Холодные деньки (ЛП)

Он покачал головой и помог своему напарнику закрепить Энди на носилках. Они вынесли её наружу; Баттерс семенил за ними, держа Энди за руку.

Я остался в комнате с Кузнечиком, Кэррин и Маком. Мыш дремал под дверью, но уши его дёргались, так что сомневаюсь, что он что-то упустил.

— Молли, — сказал я, — будь добра, попроси Сариссу присоединиться к нам.

Она покинула нас и мгновением позже вернулась с Сариссой. Изящная, прекрасная женщина тихо вошла в комнату, стараясь не пересекаться ни с кем взглядом. Она смотрела на всех и ни на кого в особенности, будто пыталась боковым зрением отследить каждого присутствующего.

— Ладушки, — заявил я. — Скоро начнётся самое интересное. Но кое-что меня смущает, и я, чёрт возьми, устал от того, что всё время пребываю в неведении. Существуют некие неизвестные переменные, а кое-кто из вас со мной не вполне откровенен. Но выбивать из вас правду времени нет.

Я ткнул пальцем в Сариссу:

— Может, ты и честна со мной. Или наоборот. Но два против трёх, что ты каким-то образом пытаешься обвести меня вокруг пальца. И ты слишком поднаторела в интригах, чтобы я смог вот так просто тебя отпустить.

— Всё, что я говорила тебе… — начала Сарисса.

Я резко взмахнул рукой:

— Не надо слов. Это не допрос. Это официальное объявление. Я говорю тебе, как это будет происходить.

Сарисса поджала губы и отвернулась.

— Мак, — произнёс я. — Как бы больно мне ни было подозревать признанного мастера пивоварения, должен заявить прямо: ты что-то скрываешь. Иной явно знал тебя. Не думаю, что он большой фанат твоих самогонных талантов. Не хочешь поведать нам, кто ты на самом деле?

Maк молчал несколько секунд, а потом сказал:

— Нет. Это личное.

Я хмыкнул:

— Не думаю. Подозреваю, ты скорее союзник или, по крайней мере, соблюдаешь нейтралитет, чем чей-то тайный осведомитель. Но и в тебе я тоже не уверен.

Я поочерёдно посмотрел на них.

— Не могу ручаться, друзья вы или враги, но я как-то что-то слышал про то, что одних надо держать близко, а других — ещё ближе. [14] Так что пока всё не утрясется, вы оба будете под моим надзором. И учтите: вам придётся несладко, если я заподозрю хоть малейший намек на предательство.

— Я не… — начала Сарисса.

Я пристально посмотрел на неё.

Она закусила губу и отвернулась.

Я взглянул на Мака. Похоже, он не был в восторге, но он мне кивнул.

— Хорошо, — сказал я. Мы собираемся на озеро. Есть ещё пара пальто в шкафу гостевой спальни. Лучше их захватить.

Мак кивнул и наклоном головы поманил за собой Сариссу:

— Мисс.

Они ушли в гостевую спальню. Я остался наедине с Мёрфи; Кузнечик маячила где-то на заднем плане. Я причмокнул губами, и Мыш поднял голову.

— Заметил в них что-нибудь подозрительное? — спросил я его.

Мыш, покачав головой, чихнул и снова улёгся на пол.

— Видимо, нет, — хмыкнул я. Глубоко вздохнув, я сказал: — Кузнечик, может Мышу самое время прогуляться?

Мыш вскинул голову.

Молли посмотрела на меня, затем на Кэррин, и вздохнула:

— Ага, ладно.

— Может, возьмёшь с собой тех двоих? И попроси охранников подогнать машину. Мы скоро выезжаем.

— Хорошо, — сказала Молли. Она позвала Мака и Сариссу, одетых в подержанные пальто не по размеру, и они все вместе вышли.

Остались только мы с Кэррин.

Огонь потрескивал в камине.

— Ты забрал Мыша. Заезжал увидеться с Мэгги? — произнесла Кэррин.

— Господи, все вокруг хотят знать о… — я покачал головой: — Её не было дома.

Она кивнула:

— А ты вообще выходил из машины? Или просто ждал на обочине?

Я отчаянно заглянул ей прямо в глаза. Она невозмутимо посмотрела на меня в ответ. Мне не удалось отпугнуть её от этой темы.

— На обочине, — признал я.

Она слабо улыбнулась:

— Я видела, как ты ходишь в такие места, где тебя должны были бы убить уже раз семь или восемь. И ходишь, даже не дрогнув. А тут ты оцепенел от страха?

