Фаэрверн навсегда (СИ)

Я молча смотрела на него, не желая спрашивать: скажет сам, ежели ему это нужно! Но на сердце было тяжело. Этому человеку сейчас было плохо, очень плохо. Ему следовало помочь, однако букет из кровавых роз надежно перекрывал путь моей доброте.

— Брат… — наконец, с трудом выговорил он и запнулся, отведя глаза — не стыд ли я видела в них? — Это был мой младший брат Астор.

Как бы ни хотела я оставаться равнодушной от его слов, признание ударило под дых. Как жить после такого?

— Почему? — разлепив губы, спросила я.

— Он выполнял приказ.

Мужской голос звучал безжизненно, будто принадлежал привидению.

— Чей?

— Её Величества…

— Атерис? — моему изумлению не было предела. — Зачем ей твоя смерть?

От гримасы, на миг промелькнувшей в его лице, мне захотелось отшатнуться. Все в ней было — ненависть, боль, презрение, отчаяние, но больше всего… стыда.

— Я отказал ей… в близости!

Сказал, и покраснел. И отвернулся. Вообще встал и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной. Развернувшись на стуле, я разглядывала его: темные волосы до плеч, мощную фигуру, меч у пояса с рукоятью, перевитой старым ремешком. Физически ощущая ту боль, что бушевала пожаром в его душе, я видела двух мальчишек, старшего и младшего, которые почти не расставались, вместе ели, учились драться и охотиться. Вместе слушали сказки о прекрасных принцессах и рыцарях, спасавших их от бед… Не все принцессы однажды становятся королевами, и не все рыцари остаются ими с течением лет.

Тихо поднялась и подошла к нему сзади. Кровавые бутоны никуда не делись из моей памяти, но рядом со мной находился человек, страдающий от боли.

Мои ладони легли на его плечи, слегка массируя. Он весь был как валун — твердый, холодный, безответный. Тепло, что источала моя кожа, проникало внутрь, расплетая тугой клубок отчаяния, отравляющий душу. Нет, я не смогла бы заставить его забыть. Или простить. Однако, разделяя одну боль на двоих, позволяла ему вздохнуть свободнее и взять себя в руки.

Викер вздрогнул, начиная вновь ощущать жизнь жизнью, а не бездной отчаяния.

В последний раз провела ладонями по широким плечам. Уже отмечала мужскую силу и привлекательность паладина, потому не удержалась… Монахини Великой Матери не стремились к воздержанию, любя жизнь во всех проявлениях и почитая отношения между мужчиной и женщиной её венцом.

Осознав это, резко отдернула руки и отошла. С момента падения Фаэрверна я впервые подумала о чем-то, не связанном со смертью!

— Спасибо, Тамарис! — ар Нирн, повернувшись ко мне, смотрел своими яркими как синие звезды глазами, и взгляд был чист. — Ты помогаешь всем…

— Великая Мать учит нас не проходить мимо чужих бед, тем самым умножая их, — тихо ответила я, вновь садясь за стол. — Благодари её!

Викер сел напротив и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал открыто:

— Я пока не могу…

Часть 2 Тайны Фаэрверна

Глядя на Тризан, он вспоминал, как любил видеть его таким — источающим сияние. В честь Великого праздника стены и башни были украшены магическими светильниками, и ни одно кольцо для факела не пустовало. От обители Первосвященника в небо поднимался мощный столп света, который должен был перекрыть даже восход солнца. Но до рассвета было еще далеко.

— Спускайся, не медли! — послышался хриплый шепот отца Тамарис.

Викер подтянул повыше сапоги и спрыгнул в дыру, обнаружившуюся под одним из бочонков на каком-то складе неподалеку от центрального рынка.

Хлюпнула вода. Здесь она доходила до колен и пахла, слава богу, не испражнениями, а тиной и болотом. Десять одетых в черное человек, среди которых Викер мог узнать Стама лишь по мощным плечам, уверенно двинулись в черноту коридора, взяв ар Нирна в кольцо, чтобы не потерялся. Викер никак не мог угадать среди фигур с лицами, укутанными тканью по самые глаза, Тами, и отчего-то это его нервировало. Дорогу освещали специальными магическими браслетами на запястьях, которые простым дуновением можно было погасить или включить в любой момент.

