Темные души (СИ)

- Не думай, тебя в покое не оставят, - словно прочитав её мысли, произнесла девушка. – Помнишь поговорку о синице? Даже, если вторая Катерина найдётся, ты уж точно дашь семье наследника. Лишняя страховка не помешает.

Бьянка похолодела. Маленькая искра надежды потухла.

- Вот потому сегодня будет произведён ритуал. И каждый из четырёх твоих кузенов войдёт в тебя. И будут входить каждый день, пока ты не понесёшь. А потом будут ждать родов.

- А потом?

- Ты доживи сначала, - грубо сказала девушка.

Снова послышался шорох, и дверь каморки раскрылась, впуская слабый свет.

- Идём. У нас ещё много дел.

Бьянка встала, покачиваясь, и на негнущихся ногах последовала  двери. Сквозняк обдувал её обнажённое тело.

Слепая девушка повела её тёмными сырыми коридорами и узкими щербатыми лестницами куда-то вниз. На всём пути их сопровождали горящие глаза на уродливых лицах, которые похотливо ощупывали Бьянку, тщетно пытавшуюся прикрыться руками.

Наконец они пришли в довольно просторную комнату с низким потолком, где стояла бочка с водой. Вокруг стояли женщины с простынями. Из бочки шёл пар.

Не церемонясь, женщина с бесстрастным лицом и пустыми глазами подхватила Бьянку как пушинку и опустила в горячую воду. Бьянка вскрикнула. Но ни одна из женщин не прореагировала. Та, которая опустила её в воду, развернулась и достала откуда-то кусок приятно пахнущего мыла. Другая такая же бесстрастная женщина уже держала в руках мочалку. В четыре руки они тёрли её так, как будто мыли пол или собирали сено в конюшне. Мало заботясь о том, попало ли мыло в глаза, а вода в рот, они довольно быстро закончили процедуру. Третья бесстрастная женщина подошла и выдернула Бьянку из бочки. Четвёртая обернула её простынёй. И всё это в полном молчании, без эмоций.

- Кто они такие? – наконец вскричала Бьянка, когда первые две вытирали её, нимало не заботясь о том, что своими резкими движениями причиняют ей боль.

- Это големы. С мужчинами ты знакома. Это – големы-женщины. Пока их создавать мы ещё не разучились. Но теряем способности воздействовать на них.

- Големы? – Бьянка помертвела. Она в детстве слышала о том, как какой-то её далёкий предок научился делать людей из глины, и с помощью заклинаний оживлять их и заставлял подчиняться своей воле. Тогда это казалось ей жуткой сказкой. Но сейчас, глядя в эти пустые глаза, она понимала, что сказочного тут было мало. И не имело уже значения – из глины ли или нет эти люди – главное было то, что они абсолютно подчинялись тому, в чьей власти находились их разум и воля. И этим человеком была не она, Бьянка.

Покончив с мытьём, Бьянку уложили на скамью и начали поливать маслами и втирать мази. То ли от манипуляций, то ли от состава масел и мазей тело Бьянки зажглось, и она почувствовала нарастающее желание, как тогда, когда её ласкал Бертран. Бьянка была противна сама себе. Но с желанием тела она ничего не могла поделать.

Когда притирания были закончены, Бьянку обернули в благоухающую простыню, и слепая опять повела её сырыми коридорами куда-то мимо каменных стен. В сумраке Бьянка пыталась хоть как-то сориентироваться. Но это оказалось невозможным – все стены были похожи, а количество переходов и лестниц сбило её со счёта.

Наконец они оказались в ярко освещённой просторной зале с высоким сводом, который поддерживали массивные чёрные колонны. Перед дальней от входа стеной находилась каменная глыба. Представлявшая собой алтарь или жертвенник. В центре комнаты ярко полыхал огонь. Вокруг него стояли уроды и уродцы, которых Бьянка видела, когда её только привели в это место. Они то ли мычали, то ли пели на каком-то непонятном языке. Знакомая уже Бьянке горбатая старуха стояла поодаль и в такт завываниям что-то бросала в огонь.

Наконец на высокой ноте пение резко оборвалось. Старуха вскинула руки, окружавшие неё попадали на пол. От дыма у Бьянки закружилась голова, и она пошатнулась. Невесть откуда взявшиеся големы подхватили её под руки и поволокли к алтарю. Бьянка слабо пыталась отбиваться, но те не обращали на неё внимания.

Бросив её как куклу на алтарь, они встали вокруг него, держа каждый кто руку, кто ногу Бьянки. Старуха снова взмахнула руками. Упавшие уроды поднялись. Снова послышалось завывание. В зал вошли мужчины в чёрных плащах. Старуха подошла к Бьянке с какой-то миской в руках. Остановившись около алтаря и воздев миску кверху, старуха прокаркала:

- Тебе, Хозяин наших душ, вручаем мы нашу судьбу и смиренно приносим в жертву эту женщину! Прими это и не оставь нас своим покровительством!

С этими словами она тонкой струёй начала лить на живот Бьянке вязкую жидкость. От терпкого запаха Бьянка уже не понимала, кто она и что вокруг. Ей хотелось только одного: чтобы кто-нибудь утолил её похоть.

Мужчины в чёрных плащах окружили алтарь и по мановению руки старухи скинули их, оказавшись совершенно обнажёнными. Краем глаза Бьянка видела восставший пенис одного из них. Она застонала и задёргалась под руками големов.

- Приступайте, - властно прокаркала старуха, протягивая большой кривой нож к ближайшему к ней голому мужчине.

Те не заставили себя ждать. Бертран де Го, первым принявший нож из рук старухи, надрезал себе ладонь, и капля за каплей его кровь смешалась с вязкой жидкостью на животе Бьянки. Перемешав смесь рукой, он стал втирать её Бьянке в промежность. Затем под завывания остальных членов семьи он быстро вскарабкался на алтарь и без всяких предисловий вошёл в Бьянку. Несколько конвульсий, сладострастного пыхтения и дрожь пронзила его и Бьянку. Слезая с неё, он присел на край алтаря, давая простор следующему. Действие с кровью и совокуплением повторилось. Гильом ле Муи управился быстро. Безумный Бертран ле Муи, стоя с набухшим членом, долго не мог понять, что от него требуется. Ему на помощь пришёл Бертран де Го: разрезав его ладонь, смешав его рукой на животе Бьянки смесь и обмазав ею промежность, он подтолкнул безумца на алтарь. Природа взяла своё, и Бертран ле Муи свою миссию выполнил. Дольше всех на Бьянке провозился Гильом де Го: его истеричная натура никак не давала вырваться семени на свободу.

Наконец, когда все четверо сделали своё дело и сидели по четырём углам алтаря, старуха подошла к Бьянке с миской в руках.

- Пей, - приказала она.

Но Бьянка уже начала приходить в себя. Она изо всех сил стала мотать головой и кричать.

- Держите её, приказала старуха големам.

Двое, что держали её руки одной рукой, другой схватили её голову. Старуха зажала ей нос и стала вливать в открывшийся в жажде воздуха рот обжигающую жидкость. Чтобы не захлебнуться, Бьянка судорожно глотала варево.

Наконец миска опустела и големы, подчиняясь старухе, отпустили голову Бьянки. Безвольная и ничего не соображающая, она смотрела в уродливое лицо старухи, в пустые глаза големов.  Через мгновение та отошла в сторону и хлопнула в ладоши. Завывание смолкло. Четверо мужчин, встрепенувшись, кинулись к Бьянке. Сколько их одновременно было в её теле, она не могла сказать. Странная апатия овладела ею. Ей не было больно, страшно или противно. Ей было всё равно.