Умри или исчезни!

откое замыкание и тихие хлопки. Тем не менее, кто-то продолжал терзать бесчувственное тело, используя его в качестве молота для окончательного уничтожения процессора, дисководов и "винчестера".

Огромная тень в кителе и низко надвинутой каске размахивала человеком, держа его за ноги, как куклу. Руки и плечи Могилевского крушили мебель, книжные полки, зеркала, телевизор и часы. Через несколько минут даже туловище трупа было трудно опознать.

Проводка догорела; на стенах и потолке остались черные языки копоти. Дымящиеся платы были похожи на внутренности изувеченного биоробота, лежавшего тут же, рядом, с переломанными конечностями и уничтоженным кожным покровом...

* * *

Глаза тени светились мертвым электрическим светом, словно два фонарика с подсевшими батарейками. Она обвела ими разгромленную квартиру. Огромные серые руки неуклюже очистили форму и кожаные ремни от крови. На одном из пальцев поблескивал перстень со свастикой...

Тяжело ступая, тень медленно удалялась в глубину лабиринта. За нею уползали черные змеи проводов. Коридор в квартире Могилевского теперь вовсе не упирался во входную дверь.

Глава двадцать шестая

Она открыла толстую исписанную тетрадь. Ей не давала покоя загадка дневника. Ирина была уверена в том, что любая строчка имеет иной, неизвестный смысл. Клейн и Макс молча пили кофе, а она тихо читала вслух:

"...Вчера я отдыхал на острове,

в роще апельсиновых деревьев,

и помню свет, и тепло, и ветер с моря...

Моя стихия - теплый воздух,

когда время увязает в прибрежном, песке.

Каждое слово ветра - любовь и вера,

и синий туман над водой,

лист дерева, пронизанный солнцем,

спокойный приют для Христа.

Скука, мистика, тени...

Время новых стеклянных дней.

Все непрочное, как мир, рухнет,

а бездомная душа найдет новую планету..."

- Что бы это значило? - спросила она, прервавшись.

Максим машинально пожал плечами и застонал от боли, пронзившей левую руку. Клейн поставил на стол чашечку из тончайшего китайского фарфора.

- Я думаю, важным является не то, что написал Строков, а то, когда он это написал. Обратите внимание на даты и время. Время всегда указано с точностью до минуты, хотя Строков наверняка не был педантичным человеком. А вот наивным он был. Он пытался установить временные координаты снов. Составить, так сказать, личный календарь. Дурацкая попытка. Ничего сугубо личного вообще не может существовать...

- Вы судите слишком строго, - заметила Ира с легкой укоризной. - Наверное, мы тоже кажемся вам идиотами?

- Нет, - благодушно сказал Клейн, глядя на нее с улыбкой. - Просто вы блуждаете в темноте.

- Так покажите нам дорогу.

- Я и сам пытаюсь ее найти. Однако для этого надо не только иметь настоящий "Путеводитель", но и суметь им воспользоваться. Признаю, что в этом деле Чинский пошел гораздо дальше других Магистров. Надеюсь, он уже в аду, хоть и добирался туда окольным путем.

Макс внимательно смотрел на него и думал о том, что еще ни