю в затопленные болью глаза.

Как она умудряется оставаться в сознании? Невозможно.

Глаза вновь закрываются, и рука падает на покрывало. Гном всхлипывает, нож только сильнее входит в шею.

Хочется ругаться и убивать.

Сволочи. Вы все.

Закрываю глаза, опускаю руку на лоб, сосредотачивая всю лечебную силу в пальцах разом. И единым усилием воли выстреливаю этой силой в тело девочки.

Энергия огромна, воздух шипит, соприкасаясь с кожей. Чувствую себя полной идиоткой, отдавая почти все. И ради чего? Ради незнакомого ребенка, которого вряд ли смогу спасти.

Почти вижу сквозь плотно сомкнутые веки, как все клетки мозга разом подвергаются сильному, обжигающему облучению.

Болезнь просто сметает с пути волной магии, а ребенок кричит, кричит… выгибаясь всем телом и не успевая дышать.

Все.

Нервно сглатываю. Открываю глаза и смотрю на постель. Зараза, как это ни странно, уничтожена. Клетки восстановлены по ДНК, а она все еще дышит. Все еще дышит?! Поразительно.

Трогаю лоб. Температура медленно начала спадать. Еще рано, но дыхание уже ровное, спокойное. Девочка спит.

Звон упавшего на пол кинжала отвлекает. Смотрю на сжимающего кулаки гнома, по щекам которого текут слезы.

– Спасибо, – опускаясь на кровать и беря в свои лопатоподобные ладони маленькую бледную ручку. – Спасибо…

Неуверенно киваю, встаю и по стеночке иду к выходу. Перед глазами все плывет. Из разреза на шее течет кровь, и очень хочется куда-нибудь упасть. И чтоб не трогали.

Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Гомон постепенно затихает, все смотрят только на меня. Ну еще бы: бледный, в крови и шатающийся, стою на ступеньках и блуждающим взглядом ищу Хорта и Мурза.

Вон они. Хорт идет ко мне, а котенок сидит у него на плече. Выдыхаю и красиво падаю вниз, мысленно улыбнувшись. Ну хоть Хорт на руках вынесет. Приятно.

И тело пролетает мимо охотника, скатываясь по ступеням вниз.

Блин.

Глава 11

Тепло. Хорошо. Уютно.

Лежу в постели среди подушек и одеял, по уши утонув в перине. Кто-то храпит у уха и воняет селедкой, но это такие мелочи.

– Мрр… хорошо.

Киваю, соглашаясь и морщась от сверхмощного запаха рыбы.

– Ну ты как? Медик.

– Мурз, ты зубы давно чистил? – кашляя.

– Я – кот. Я зубы вообще никогда не чистил, – гордо.

– Оно и видно. А ну брысь.

– Чего?! Да ты, ученик, совсем зажрался!

Фаер красиво разворотил кровать, прервав недолгое подушечное счастье.

Еле успел свалить. Стою у руин кровати и угрюмо смотрю на кота.

– Я – твой учитель! Так что имей совесть и вымаливай прощение, бездельник! – вещает рыжая сволочь, уже перебравшаяся на стул.

– Ну… все.

Мурза я поймал, зажал одной рукой пасть, чтобы чего не начудил, и хмуро пошел к наполненной уже остывшей водой ванне.

Вдохновленно топлю вопящего мучителя. На душе снова полегчало.

В дверь постучали.

– Я занят!

Вошел Хорт.

– Ты всегда без стука заходишь? А если бы я чем неприличным занимался, – удерживая дергающегося кота под водой.

– С Мурзом? – И не тени сарказма в голосе.

Бульканье в ванне прекратилось. Хмурюсь, вынимаю обмякшую тушку.

– На, – сую ее удивленному Хорту. – Ты искусственное дыхание делать умеешь? Я не могу – у меня аллергия на рыбу.

– Дыхание?

– Он не дышит, – терпеливо. – Так что ты должен его спасти.

Котенка бросили в руины кровати. Еле успел поймать.

– Эй! Ты чего?

– Мне нужна кровь.

Стою, тормошу Мурза, пытаясь привести в чувство. Блин, и впрямь не дышит.

– Не дам. Я вчера очень много ее потерял, и силы на нуле.

– Мне очень нужно, – почти рычание.

Угрюмо смотрю на него. Ме-эдленно улыбаюсь.

– Сделаешь ему искусственное дыхание – дам два глотка.

Сую кота ему в руки. Взгляд Хорта… непередаваем.

– Что надо делать? – И сколько ненависти в этих прекрасных глазах. Весь таю.

Объяснил что и как.

Сижу, смотрю. Любуюсь.

Хорт небрежно разложил на столе Мурза, открыл ему пасть и теперь присосался к ней, стараясь вдохнуть как можно больше воздуха. Живот котенка вздулся, глаза открылись и лезут из орбит.

Не рискнул сказать, что кот уже очнулся. Его продолжают ответственно надувать. Котенок косится на меня, дергая лапой и явно пытаясь что-то сказать. Тоже ему махнула, сохраняя серьезный вид.

Хорт не выдерживает, выпускает кота, кашляя и отплевываясь. Мурз со свистом выпускает воздух, хрипит, держится за шею. Отползает от Хорта.

– Вирх!

– Что? – подходя ближе и беря его на руки.

– Он… он извращенец!

Хорт оглядывается, не понимая. Тоже с любопытством на него смотрю.

– Почему?

– ВЗАСОС ЦЕЛОВАЛ! – У кота явная истерика.

– Это было искусственное дыхание. – Хорт. С низким утробным рычанием.

– Какое дыхание? А где вдох?!

– Так, мальчики, не спорьте. Мурз, он и впрямь тебя спасал. Я его попросил.

Кот угрюмо чихнул, потер лапой нос, начал вспоминать, с чего все началось. Взгляд его нехорошо задержался на ванне.

– Один топит, другой целует… И за что мне все это?

Заворачиваю язву в полотенце и сажаю на стол.

– Квиты. – Протягиваю ему руку, на которую смотрят с непониманием. – Ты сжег кровать, я – окунул в ванну. Квиты.

Осторожно жму протянутую лапку.

– Ну Вирх. Я все сестре расскажу.

Угу.

Затем подхожу к Хорту, убираю волосы с шеи и наклоняю голову набок.

– Два глотка. Помнишь?

Кивает. Подходит и осторожно притягивает меня к себе. Щеки тут же наливаются алым. Блин. Ничего не могу с собой поделать, когда он касается меня.