Список Семи

— Он угрожал вам арестом? — спросил Дойл.

— Гораздо хуже, сэр, гораздо хуже: он убедил нас. Ну, конечно, прошло много месяцев, прежде чем мы узнали, что тот коп был вовсе не коп, а один из его переодетых ребят.

— Ребят?

— Он так нас называет — всех, кто на него работает, — скромно признался Ларри.

— И сколько же человек на него работает?

— Больше, чем несколько, всегда немного, но как раз столько, сколько надо. Это как посмотреть.

— И все бывшие преступники, как вы с Барри?

— Есть несколько человек о-очень приличных. Вы, док, в хорошей компании, не беспокойтесь.

— И Спаркс сразу же сказал вам, что он — агент королевы?

— Он вам много чего рассказывал?

— Да, но меня интересует королева.

— Скажу вам прямо, сэр: оттого что вы начнете сочинять что-нибудь, толку мало будет, — авторитетно заявил Ларри. — Трансмогрификация. Вот чем занимается мистер Джек. И вам тоже придется этим заняться.

— Чем этим?

— Трансмогрификацией. Знаете, что это такое?

— Трансформация души, насколько мне известно.

— Правильно. И я тому свидетель. После всего этого я своей тупой башкой понимать кое-что стал, чего раньше знать не знал. Теперь я и пьесы хожу смотреть, и сижу в партере, как приличный господин. Музыку слушаю и газетки почитываю. И приличную литературу, сэр. Этот, как его, француз-то, Бальзак. Очень к нему расположен. Он про жизнь как надо пишет. Про простой люд и все такое. Это мне нравится.

— Мне Бальзак тоже нравится.

— Как-нибудь поболтаем об этом с удовольствием, док. Это то самое, что мистеру Джеку удается: заставить соображать. Он вопросы так хитро задает, что и сам не замечаешь, как потихоньку думать начинаешь. Но трудное это дело, сэр. И до чего мало людей это понимает. А все вот тут спрятано. — Ларри постучал себя по лбу. — В этой самой штуке. И чем я, по-вашему, обязан мистеру Эс? Всего лишь жизнью. Да, всего лишь жизнью.

Ларри замолчал, разминая в руках очередную сигарету, явно смущенный своими откровениями. Из гардеробной появился Спаркс, одетый, как обычно, во все черное. Зевс выскочил из-под стола и стал лизать руку хозяина.

— Джентльмены, нам пора отправляться, — сказал Спаркс, поглаживая Зевса. — Уже поздно, а нам предстоит тяжелая ночь со взломом и ограблением.

— Я захвачу свои инструменты, сэр, — весело проговорил Ларри и исчез за дверью.

— Это ради дела, Дойл, — сказал Спаркс, заметив растерянность в глазах Дойла. — Сугубо в интересах дела. Прости, старина, — обратился он к Зевсу, — сегодня ты остаешься дома.

Засунув в карман несколько пузырьков с лабораторного стола, Спаркс поспешил к выходу. Дойл молча последовал за ним, на прощание кивнув Зевсу.

Улица Монтегю была в этот час безлюдной, исключение составляли изредка проезжавшие кебы. Громадное здание Британского музея казалось таинственным и неприступным. Оглянувшись, Дойл с удивлением обнаружил, что окна квартиры Спаркса освещены, а в одном из окон виден силуэт мужчины.

— Манекен, — сказал Спаркс, заметив изумление Дойла. — Однажды в него всадили пулю — и никаких жалоб с его стороны. Вот это настоящий солдат.

Пробираясь какими-то глухими переулками, они оказались во дворе здания, которое Дойлу показалось знакомым. Ларри бесшумно подкрался к лестнице черного хода.

— Ларри всегда рад возможности проверить и усовершенствовать профессиональные навыки, — тихо проговорил Спаркс. — Барри большой молодец, он чертовски ловко взбирается по стенам, Ларри — непревзойденный мастер, когда речь заходит о замках.

— Значит, это обычный взлом со всеми вытекающими отсюда последствиями? — сдавленным голосом проговорил Дойл.

— Полагаю, вы не собираетесь свистеть и звать полицию, а, Дойл?

— Почему вы так уверены, что это именно то место, которое нам нужно?

— Ваш недавний знакомый, пресвитерианский священник, сегодня долго бродил здесь, предлагая всем и каждому свой бессмертный труд о приемах скотоводства на Гебридах. [4]

— Я и не подозревал, что находился в обществе столь достопочтенного господина.

— Как это ни покажется странным, в моей библиотеке действительно есть этот труд. Я написал его во время импровизированного отдыха несколько лет назад. Не знаю, как вы, а я без дела не могу ни минуты. Я счастлив, когда работаю.

— М-м-м… — растерялся Дойл. — Я люблю рыбалку.

— Ловите на наживку или сетью?

— На наживку. Ловлю обычно форель.

— Завидую вам. Однако вернемся к нашим баранам. Представьте мое изумление, когда сегодня одно из издательств на улице Рассел пожелало купить мою рукопись.

— Вы продали свою монографию? — удивился Дойл.

— Моментально. Говорю вам, вкусы людей абсолютно непредсказуемы. Я даже имени не успел придумать. Хотя вряд ли кто-то станет допытываться, как зовут священника, продавшего такую-то и такую-то монографию. Я даже чек попросил выписать — на благотворительные цели. — Спаркс замолчал, напряженно вглядываясь в темноту. — Ларри, похоже, уже ждет нас. За мной, Дойл.

Спаркс направился к дому. Ларри придерживал дверь, когда они вошли в здание. Спаркс зажег свечу и осмотрелся.

— «Ратборн и сыновья», — прочел он на табличке над одной из дверей в коридоре. А потом повернулся к Ларри: — За углом служебный вход. Посмотрите, что там можно сделать, Ларри.

Освещая путь, они двинулись налево по коридору.

— Позвольте мне вернуться к вашей монографии, — не унимался Дойл. — Они что, сразу вам заплатили?

— Сумма, конечно, невелика. Но на кости для Зевса хватит, — ответил Спаркс.

Ларри тем временем отомкнул нужную им дверь.

— Благодарю вас, Ларри. И не затруднит ли вас присмотреть тут, пока мы заглянем в издательство.

Приподняв шляпу, Ларри скрылся в темноте. «Странно, — подумал Дойл, — с тех пор как мы ушли из квартиры Спаркса, Ларри не вымолвил ни слова».

Они обошли помещение издательства «Ратборн и сыновья», где на столах аккуратными стопками лежали контракты, рукописи, счета и другие бумаги, обычные для таких контор.

— Значит, именно сюда вы принесли свою рукопись, но решения ее судьбы так и не дождались? — спросил Спаркс.

— Да. Похоже, отец и брат леди Николсон действительно имеют к этому какое-то отношение.

— О брате, то есть печально почившем Джордже Ратборне, мы с вами кое-что знаем. Больше об этой семье, и в частности о Ратборне-старшем, выяснить ничего не удалось. Никаких сведений о нем нет.

— Весьма странно.

— Думаю, не очень. Это издательство существует всего шесть лет. Маловато для нескольких поколений…

— Вы полагаете, что Ратборна-старшего вообще не существует?

— Вы быстро схватываете, Дойл. Ладно, давайте-ка посмотрим, что у них здесь, — проговорил Спаркс, направляясь в другую комнату. — Нашего друга священнослужителя к начальству не допустили, вежливо, но решительно отказав ему в этой просьбе.

Они стояли перед застекленной дверью с табличкой «Директор». Дверь была заперта, и, передав свечу Дойлу, Спаркс вытащил из кармана цепочку канцелярских скрепок. Разогнув одну из них, он всунул проволочку в замочную скважину.

— Их не заинтересовало разведение скота?

— Насколько я понял во время своего визита, книги их вообще не интересуют.

— Что вы хотите этим сказать, Джек?

— Я мельком просмотрел каталог их публикаций. На редкость однообразный; похоже, работы по оккультизму — это единственное, что привлекает их внимание. Обычный прием для создания законного прикрытия. На деньги, которые они зарабатывают, издательство не просуществует и дня. И никакой художественной литературы они, естественно, не издают, — объяснял Спаркс, колдуя над замочной скважиной.

Наконец послышался щелчок, и дверь открылась. Первым в комнату вошел Спаркс.

— Припоминаю, что именно из-за их интереса к оккультизму я и отослал им свою рукопись, — сказал Дойл. — Как любого пишущего человека меня волновала судьба моего сочинения, а того, что они не издают художественных произведений, я даже не мог предположить.