Змеиное проклятье

Сергей наконец слез, на последнем шаге споткнулся и тяжело бухнулся на колени, вскрикнул. Почти сразу же рядом спустился и Лапников. Дыра была свободна и мало-мальски пропускала серый свет.

В этом свете неясно возникло помещение подвала, не такое уж большое, потому что где-то половина была засыпана обрушившимся дворцом. Обвал покрыл земляной пол каменным крошевом, скрыл его изначальный облик. Штукатурка на стенах, в основном, пообвалилась, открыла древние непрочного обжига кирпичи. В подвале было пусто.

– А где камень? – растерянно, как показалось, спросил Щербинский.

Серега поднялся, и отряхнул испачканные джинсы, затем внимательно огляделся:

– Не вижу… Но судя по запаху он должен быть именно здесь, разве вы не чувствуете как воняет змеями?

– Чувствовать то чувствуем, да вот только где камень? И как он кстати должен выглядеть? – Лапников шагнул на середину обрушенного помещения, снова внимательно огляделся.

Вышел и Сергей, затем селянин. Все трое остановились в центре подвала с недоумением. Было тихо, только шелестел снаружи дождь, да текли меж камней невидимые ручейки. Деревня замерла, не пели птицы, ничто не двигалось на улице, и даже листья деревьев не трепыхались, а висели мокрыми тряпками.

– Что ж – рассудительно произнес Щербинский в полной тишине – у нас еще есть один способ.

Сергей и журналист обернулись к нему. Ранее селянин не подавал никаких идей.

– Сивер! – громко позвал бывший зоотехник – сивер, если ты действительно нас хранишь, отзовись! Дай нам знак.

– Дай нам знак… как банально. – Произнес в бороду Лапников, но так что никто не услышал.

Шелест дождика был ответом Щербинскому, но в дальней стене неожиданно вспыхнул яркий белый свет и тут же погас. Видели его все.

– Ого – сказал Сергей – дедушка то нас услышал. Спасибо Сивер, не забудем.

Впереди журналист с селянином уже подошли к стене, что-то ковыряли в ней совещались. Сергей двинулся тоже, глядя, что они там делают.

Была стена. Штукатурка на ней, как и на остальных отвалилась, а в открывшихся старых кирпичах была знакомая размерами ниша, чуть неровная, с краями покрытыми оторванным цементом. Что-то было здесь замуровано, и не так давно.

Да и не что-то а тот самый камень, потому, что на кирпичах запеклась зеленая слизь, а мускусный запах бил настоящим фонтаном.

Но камня там не было. Кто то, совсем недавно, вынул его из нищи, где он хранился более сорока лет и перепрятал в более надежно место. Видно знал, что придут его искать, все предусмотрели!

– Камня нет! – воскликнул Щербинский.

– Вижу что нет! – Резко ответил Серега. – Его выломали и унесли перед самым нашим носом! Перепрятали!

– Значит кто-то подслушал? – изумился Лапников. – может за нами слежка уже давно?

– А вот это вряд ли, скоре это сразу предугадали. Только нам от этого не легче.

– Сивер!!! – Заорал Щербинский. – Как же так?! Где же камень?

Но Сивер на этот раз не никак не проявил себя, похоже считал что найдут сами. Селянин еще несколько раз позвал, но уже без особой надежды, старик явно не хотел отвечать. Некоторое время люди бесцельно побродили по подвалу, щупали стены, затем по одному стали выкарабкиваться на воздух.

– Итак. Камня здесь нет. Его унесли. Куда его могли унести? Есть предложения? – Сергей сидел на полуразрушенной лестнице Дворца культуры, двое его товарищей по несчастью, расположились напротив. Все уже были мокры насквозь от непрекращающегося дождя, но упорно не обращали на него внимания.

– Нет предложений. – Угрюмо пробурчал Щербинский. – он может быть где угодно. Его могли спрятать в лесу, а туда лезть, значит помереть со стодвадцатипроцентной гарантией. В селе мы еще можем шебуршиться, но в лесу не дадут, там их территория.

Лапников мотнул головой:

– Я тоже не знаю. Пора откидывать лапки и тонуть.

Щербинский еще несколько раз воззвал к Сиверу, но воевода не отозвался, отчего день стал казаться еще мрачнее.

– Мерзкий старикашка, – заметил Серега после очередной попытки, – кинул он нас. А если не кинул, то самого ухайдакали.

