Кукловод (СИ)

- А-а, очухался... Наконец-то, а то мы с Лизонькой уже заскучали, все гадаем, когда это наш папочка соизволит прийти в себя.

Незнакомец улыбнулся одними губами, подошел к его дочери и погладил ее по голове затянутой в черную перчатку рукой. Лиза сидела бледная, и на прикосновение длинноволосого никак не отреагировала.

- Подонок, не трогай мою дочь!

Он снова дернулся, и вновь никакого эффекта. А затем вспомнил, где мог видеть этого человека. На том самом портрете, который нарисовал Клест, изображая убийцу секретарши гадалки Линды. От этого ему стало совсем тошно, но он тут же вспомнил о дочери, которая так же находилась во власти безумца, и прорычал:

- Хорьков, тварь, если хоть один волос упадет...

- Замечательно, что ты понял, кто я такой, - улыбнулся Зиновий. - А твоей дочурке я не собираюсь пока делать ничего плохого. Заметь - пока... Потому что если ты не ответишь на мой вопрос, то несчастное дитя умрет у тебя на глазах. Так, солнышко?

Он прикоснулся к бледной щеке Лизы кончиком шила, и на этот раз она чуть заметно вздрогнула. А Леонченко вновь испытал прилив жгучей ненависти к этому... Нет, не человеку, скорее, к зверю в человеческом обличье.

- Чего ты хочешь? - спросил он, с трудом подавляя желание рвануться что есть сил, разрывая жилы на запястьях, и вцепиться зубами в горло ублюдку. Знал, что все равно ничего он ему сейчас сделать не сможет.

- Мне нужно знать, где сейчас мой ненаглядный братец и его подружка, с которой у меня осталось незаконченное дело. Хочу преподнести им небольшой сюрприз.

- А больше ты ничего не хочешь?

- Восхитись моей скромностью, но это единственное желание, от выполнения которого зависит, останется ли жива твоя дочь. О тебе, - добавил Зиновий, - речь не идет. Хотя, если ты будешь упорствовать, смерть твоя будет еще ужаснее, нежели кончина Лизоньки.

- А жаль будет ее убивать, - продолжал Хорьков, бросая взгляд в сторону девочки. - Такая красавица растет, лет через десять удачно выйдет замуж, нарожает детишек... Но это, опять же, зависит от тебя, следователь. Столь радужная перспектива может разбиться о суровые стены реальности.

Виктор до крови закусил губу, сдерживая стон. Вот уж никогда не думал, что окажется перед подобной дилеммой - предать друга, или спасти дочь. Хотя кто знает, можно ли верить этому отморозку на слово. Вполне вероятно, что он в любом случае расправится с Лизой. Но стать еще при этом и Иудой... Нет, он не сможет так поступить!

- Я тебе ничего не скажу, - прохрипел он, и сделал последнюю попытку спасти ситуацию. - Хорьков, тебя все равно поймают, за тобой идет настоящая охота, и гулять на свободе тебе осталось всего ничего. Неужели из-за каких-то идиотских принципов ты готов принести в жертву ни в чем не повинных людей, даже ребенка?

- А вот это уже не тебе решать, прокурор хренов! - с неожиданной злостью выкрикнул Зиновий. - Мои принципы тебя не касаются, это мое личное дело. Не суй свой нос в чужие дела. И если ты не понял, что я достигну своей цели во что бы то ни стало... Посмотрим, как ты запоешь через минуту.

Он повернулся к Лизе, резким движением срывая с нее розовое платьишко. Девочка с полузадушенным всхлипом попыталась прикрыть несформировавшуюся грудь своими худыми ручками, и эта ее беззащитность рванула сердце Леонченко железными когтями. Он крепко, до слез зажмурился, однако оглохнуть не мог при всем желании. А дочка кричала, вернее, тоненько визжала в одной тональности, и с каждой секундой решимость Виктора таяла на глазах.

- Хватит!

Крик тут же прекратился. Он заставил себя открыть глаза, но в сторону дочери старался не глядеть, пугаясь увидеть нечто, чего его униженный разум просто не выдержит.

- Что, созрел?

В поле зрения Леонченко появился поигрывающий шилом Зиновий. Он приблизил свое лицо к лицу пленника, и у того на мгновение мелькнула надежда, что удастся впиться зубами в сонную артерию врага. Но, словно уловив мысли Виктора, Хорьков тут же отстранился.