— Куда, говоришь, должны были подогнать телеги с барахлом из монастыря? — поинтересовался Стам, и Викер увидел, как одна из закутанных в черное фигур резко обернулась, укоризненно взглянув на него ореховыми глазами.

— Пятый уровень, тринадцатый внутренний двор, — машинально ответил ар Нирн, более не выпуская гибкую фигурку из поля зрения — так ему было спокойнее.

— Пятый — предпоследний! — присвистнул кто-то из сопровождающих головорезов.

В том, что в одной компании с ним идут воры и убийцы паладин больше не сомневался. Тогда, на кухне, за куском пирога и кружкой молока, они с Тами впервые открылись друг другу. Он рассказал ей о брате, она ему — об отце и давнишней ссоре. Да, Фаэрверн еще стоял между ними, но пересказывая друг другу сцены из прошлого, они более не скрытничали и не стеснялись откровенности. Частичка тепла, которую один случайный попутчик мог подарить другому, была поделена на двоих.

— Файлинн, видать, ценит эти сокровища, раз пустил обозы во внутренний круг! Может, и мы найдем, чем поживиться!

Тамарис дала говорившему нехилую затрещину.

— Ой! — шепотом завопил тот. — Простите, сестра, я имел в виду сокровищницы Первосвященника, а не награбленное паладинами в Фаэрверне!

Викер тихонько скрипнул зубами. Одна и та же ситуация выглядела совершенно по-разному с двух точек зрения. С его — и его теперь уже бывших братьев, — спасением человечества от скверны. С точки зрения этих простых, но опасных людей — то ли карательной операцией, то ли обычным разбоем. Он размышлял над этой странностью всю дорогу, занявшую около часа, махнув рукой на попытки запомнить многочисленные повороты и развилки. Ясно, что одному ему никогда не выбраться из этого подземного царства.

— Мы на месте, — констатировал один из сопровождающих, и все, остановившись, задрали головы, разглядывая люк, ведущий наружу.

— Где мы окажемся? — поинтересовался Стам.

— Там, куда стремились, — в голосе говорившего слышалась насмешка, — в закромах Его Первосвященства!

Тамарис сделала движение, будто желала что-то сказать. Но промолчала.

Люк оказалось непросто сдвинуть, однако совместными усилиями Стама и одного из взломщиков, не менее широкого в плечах, чем он, это, наконец, удалось. Один за другим все поднялись по металлическим скобам, ведущим наверх. Викер крутил головой, оглядываясь, ладонь лежала на рукояти меча. Прошли времена, когда он мог ходить в Тризане, как у себя дома. Нынче он был ничем не лучше своих спутников — воров и убийц, таким же, как и они, — вне закона.

— Вот это дело! — тихо сказала одна из ‘черных фигур’. — Берем все!

Они оказались в помещении, вдоль стен которого стояли сундуки, набитые мехами, богатыми тканями, свитками пергаментов с заклинаниями, магическими артефактами.

— Стойте! — Тамарис резко подняла обе ладони. — Это — не то, что мне нужно!

— А что ты ищешь, дочка? Может, скажешь нам, наконец? — задал вопрос Стам.

— Нам следует разбиться на пары и обыскать этот уровень. И искать мы будем… маленькую девочку, вывезенную из Фаэрверна!

— Что?! — изумился Викер, а остальные взломщики зароптали глухо, удивляясь и негодуя.

Ар Нирну даже в голову не приходило, что она следовала за его отрядом из-за ребенка! Впрочем, он только теперь понял, что находилось в закрытой кибитке в обозе, под постоянной охраной нескольких паладинов, особо приближенных к Его Первосвященству, а ранее даже не догадывался! Думал, какие-нибудь сокровища Фаэрверна.

— Молчать! — Стаму удалось рявкнуть шепотом. — Раз путь проверен — сюда мы всегда сможем вернуться! А сейчас ищем то, что нужно Тами! Ничего не предпринимать, найти девчонку и сообщить мне. Мы будем ждать вас здесь!

Одна за другой пары начали растворяться в темноте. Послышался тихий скрежет вскрываемого замка, и все затихло.

— Мы с Викером не будем ждать! — парировала Тамарис.

— Ты останешься! — прошипел отец.