Святыня

— Да, есть. Но не много. В Англии Суссекс был одним из последних языческих оплотов. С севера его отрезали леса, с востока и запада — болота, а с юга — море. В то время Августин и его последователи-христиане из Рима получили от местных жителей короткую исповедь. Все началось с епископа по имени Уилфред, которого штормом прибило к берегу Суссекса Епископ пришел в ужас от местного варварства и решил вернуться и обратить дикарей в истинную веру. Что и сделал двадцать лет спустя — и добился своего. История говорит, что Бенфилд, или Бейнфилд, как он тогда назывался, был одним из последних оплотов язычества Интересно, что первая христианская церковь — а мы можем лишь предполагать, что это была церковь Святого Иосифа, — была построена на месте языческого капища. И кладбища.

В глазах Делгарда сохранялась ледяная холодность — отражение внутренних мыслей. Священник не смотрел на Фенна.

— Вероятно, это не важно. Многие церкви строились на месте языческих алтарей — как твердое и символическое опровержение старых верований. А кладбища всегда почитались, и христианами, и язычниками.

— Разумеется. С моей стороны это просто изложение фактов, а никакой не намек.

Священник кивнул.

— Продолжайте, прошу вас.

— Первым местным викарием, о котором упоминают, был… — Фенн сверился с блокнотом — Некто Джон Флетчер. Это было в тысяча двести пятом году. Между прочим, церковные книги хранят записи лишь до тысяча пятьсот шестьдесят пятого года, и в них содержатся сведения исключительно о браках и смертях. Информацию о Флетчере я получил из одной книжки об этой деревне.

— Вы уверены?

— Да. Но я открыл кое-что еще. Сейчас расскажу. Как я уже сообщал, Бенфилд особенно долго сопротивлялся епископу Уилфреду и его последователям, когда те принялись обращать суссекский народ в истинную веру. Было пролито немало крови. Впрочем, когда была основана церковь, больше проблем не осталось — по крайней мере, о них не упомянуто. Разве что в связи с Карлом Вторым: местный католический священник был роялистом и участвовал в тайной переправе короля через Даунс на побережье, откуда тот на лодке бежал во Францию. Кромвель казнил священника. Кроме этого бенфилдское духовенство ничем себя не проявило: никаких скандалов, растрат церковной кассы, никаких беззаконий.

— Но записи восходят лишь к концу шестнадцатого века. Мы не знаем, как эту церковь затронуло распространение протестантства в Англии. Это были трудные времена для католиков.

— Реформация принесла перемены и проблемы всем церквям в этих краях, но относительно церкви Святого Иосифа я не нашел ничего особенного. Несколько представителей местной знати столкнулись с большими неприятностями, когда отказались присягнуть на верность Генриху Восьмому как главе англиканской церкви, но большинство решило смириться с этим ради поддержания мира. Кроме того, многие извлекли выгоду из перехода в иную веру. Генрих распродавал земли, оказавшиеся свободными после упразднения монастырей, и местное дворянство их скупало.

Что-то зашевелилось в памяти Делгарда, мелькнула какая-то беспокойная мысль, но каждый раз, когда он пытался сосредоточиться на ней, она исчезала, как спугнутый сон.

— В Бенфилде были и противостоящие друг другу группировки, — продолжал Фенн, — и это противоречие, вероятно, использовалось для продолжения вражды, возникшей еще раньше. Как бы то ни было, в архивах нет никаких записей, касающихся этого периода. И это опять-таки приводит к тому, о чем я говорил раньше.

Делгард наклонился к репортеру, словно слушая исповедь.

— Где-нибудь в церкви есть старый сундук? — внезапно спросил Фенн.

Священник удивленно взглянул на него.

— Старый сундук из вяза или дуба? — продолжал репортер. — Укрепленный полосами из суссекского железа. И да, еще: он должен иметь три замка.

Священник медленно покачал головой.

— Мне ничего не известно о подобном сундуке. Я его не видел.

— Может быть, он хранится где-либо еще?

— 1 Здесь есть только ризница и склеп. Уверен, ни там, ни там сундука нет.

— А в доме священника? На чердаке?

— Какого он размера?

— Точно не знаю. Примерно, пять футов на два Старинный, еще четырнадцатого века.

— Нет, в доме священника его нет. А почему это важно?

— Потому что в нем хранятся древние документы, церковные ценности, книги и записи. Я нашел упоминание о нем в архиве. Генрих Восьмой приказал, чтобы в каждой церкви за счет прихожан завели крепкий сундук, где хранились бы церковные записи. Это случилось в тысяча пятьсот каком-то году, но, согласно архивам, в Бенфилде уже был такой сундук еще за двести лет до того. В нем мы могли бы найти кое-что о церкви Святого Иосифа.

Делгард внезапно понял, что сундук действительно важен. Он имел какое-то отношение к ускользающей мысли, которая мелькнула в голове мгновение назад.

— Я осмотрю склеп позже, после мессы.

— Я могу проделать это сейчас.

Делгард поколебался, посмотрел на часы, и сказал:

— Хорошо. Пойдемте вместе в ризницу, и я дам вам ключи. Вход в склеп снаружи.

Он встал, высокий человек в черных одеждах, его глаза скрывались в тени. Фенн, все еще сидя, посмотрел на него снизу вверх и вспомнил, каким неколебимым показался ему священник при первом взгляде на него. Теперь часть той силы ушла, словно Делгард сжался — его энергия не исчезла, но убыла.

Хотя перемена была еле различима, Фенн не сомневался, что это не просто плод его воображения.

— Вас что-то смущает? — спросил священник.

Фенн отвлекся от своих мыслей.

— М-м-м, нет, просто задумался. Пойдемте за ключами.

Они пошли к ризнице, и их шаги неестественно гулко прозвучали под сводами церкви. Фенн взглянул на статую Мадонны. На ней не осталось ни единого белого пятнышка.

Глава 28

Подсунув руки под ляжки, Бен елозил ягодицами по жесткой деревянной скамейке — и так и сяк. Мать с закрытыми глазами сидела рядом, не обращая внимания на шум вокруг.

У Бена прошел страх, теперь он видел кое-что и пострашнее мужчины со странным лицом: людей без ног, детей с огромными головами и бессмысленными выпученными глазами, женщин с невероятно распухшими, трясущимися, как студень, руками и ногами, и беспокойные глаза, смотрящие из бесформенных груд на инвалидных колясках.

— Мамочка, мне холодно, — пожаловался он.

— Тише! — одернула его Сью. — Сейчас начнется месса.

Она огляделась вокруг, удивляясь огромной толпе. Там и сям над морем розовых лиц развевались знамена, обозначая районы и религиозные объединения. На груди у многих сидящих в том же ряду, что и Сью, виднелись значки паломников из Лурда. На земле у ног Сью лежал обгоревший листок, с отвращением выброшенный одним из паломников, который получил его от девочки, лишь только ступил на церковные земли. Листок требовал пожертвовать последователям преподобного Сан-Мён Муна из «Церкви объединения», чтобы тот приобрел экономическое влияние. На сияющей с листка круглой, как луна, физиономии отпечатался грязный каблук, испортив товарный вид восточному Мистеру Счастье. Несколько облаченных в белое фигур, расположившихся на несколько рядов дальше, сначала вызвали у Сью недоумение — их яркие ленты и хламиды как будто не принадлежали ни к одному из известных ей духовных орденов, — но сидевшая рядом женщина, заметив удивленный взгляд, подтолкнула ее локтем и доверительно сообщила:

— Это просто светское общество. Они называют себя Рыцарями Святой Гробницы. Мы в Лурде часто их видим.

Сью и Бену посчастливилось сесть неподалеку от недавно устроенного алтаря, который возвышался на помосте в пяти футах от земли, чтобы все собравшиеся могли видеть церемонию. Молодой священник, исполнявший обязанности младшего распорядителя и знавший Сью как добровольную помощницу, заставил паломников потесниться на скамейке, чтобы выделить место для нее и сына Единственным свободным местом оставалась скамейка впереди, да и та теперь заполнялась духовенством, монахинями и элитой местного светского общества. Среди последних Сью увидела знакомые лица. Одним из них был человек по фамилии Саутворт. Он, тихо посмеиваясь, болтал о чем-то с епископом Кейнсом, как будто они дожидались начала концерта под открытым небом, а не богослужения.