- Я скажу, где Клест... Но взамен ты должен гарантировать, что моя дочь останется живой.

- Можешь быть уверен, я и пальцем ее не трону, если, конечно, ты меня не обманешь. Тогда, ручаюсь, Лизоньке придется очень, очень плохо. Итак...

Боже, он никогда еще так себя не ненавидел. Даже тогда, когда в 10 классе на самом первом в жизни свидании он обпился пива, после чего его замутило, и он сблевал под ноги своей пассии, первой красавицы школы, Ленки Кузьмичевой. И зачем он только спросил у Лешки, где находится эта треклятая дача какого-то Яковенко! Не знал бы - и выбирать не приходилось бы...

Глава 30

- Твою-то мать! - выдохнул Клест, выходя из транса. - Он отправился на дачу, ну, туда, откуда я приехал. А там Оксанка, Митя...

Вспомнив, что Оксана специально перед его отъездом включила свой телефон, он принялся тыкать в кнопки сотового. Успеть ее предупредить, пусть бегут сломя голову куда угодно, только бы подальше оттуда... Однако она почему-то не спешила брать телефон. А может, просто не могла взять трубку?!

- Что вы увидели? - встревожено заглянул ему в глаза вошедший в комнату капитан. - Толком можете объяснить?

- Объясню в машине, по дороге. У вас есть при себе оружие? Тогда садимся в машину, дорога каждая секунда.

Было видно, что старшему оперуполномоченному совсем не улыбается нестись куда-то среди ночи, да еще неизвестно, что там их ждет. Но сейчас он целиком полагался на знаменитого 'Сканера'.

- Может, все же посвятите меня в подробности происходящего? - спросил капитан, когда они уже выехали на трассу.

- Что?

Клест настолько был в своих мыслях, то и дело набирая сотовый Оксаны, что не сразу расслышал вопрос Титова.

- Что такого вы увидели, если сорвались, ничего не объяснив, да еще и меня с собой потащили? Может, стоило еще парочку сотрудников прихватить?

- Его нужно брать не количеством. Сейчас для нас главное - вопрос времени. Нужно успеть во что бы то ни стало, до того, как он что-нибудь сделает с ними... Он ведь специально заставил Лизу звонить в милицию. Словно знал, что вы обратите внимание на раскрытый блокнот, и на запись в нем, касающуюся меня... Кстати, где этот блокнот?

- Он у меня. Однако это вещдок, и...

- Раскройте его на месте записи. Пожалуйста.

Капитан, видимо, не ожидавший подобного тона от гражданского лица, обиженно засопел, но все же достал из кармана блокнот и раскрыл его на указанной странице.

- 'Если со мной что-то случится - позвонить Алексею Клесту', - процитировал Алексей, немного сбавив скорость. - Еще и телефон мой сотовый указан. А почерк не Витькин, это я точно говорю.

- Вы точно в этом уверены? Что же, выходит, преступник знал, что мы вас вызовем... Послушайте, я ничего не понимаю, - пробурчал Титов. - Или вы сейчас же мне все расскажете, или я прикажу водителю остановить машину.

Неожиданный ультиматум немного привел Алексея в чувство. Действительно, нужно же посвятить полицейского хотя бы в часть истории с Зиновием, чтобы он получил какое-то представление об этом ужасном человеке.

На изложение краткой версии ушло минут десять. Закончил Клест описанием опасности, грозящей его девушке и ее ребенку. Про Митину болезнь он промолчал, ни к чему посторонним людям знать лишние подробности. К тому времени они уже въезжали на территорию дачного поселка, и Алексей вглядывался в ночную темноту, сам толком не понимая, что он ожидал увидеть в рассеянном свете фар.

Дверь коттеджа была не заперта. Едва не сорвав ее с петель, Клест ворвался в ярко освещенную гостиную.

- Оксана, Митя!

Ответом ему было молчание. Только за спиной раздавалось сопение капитана, на всякий случай державшего наготове пистолет.

В течение последующих пяти минут Алексей осмотрел все закоулки дома. Вернувшись в гостиную, обессиленно опустился на стул, вцепившись пальцами в волосы: