Горящий Эдем

– Жрицы Пеле умеют это, – кивнул Пол. – Во всяком случае, так их слышат женщины. – В его голосе мелькнул оттенок горечи.

Элинор кое-что поняла:

– Так вы пытались молиться Пеле? Вы с вашими дядюшками взывали к Пеле, прежде чем выпустить Камапуа, Пана-эву и остальных?

Пол промолчал, но по выражению его лица Элинор поняла, что она права.

– Старые молитвы не действуют, – глухо сказал куратор. – Пеле не отозвалась на наши призывы.

– Это из-за насилия.

– Что?

– Из-за насилия, – повторила Элинор, чувствуя, как фрагменты мозаики в ее голове складываются в схему. – Много раз за столетия ваш кабан… Камапуа…, насиловал Пеле. Их битвы были частью мирового порядка, но насилие нарушило его. – Она показала на поле для гольфа за цветущими бутенвиллеями. – Как этот курорт…, он тоже нарушил порядок.

Прежде чем Пол успел что-нибудь сказать, их ослепил свет фар. Завизжали тормоза, и рядом остановился джип.

– На вашем месте я бы села, – сказала Корди. – Сейчас хлынет дождь.

Они залезли в джип – Пол назад, а Элинор на пассажирское сиденье, как в вертолете. Они уже ехали к Большому Хале, когда Элинор спросила:

– Слушай, это же мой джип, а ключи я не оставляла. Как ты его завела?

– Проволочкой, – невозмутимо ответила Корди. – И это не так легко, как показывают в кино.

– Почему? – спросил Пол.

– Что, почему не так легко?

– Нет. Почему вы приехали за нами? Корди повернулась к ним:

– Сегодня здесь случится что-то нехорошее. Но вы и сами это знаете. Во всяком случае, ты, Нелл.

Элинор кивнула:

– Сегодня ночью мы должны спуститься. Спуститься в Царство мертвых.

– Сегодня? Ты что, подруга?

– Это невозможно, – сказал сзади Пол. Джип въехал в раскрытые ворота. Охранника возле них не было, свет в будке не горел.

– Почему невозможно? – спросила Элинор.

– Боги спят только короткое время на рассвете. Днем Милу недоступно, а ночью…, ночью Камапуа съест вашу душу.

– Хрен с ним, – сказала Элинор и сама удивилась сказанному. Пол нахмурился:

– Камапуа – бог, часть нашей религии. Он так же важен, как и Пеле.

– Да, но он еще и насильник, – сказала Элинор. – Если Пеле может одолеть его и помешать убивать людей, мы должны вывести из Милу души хаоле.

– Это сказала вам Молли Кевалу?

– И да, и нет. Я не помню точно, что она сказала. Но нам нужно сегодня спуститься туда. Вам тоже. Пол.

– Я пойду с тобой, Нелл, – хрипло сказала Корди.

– Спасибо. Но это должны быть мужчина и женщина. Ты же читала дневник.

– Может, он устарел?

– Нет, – твердо сказала Элинор. – Мужчина и женщина. Пол, вы идете со мной?

Куратор надолго замолчал. Корди слышала, как вокруг шепчутся пальмы.

– Да, – сказал он наконец. – Но не ночью. Это верная смерть. Пойдем на рассвете.

– Ладно, – вздохнула Элинор.

– Договорились? Тогда дайте мне сказать. Они прислушались к Корди.

– Если все будет как в фильмах, которые смотрели мои парни, то сейчас хорошие парни разбредутся кто куда и монстры переловят их поодиночке. На этом месте я всегда начинаю болеть за монстров, потому что они умнее, чем хорошие парни. Понимаете, о чем я?

– Согласен, – сказал Пол. – Нам лучше держаться вместе.

– Или уехать. На этом джипе мы можем за полчаса добраться до Коны или Мауна-Лани или…

– Нет, – сказала Элинор. – Майк сказал, что утром курорт эвакуируют. Если мы уедем, нас уже не пустят обратно.

– Вот жалость-то, – заметила Корди.

Элинор посмотрела на нее в упор:

– Ты читала дневник. Ты должна понимать, как все это важно.

– Ладно. Тогда я предлагаю подняться сейчас по лестнице в мой номер, зажечь лампы, запереть двери и окна и до рассвета играть в покер. Идет?

– Согласна. Но сперва я должна заехать в мой хале.

– Это еще зачем? – удивилась Корди.

– Я оставила там дневник.

– Черт. Ладно, поехали, только побыстрее. И туда мы пойдем вместе.

Развернувшись на покрытой гравием дорожке возле Большого Хале, джип поехал назад, к Бару Кораблекрушения и дальше, к темнеющим среди деревьев хале. Начался дождь.

Остановив машину перед хале Элинор, Корди скомандовала:

– Пол, садитесь за руль, а мы сейчас вернемся.

– Корди, я сама…

– Помолчи, Нелл. – Корди вышла из машины. – Черт, даже фонари не горят. Иди открывай дверь, а я посвечу.

Это звучало мелодраматически, как в полицейских фильмах, но Корди на полном серьезе отпрянула, нацелив в темноту за дверью одновременно фонарик и пистолет.

В хале все осталось как было. Элинор взяла дневник тети Киддер, побросала в сумочку кое-какие туалетные принадлежности и вышла.

Они поехали назад к Большому Хале. Возле Бара Кораблекрушения поперек дороги лежало упавшее дерево.

– Черт! – сказал Пол, который теперь сидел за рулем.

– Объезжайте через кусты, – посоветовала Корди.

– Нет, они слишком густые. Придется искать другой путь.

– Через пляж, – сказала Элинор. Это в самом деле был лучший вариант. Пляж лежал всего в двадцати ярдах слева, и по нему можно было легко доехать до самого Большого Хале.

Пол развернул машину и поехал назад. Еще одно упавшее дерево придавило бы Корди, но благодаря хорошей реакции она успела выпрыгнуть из машины.

– Корди! – Элинор вскочила с места. Джип остановился, придавленный пальмовым стволом.

– Черт, – сказал снова Пол Кукали, и что-то в его голосе заставило Элинор обернуться.

На дороге в нескольких шагах от них стояли большой черный пес, сгорбленный человек-акула, ящер, окруженный клубящимся туманом, и кабан размером с автомобиль. Кабан и пес скалили человеческие зубы; человек-акула повернулся спиной, показывая другие зубы, еще более страшные. В кустах копошились тени.

Мотор заглох. Пол стиснул руль и закрыл глаза.

Элинор опять повернулась, пытаясь разглядеть Корди, но тут сильные руки схватили ее и выволокли из машины.

– Я не могу касаться тебя, женщина, – сказал кабан глубоким низким голосом. – Но другие могут.

Пана-эва двинулся к ней, облизывая челюсти раздвоенным туманным языком.

Крики скоро превратились в дикие вопли, но Большой Хале был далеко, и гости Байрона Трамбо ничего не услышали за воем ветра и игрой привезенного из Хило оркестра.

Глава 20

Корди очнулась среди измятых пальмовых листьев. Она не падала в обморок и помнила, где она находится и что произошло. Она знала, что их поймали в ловушку и она выпрыгнула из джипа, спасаясь от падающего дерева. Она не знала только, случилось это минуту или три часа назад. Дождь еще шел, хотя и не такой сильный, но это ничего не значило – тропический ливень начинается и утихает мгновенно.

Борясь с тошнотой, Корди выбралась из вороха листьев и нащупала руками бампер джипа. Что-то мокрое и волосатое коснулось ее ноги, и она едва не вскрикнула, но потом поняла, что это крыса. Их здесь множество, и наверняка по ней пробежал не один десяток, пока она здесь валялась. Корди выросла среди помоек и привыкла к крысам, хотя терпеть их не могла.

Прежде чем встать, она нашарила сумку и обнаружила, что пистолет и фонарик целы. Нацелив их перед собой, она подошла к машине. Джип был пуст. Включенные фары освещали дорогу, но на ней никого не было. Сзади тоже никого не оказалось.

Слева послышался звук, заставивший ее отшатнуться и прицелиться в ту сторону. Звук раздался снова – слабый стон, доносящийся с цветочной клумбы. Посветив фонариком, Корди увидела, что рядом с табличками «гибискус» и «лантана» из цветов торчит босая нога.