– Не надо про него так, в чем то он все таки помогает – сказал селянин с горечью.

Темнело, хотя вообще то сейчас было всего лишь два часа пополудни. Но все рано, медленно смеркалось, и неясно уже было, от густых ли дождливых туч это или от чего-то еще, непогода крепко поселилась в Черепихово. И трое людей, потерявших надежду не знали, появится ли когда ни будь возможность снова увидеть нормальный солнечный свет. Шабаш в селе Черепихово вступил во вторую основную стадию.

Дождик из елкой водяной пыли перерос во вполне полновесный ливень, захлестал водяными струями по обвалившемуся зданию, вызвал мелкие лавины, когда под натиском воды сползала размокшая облицовка. Зашумел вдалеке бор. Зашумел гневно, мрачно, он весь горел ненавистью к человеку, ненавистью такой глубокой и древней, как и человеческий страх пред лесной пущей. А теперь бор получил возможность расправы. И скоро эта огромная темно зеленая враждебная масса обрушиться на село, погребет под собой, истребит оставшихся, а те кто выживут будут поглощенным им и сольются с лесом в виде скользящих змей.

А ведь Лемехи был гораздо ближе к лесу, чем Славяне. Они были язычники, все божества их были из леса, а значит и имел тот странный народ некую силу над порожденьями бора. Зря не додавили их! Зря замуровали нечестивый камень в церковь. Расколоть его надо было, а обломки бросить в огонь. А затем разбросать в текущую воду. А ведь виноват то во всем Сивер. Воевода Русичей, сам ведь небось идею подал так поступить. Ух столкнусь я когда ни будь с тобой лицом к лицу! Расспрошу тебя обо всем!

Так думал Сергей, сидючи в унынии на разваленных ступеньках Дома культуры под ледяным дождем. Дома культуры, долгое время служившего логовом зловонного скользящего бога. Дождь хлестал уже немилосердно, и бойцам пришлось скрыться в под аркой, где они прижались к стенам, погруженные каждый в свои думы.

– Значит так, – начал Лапников, содрогаясь, – получается цепочка. Камень замуровывают в церковь. Затем церковь рушат, а камень доставляют в дом культуры. Там он спокойно лежит некоторое время, а затем неизвестно куда исчезает. Вопрос, где может быть камень? Понятное дело, что примерно в таких же местах. Где он одновременно возле множества людей и не на виду. То есть в подвале какого часто используемого здания. Вроде церкви и дома культуры! Есть ли еще такие места в Черепихово?

Щербинский, к которому был обращен вопрос, косо взглянул на Лапникова и ответил кратко:

– Нет.

– Как это нет. Ведь должен… Может быть… А вот! Вдруг он находится в баре?!

– Мы же там были недавно. – Сказал Серега. – Да я бы за версту почуял этот запах. Это все бесполезно, его унесли не в какое ни будь здание, это уже не нужно. Потому, их уже не посещают. Его унесли в лес или еще куда поглубже. В твердь земную. Нам может помочь только чудо… Банально звучит? Тогда Сивер, ведь он сам заварил эту кашу, дубовая голова. Эй Сивер, молчащий ты наш, неужто кинешь своих подопечных?

И чудо явилось. Из-за угла полураздавленного дома появилась сутулая фигура человека. Тип этот выглядел понуро, шаркал ногами и совершенно не обращал внимание на льющийся сверху ледяной дождь. На сидящих под аркой людей он не смотрел, а смотрел непосредственно в землю.

– Кто это? – спросил Серега – никто его не знает?

Лапников мотнул головой, он все еще переживал о ненайденном камне. Однако Щербинский пригляделся и вдруг заявил:

– Да это же Кузьмич! Помнишь он со мной тогда в баре сидел?

– Да припоминаю такого, – произнес Серега, – а что он тут делает, когда остальные дома сидят? Чую тут нечисто. Пойдем проверим?

– Пойдем. – Согласился зоотехник. – Лапников, ты идешь?

– Нет, – ответил тот, – дождь и так ледяной.

Сергей кивнул и они вместе с селянином вышли под непогоду.

Продрогли тут же до костей. Это была уже не давешняя липкая морось, это был полноценный ледяной ливень. Причем на грани превращения в снег. Они прошлепали по лужам расстояние отделяющее их от старого Кузьмича, ежась, и стараясь укрыться от воды. Кузьмич же на них так и не глянул. Когда до старика оставалось метра три Сергей неожиданно остановился и приподнял руку.