Глаз урагана

м. Раздался телефонный звонок. Ванда тут же навострила уши. Цезар извинился, положил сигарету в пепельницу и направился в кабинет. Бесшумно прикрыл за собой дверь. Разговор длился около минуты.

Когда цыган вернулся, Дина поняла, что и у него бывают в жизни неприятные моменты. Он выглядел встревоженным и напряженным; в глазах появился какой-то опасный блеск.

– Мне надо срочно уехать. Бабушка Нина не сможет поговорить с вами сегодня, она очень занята. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Марии. – Он показал на глухонемую. – Она девушка понятливая.

Перед тем, как уйти, он еще раз внимательно посмотрел на Дину и мягко попросил:

– Пожалуйста, не делайте глупостей. И, что бы ни случилось, ничего не пугайтесь…

Если под «глупостями» он имел в виду попытку сбежать отсюда, то именно это она и собиралась сделать… Где бы только взять силы или хотя бы ключи от его дурацкого катафалка? Ее не смутил бы даже покойник в гробу.

Но сил не было, по телу разлилась приятная усталость, и Дина лишь криво улыбнулась, словно хотела сказать: «Можешь не волноваться, сегодня обойдемся без глупостей. А завтра будет видно».

На его последнюю фразу она вообще не обратила внимания.

19. МАРК

Наручные часы остановились, пока он спал. Прошло минимум двое суток с тех пор, как его заперли здесь. Проснувшись, он обнаружил возле двери полулитровую бутылку с водой и рисовую кашу на пластмассовой одноразовой тарелке. Ложка тоже была пластмассовой.

Он поел, и затем снова возникла необходимость гасить угли, тлеющие в мозгу. Он пытался сдвинуть кровать к другой стене, чтобы выглянуть в зарешеченное окно, но та оказалась намертво прикрепленной к полу. В бездействии он провел еще не меньше суток. Он не мог больше заснуть. Время становилось его худшим врагом и великолепным пыточным инструментом…
* * *

Разница между днем и ночью была лишь в том, что днем в комнату просачивался тусклый свет сквозь маленькое окошко под потолком. И можно было разглядывать рисунки. Но почему-то он не делал этого. Что-то отталкивало его, как будто в рисунках заключалась опасность. Плоский лабиринт образов – войдешь и заблудишься, если будешь вглядываться слишком пристально и дашь им увлечь себя. Ведь там были не только персонажи мультфильмов.

Там было еще кое-что, едва проступавшее в полдень из вечных сумерек. Может быть, то, что пытался закрасить несчастный безумец, запертый в комнате раньше. Закрасить и таким образом спастись. Пустая затея… ОНО поджидало. Непобедимое. Нечто поглощающее. Особенно неприятное для тех, чье сознание «изголодалось», готово было от вынужденного бездействия принять в себя все что угодно и рыскало в поисках привычной жвачки, чтобы заполнить пустоту…

До некоторых пор Марк находил, чем занять этого зверя.

Еще одно воспоминание, связанное со «странностями» сына, – не самое болезненное и не самое характерное. Именно поэтому он вытаскивает из памяти тот случай, пытаясь нащупать связь с настоящим. Это действительно похоже на документальный фильм.