Возвращение чувств. Машина (СИ)

Катарина удивлялась, как же таким государствам удавалось как-то существовать, и сохранять хотя бы видимость единой страны! Татар бы сюда – они бы поживились от души: пограбить в «солнечной» было чего.

В принципе, Филипп четвёртый как раз и воспользовался такой слабостью, и отсутствием единой, или хотя бы согласованной политики, и захватил под свой контроль мощнейший религиозный инструмент: резиденция римских Пап теперь была в Авиньоне.

Такого исторического момента Катарина не помнила, но он только лишний раз подтвердил силу и прозорливость французского короля. Переоценить влияние религии на средневековое общество было невозможно – поэтому авторитет короля поднялся до небес!

Однако, похоже, раз она такого момента не запомнила – он будет краткосрочным. Скорее всего всё вернётся на круги своя когда на троне окажется очередной самовлюблённый слабак-сибарит…

Многие факты, конечно, были известны Катарине и до встречи с «информационно подкованным» виконтом, но её больше интересовала его оценка тех или иных событий – комментарий специалиста, так сказать.

А в том, что он – специалист, сомнения не было. И ещё какой обаятельный специалист. Если бы не обострённое чувство опасности и кое-какой опыт, она полностью поддалась бы его неповторимому шарму и гипнозу беседы – недаром же говорится, что женщины любят ушами… Сердцеед он точно был профессиональный. Как бы со стороны она следила за его изощрённой, действующей незаметно, исподволь, тактикой обольщения. Но не сопротивлялась, а подыгрывала – пусть считает, что она очарована!.. Это было тем более легко, что она, и вправду, была очарована.

В интересном разговоре время прошло незаметно, останавливались только один раз – у ручья, где Катарина с Марией сделали, что было возможно, с испачканным платьем, и вымылись частично сами. С учётом поведения «настоящей» дворянки на это ушёл час. Но результат оказался удовлетворительным: теперь встречные крестьяне не пялились на неё с испуганным видом. Хотя, честно говоря, по этим дорогам их ходило немного.

Ещё часа через полтора они остановились на ужин и ночлег в более-менее приличной на вид гостинице-харчевне. Она обнаружила, что сильно проголодалась – стресс отнял много энергии.

Оставив Пьера заниматься всеми лошадьми, они с Марией, извинившись, ушли переодеваться в снятые комнаты. Виконт, как знаток местной кухни, вызвался заказать ужин и подобрать вино получше.

В комнате, едва закрылась дверь, Мария поразила её:

– Умоляю вас сударыня, будьте поосторожней с этим типом! Никакой он не виконт! – глаза няни лихорадочно горели. Видать, слишком долго пришлось сдерживать накопившееся, – Уж повидала я на своём веку виконтов! Все они ему и в подмётки не годятся – у этого и выправка, и осанка, и одежда, и конь: словом, ставлю два золотых против денье, что он по-меньшей мере маркиз! А уж как медоточиво разговаривает!.. Такой весь коварно-любезный, ну прямо как патока… Наверняка королевский шпион… Или подсадная утка его Высокопреосвященства!

– Это он только тебе таким показался, или и Пьер так считает? – Катарина, как раз вылезавшая из платья, приостановилась, и пытливо посмотрела через плечо на помогавшую ей няню.

– Нет, Пьер считает по-другому.

– А-а, ну, слава Богу, а то уж я было подумала, что вы оба просто ревнуете. Так что же считает Пьер?

– Пьер считает, что этот тип – наёмный убийца, посланный за вами.

Катарина так и застыла с юбкой, накрывшей голову. Затем всё же быстро сняла её, чтобы спросить, понизив невольно голос:

– Почему?..

– Он попросил рассказать вам сразу, как останемся наедине. А он пока будет потихоньку приглядывать за этим… Виконтом. Так вот, что было: когда этот нежданный… Спаситель… Рубанул по голове атамана, парень с кинжалом в руке, который ваша милость так нелюбезно воткнули в него, стоял близко к Пьеру. И Пьер увидел, что он… Ну, как бы жутко удивился – не тем, что он появился, нет, тут он не удивился совсем, а тем, что он, вроде, как выступил на нашей стороне!