— Нет, не от страха, — возразил я, но сделал это так быстро и с такой горячностью, что сразу стало понятно, что именно страх я и испытывал, думая о приближении к Мэгги.

— Ну конечно, — сказала Кэррин.

— Послушай, — начал я, — у нас нет времени на….

— Мой отец часто так говаривал, — перебила Кэррин. — «Сейчас не время. Как-нибудь потом». Он тоже был очень занят. А потом его не стало.

— Я не собираюсь разбираться с этим прямо сейчас.

Кэррин кивнула:

— Правильно. Сейчас не время. Потом.

— О, Господи…

Кэррин опустила взгляд на пол и слегка улыбнулась, затем снова посмотрела на меня:

— Мне никогда не нравилось избегать каких-то тем. Но в паре ситуаций приходилось. Как после того, как я застрелила Дэнтона. В таких случаях.

— И? — произнёс я.

— Некоторые вещи нельзя просто держать в себе, — сказала она. — Не тогда, когда…

Она развела руками:

— Гарри, ты сейчас подвергаешься серьёзному давлению. Оно может… изменить тебя. Я не виню тебя за то, что ты боишься.

— Я держу Зимнего Рыцаря в себе под контролем.

— Зимнего Рыцаря, Мэб, да что угодно, — сказала она так, будто это всё были рутинные неприятности. — Все эти магические штуки, с которыми ты имеешь дело, тут не при чём. Я говорю о Мэгги.

— Ох, — вымолвил я.

— Думаю, Томасу потребуется не меньше десяти минут на то, чтобы заправить катер, — сказала она. — Он ушёл около пяти минут назад. Что даёт тебе пять минут, в которые тебе не надо спасать город, где нет ни злых королев, ни монстров. Тут никого не нужно защищать, и нет никаких учениц, перед которыми нужно выглядеть сильным.

Я безучастно смотрел на неё, мои плечи поникли. Я слишком долго не спал. Я хотел найти где-нибудь славную кровать и с головой забраться под одеяло.

— Я не… Чего ты ждёшь от меня? Что я должен сделать?

Она подошла ближе и взяла меня за руку.

— Поговори со мной. Почему ты не идёшь увидеться с Мэгги?

Я опустил голову и расслабил пальцы в её руке.

— Я не могу. Просто не могу.

— Почему?

Я попытался ответить и не смог. Я покачал головой.

Кэррин шагнула ещё ближе ко мне и взяла в свои руки и вторую мою ладонь.

— Я здесь, — сказала она.

— Что если… — прошептал я. — Что если… она помнит?

— Помнит что?

— Она была там, — ответил я. — Она была там, когда я перерезал горло её матери. Я не знаю, была ли она в сознании, видела ли… но что, если да? Я уже тысячу раз проигрывал этот сценарий у себя в голове — она видит меня и начинает кричать или плакать…

Я пожал плечами:

— Это было бы… тяжело.

— А знаешь, что будет ещё тяжелее? — тихо спросила Кэррин.

— Что?

— Не знать, — она мягко сжала мои руки. — Оставить дыру в жизни этой маленькой девочки. Она твоя дочь, Гарри. И другого папы у неё не будет.

— Да, но если я появлюсь, и она вспомнит меня, то я уже не её отец. А её отец-чудовищный злодей. Дарт Дрезден.

— Она узнает тебя лучше, — сказала Мёрфи. — В конечном счёте. Если ты постараешься.

— Ты не понимаешь, — сказал я. — Я не могу… Я не могу сделать что-то, что может причинить ей боль. Просто не могу. Я едва знаю эту маленькую девочку… но она моя. Да я лучше разнесу себе сковородой обе коленные чашечки, чем причиню ей хоть толику боли.

— Боль проходит, — сказала Кэррин. — Если ты поразмыслишь над этим…

— Ты так и не поняла, — почти прорычал я. — Она — моя кровь, Кэррин. Она моя. Здесь не о чем размышлять. Она — моя маленькая девочка. Я не смогу снова смотреть на то, как ей больно…

Я внезапно замер с открытым ртом.

Адские колокола, да как я мог не понять того, что пытались сказать мне Матери?

Я не вынес бы вида своего ребёнка, испытывающего боль.

И, может быть, в этом я был не одинок.

— Звёзды и камни, — выдохнул я. — Так вот, что здесь происходит.

Кэррин заморгала, глядя на меня:

— Извини?