Боец Круга Поединков

Кимберли пришла только спустя час после ухода Киары, когда я вся извелась и уже задремала под музыку сборника "Золотые рок-баллады". Проникла в дом она весьма оригинально: через камин, которого у нас никогда не было. А по правде говоря, через окно, едва не сбив плошки с цветами и по прибытию прежде всего оттряхнув спортивные штаны.

– К вам засветло не проберёшься! - после не очень литературной тирады произнесла русоволосая девушка и стянула с головы кепку. - Вечно кто-нибудь в свояках шляется!

– А ты как думала? - сонно зевнула я. Кимберли смерила меня скептическим взглядом и проскрипела:

– Так, я смотрю, ты ничерта не сделала. А ну-ка марш в душ!

– Полчаса как оттуда, - фыркнула я. Тогда моя подруга вытащила откуда-то из объёмистого рюкзака простую жестяную банку и, со стуком поставив её на "типа туалетный" столик, произнесла:

– Тогда сходи туда ещё раз, а потом разотри всё тело до последней клеточки вот этим. И не вздумай ничего одевать до того, как я скажу. Всё, жду тебя в зале.

И на этой приятной дружеской ноте она вышла из комнаты. Я выругалась в адрес Эдуарда и, прихватив жестяную баночку, отправилась в ванную комнату.

Минут двадцать у меня ушло на то, чтобы повторно принять душ, а потом изваляться в жирном белом креме, напрочь лишённом запаха. Ну, предположим, что всё-таки не изваляться, потому что баночка заполнена только наполовину, но вот измазаться каждой или почти каждой клеточкой кожи - это да. Во время процедуры измазывания меньше всего на свете я ощущала себя Наблюдателем Мрака, который собрался на охоту. Скорее Маргаритой перед балом у Сатаны. Правда, я тоже собираюсь на бал, но назвать Эдуарда Сатаной - это означает глубоко оскорбить последнего.

Только выйдя в коридор я ощутила что-то не то. Проверив наличие рук и ног, я не досчиталась собственной шкуры, потому как она воспылала огнём из-за этого распроклятого крема. Ворвавшись в комнату и оставив за собой шлейф вонючего дыма, я бросила одежду на постель и включила верхний свет. Ага, так и есть, кожа покраснела, будто я весь день голяком носилась по пустыне. Кажется, если я попытаюсь натянуть на себя хоть что-нибудь, она лопнет и сползёт с меня чернеющими и обугливающимися лоскутками.

Отличный крем, хочу тебе сказать. Он так интенсивно ухаживает за твоей кожей! Вот она сползёт с тебя, и тогда можешь отправляться на маскарад, сверкая голыми мышцами. Приз зрительских симпатий тебе обеспечен.

– Эта хрень так и должна печься?!! - заорала я в другой конец дома и начала пританцовывать на месте, чтоб как-то вынести жжение.

– Наверно!… А вообще, не помню! - донёсся до меня голос Ким. - Куда ты там запропастилась?!

Я распахнула дверцы шкафа и осмотрела себя в оба зеркала. Впечатление было такое, словно я каталась в крапиве как окунь в муке. Но если окунь после такого бледнеет, то я покраснела. Наряд Плавучей Кукурузы, дочери вождя индейского племени Ирокез, мне сейчас будет очень к лицу. И ко всем остальным частям тела - тоже. Правда, волосы у меня светлые, но гуталин творит с нами чудеса.

– В таком виде мне надо играть Синьора Помидора в сказке про Чипполино! - произнесла я, пританцевав голяком в зал. Увидев меня в таком профиле, русоволосая девушка вмёртвую слегла на диван от хохота и нагло ржала до тех пор, пока мою шкуру не перестало жечь. Просто в связи с этим я окончила ритуальные танцы и собралась приносить ритуальную жертву, в качестве которой была избрана Ким.

– Садись, не стесняйся, - кое-как отсмеявшись, девушка похлопала рядом с собой по дивану. Однако я задала ей неделю мучающий меня вопрос:

– Какое платье вдовы ты мне купила?

– Сначала причёска, за ней - макияж, а только потом - одежда! Запомни на всю жизнь эту последовательность, - неумолимо, как летящий тебе в рожу кирпич, произнесла Ким. - Я сейчас тебе всё-всё припомню. Но сначала выпей это.

Она протянула мне стакан с зеленоватой жидкостью.

– Дай-ка угадаю, - я состроила умную пингвинью морду, - ты нашла это на журнальном столике, да? Такую небольшую бутылочку с ярлыком "Выпей меня!". Я выпью эту хрень, стану большая-пребольшая, как Алиса в Стране Чудес, и смогу одним мизинцем удавить Эдуарда.

– Для этого тебе придётся голяком отправиться на бал! - хихикнула Кимберли. - Для таких форм ничерта не шьют. Это разведённый отвар, который меняет тембр голоса. Эликсир, нейтрализующий его действие, я оставлю на столе в твоей комнате. А теперь садись и не рыпайся.

– Ну, прощай здоровье! - произнесла я и одним махом осушила стакан.

Ким действительно припомнила мне всё-всё-всё из этой и прошлой жизни. Каждую мужскую футболку и каждый синяк. А может, она просто так издевается над людьми. Вначале она накрутила мои волосы на огромадные бигуди и оставила до лучших времён, потом сделала мне маникюр-педикюр и выкрасила ногти перламутровой дрянью. Наконец-то оставив мои конечности в покое, она достала что-то, напоминающее огромный набор красок для начинающего художника, и умело загримировала каждый мой синяк и каждый мой шрам, особенно вампирский. После этого втёрла тонну каких-то кремов мне в лицо и, придирчиво осмотрев его со всех ракурсов, принялась за художественное раскрашивание. Я даже не стала спрашивать, нахрена ей тридцать оттенков теней, столько подводок, блесков, помад и салфеток. Это же Ким, ей виднее. Главное, чтоб она не думала о шедеврах, скажем, Пикассо или Сальвадора Дали, а не то мой маскарадный костюм будет выглядеть как "Авиньонские девицы" {картина работы Пабло Пикассо 1907 года - прим.авт.}. То есть, вообще никак.

И пока она что-то рисовала вокруг моих глаз, я тоскливо думала о своём, о девичьем. Это девичье появилось у меня за последнюю неделю, когда Кимберли два раза затащила меня в солярий и один раз в "Лунную розу", где Джанет действительно слегка укоротила и перекрасила мои волосы в жемчужный блонд. Кроме того, за эти дни Ким научила меня ходить на каблуках, освежила в холодильнике моего мозга все протухшие правила этикета и с горем пополам отучила меня ругаться. Ещё она учила меня танцевать - это вообще отдельная статья - и заставляла читать идиотские женские журналы, особенно сопливые статьи про счастливую/несчастную/неразделённую любовь и мужскую логику. Мы с ней чуть не подрались из-за этого. Я вопила, что меня тошнит от такого дерьма, а она пыталась вбить мне в голову, что я должна хоть немного разбираться в противоположном поле. Я уверяла её, что разбираюсь в мужиках получше неё, потому как по себе знаю принцип их мышления, а она поставила меня в тупик вопросом: "Тогда заставь Итима пригласить тебя на романтический ужин. Что ты ему скажешь?".

Правда, через пять минут я нашла достойный ответ: "Привет, Итим. Знаешь, я хочу заставить тебя пригласить мою особь на ужин, поэтому отвези меня в психиатрическую лечебницу, пока я не начала выбивать из тебя предложение руки и сердца!". Ким после этого чуть не убила меня, но в последний момент с задумчивым видом хлопнулась на кровать и произнесла:

– А знаешь, ведь после такой тирады в твоём исполнении, он действительно пригласит тебя в ресторан.

И вот, спустя неделю таких маленьких радостей я сижу голяком и думаю о своём, о девичьем: пиво, мальчики, футбол.

Как низко ты пала, Кейни Лэй.

Ладно, это шутка. На самом деле я ломаю себе голову над тем, что мне сделать с Мажуа и как себя вести с Эдуардом. В том, что душенька Мэж до самой постели будет вертеться рядом с четверть-оборотнем, сомнений не возникало. Выход напросился простой: огреть её по башке чем-нибудь тяжёлым - да хотя бы её косметичкой - и спрятать в кустах за прачечной. Ведь и белокурый ублюдок просто так не оставит её по той причине, что она - его девушка, полновластная собственность. Когда я поделилась этой мыслью с Ким, она флегматично пожала плечами и произнесла: "А в чём проблема? Будь круче неё, и он сам к тебе подойдёт. Лэйд любит охотиться, заставь его поверить, что дичь - это ты, а не он.". Спасибо, утешила! Делов-то! Всю жизнь только этим и занимаюсь! Вот все неполные шестнадцать лет увожу таких парней как Эдуард у шалав вроде Мажуа! А подумаешь, раз плюнуть! Проще разве что научить зайца курить, кота - играть на скрипке, а корову - прыгать через Младшую Сестрёнку!