Словом, не умею я объяснить – Пьер сказал, что вроде бы, по его мнению, этот… виконт кажется, знал, что здесь они на нас нападут, а он… ну, Пьер – думает, что он их и нанял!

Так вот – когда, как я вашей милости говорила, он рубанул по голове этому… Тот, с кинжалом-то в руке, потом, так удивлённо сказал: «Вот подлец!» А затем тише вроде добавил: «Предатель…». Но за это Пьер не поручится, а за подлеца – вот вам крест! Уж в немецких-то ругательствах он толк знает! Да вы и сами рассудите – с чего бы это бандитам нападать среди бела дня?

А он – он-то как быстро прискакал, якобы нам на помощь! Скорее, просто сидел где-то поблизости в засаде, чтобы потом подъехать и убедиться, что нас – сохрани Святая Троица! – убили!..

Вот точно вам говорю – его это работа, и его наёмники! А как подъехал, да как увидал, что его мерзавцы-то почти все убиты, так и решил переметнуться – чтобы, значит, втереться к нам в доверие! Он очень умный и расчётливый – уж поверьте старой няне!..

Катарина слушала не перебивая. Кое о чём она была схожего мнения, но кое-что у няни всё же не стыковывалось, о чём она и сказала ей:

– Нет, я думаю, дело не в этом. Да, он умён. Если бы он нанял этих бедолаг, чтобы просто убить нас, они спокойно стреляли бы из засады. А они явно хотели захватить нас живьём.

Возможно, он им посулил деньги за то, чтобы припугнуть нас, и стараться, вроде, захватить живыми… А сам с самого начала предвидел, что мы будем драться, и хотел прийти к нам на помощь, и таким образом – правильно ты говоришь! – стать нашим спасителем и другом. Но, наверное, он всё-таки не рассчитывал, что мы сможем так быстро поубивать почти всех: помнишь, те, трое, до последнего сидели спрятавшись.

Вот я и думаю – они вообще не должны были появляться, а он прискакал бы к нам во всей боевой красе, «на белом коне», и прогнал тех, напавших первыми – с ними он скорее всего об этом и договорился. В любом случае, они все должны были остаться в живых: предвидеть, что две женщины и пожилой мужчина смогут серьёзно навредить профессиональным грабителям не смог бы даже он.

Но права ты в одном: он слишком быстро прискакал, и очень быстро сориентировался в ситуации: убив оставшихся бандитов, с ними не надо будет расплачиваться, и свидетелей его хитрости не останется. Да и в доверие к нам он уж точно влезет.

Мария с недоверием посмотрела на неё:

– И раскусив всё это, вы продолжаете мило строить глазки этому коварному пройдохе?

– А почему нет? Раз мы раскрыли его игру – что подтверждает услышанное Пьером – почему бы нам этого парня не использовать? В-смысле, не попробовать узнать – кто и зачем его нанял? Пытать его, конечно, бесполезно, но может, он проболтается во время… Занятий любовью!

Особенно, если будет пьян. Разве мужчина не теряет бдительность в постели?

– Господи – Боже Всемилостивейший! Да что вы такое говорите-то!!! Слышать такое от ВАС?! И как у меня уши не отсохли!.. Сударыня, побойтесь Бога – уж не вы ли собираетесь ложиться с этим дьяволом в постель?!

– Ну разумеется! Согласись, я гораздо моложе тебя и местами привлекательней! – она кокетливо повертелась перед няней, потерявшей от удивления дар речи, покачав этими самыми местами, – А почему не воспользоваться таким шикарным орудием для допроса, если природа мне его дала? – её чёрная, как смоль, бровь изящно приподнялась.

– Я… Вы… О, Господи! – только и смогла выдавить задохнувшаяся Мария, плюхнувшись на табурет и в отчаянии всплеснув руками.

– Ха-ха-ха! – Катарина бросилась перед ней на колени, и схватила похолодевшие руки пожилой шокированной женщины в свои, – Ну, прости, няня! Ну пожалуйста! Клянусь, больше никогда так не буду шутить! Уж и не знаю, какой чёрт меня дёрнул за язык – брякнуть такое! Всё-всё, больше не буду! – она, расцеловав вспотевшие ладони, честным лучезарным взглядом посмотрела в глаза всё ещё не пришедшей в себя Марии.

Затем уже серьёзным тоном сказала: