Умри или исчезни!

Какая трогательная забота, - проворчал Голиков и поплелся запереть за ними дверь.

Глава двадцать седьмая

Макс честно пытался следовать совету Клейна. Он слушал "The Doors" и не смыкал глаз вплоть до того момента, когда Рэй Манзарек начал длинный проигрыш в "Riders On The Storm". Дальше в его сознании был туманный промежуток, в котором возникали и исчезали молочно-белые призраки бесшумных поездов, скользивших по невидимым рельсам...

Потом он все же очнулся и услышал треск иглы проигрывателя на выходной дорожке виниловой пластинки. Во рту появился кислый привкус. Макс встал, чувствуя ноющую боль во всем теле. За окнами был холодный пасмурный день.

Казалось, эта проклятая зима никогда не закончится.

В эту секунду Голиков понял, что он в квартире не один, - пример того, как иррациональность иногда побеждает логику. Ощущение чужого присутствия было сильным и острым - будто что-то скребло по затылку ледяным лезвием... Макс пытался не поддаваться панике, зная, что в противном случае кошмар будет развиваться по нарастающей. Он даже громко засмеялся и прижался лбом к холодному и мокрому оконному стеклу.

По улице двигались черные, сгорбленные человеческие фигурки. Ветер немилосердно хлестал их. Макс понял, что снаружи не доносится никаких звуков. На улице было непривычно тихо... чего не скажешь о квартире.

Кто-то шумно (испуганно?) дышал сзади. В спальне или в туалете? Голиков медленно обернулся. Пусто. Он сделал несколько шагов по комнате, обзывая самого себя истеричной бабой, кретином и придурком. И все же ощущение постороннего присутствия не покидало его...

Еле слышно зазвенело стекло. Как будто кто-то стукнул по зеркалу... Тихое журчание донеслось из ванной...

Максу показалось, что его желудок приклеился к позвоночнику, а подошвы - к полу. Спазм, вызванный страхом, был таким сильным, что в течение нескольких секунд Голиков не мог пошевелиться. Липкая жидкость незаметно скапливалась в бровях.

"Теперь уже все равно", - подумал он и заставил себя сделать первый шаг. Потом еще один. Двигаясь так, словно только что научился ходить, он медленно дошел до спальни и заглянул в нее.

"Не здесь, не здесь..." - нашептывал ему издевательский голосок, поселившийся где-то совсем рядом с его мерцающим рассудком.

Макс развернулся всем телом, как человек с гипсом на шее, - не поворачивая головы. Что-то ужасное приклеилось к спине; что-то, чего лучше было не видеть. Он покорно согласился с его наличием и направился в ванную. Включил свет.

Голубой кафель впервые в жизни показался ему идеальным отделочным материалом для мертвецкой. Вода... Из крана капала вода. Он даже облизнул пересохшие губы, так ему хотелось воды. Но, чтобы добраться до воды, надо было преодолеть расстояние в три метра и свой нестерпимый страх.

Дело в том, что ванна была задернута непромокаемой шторой. Макс не помнил, чтобы когда-нибудь закрывал ее. Правда, это могла сделать Ирина. Или так мог пошутить масон, преподнося ему еще одну поучительную загадку...