По ту сторону стаи

   Пропитавшийся кровью шёлк липнет к ногам. Лена встаёт на колени, рядом с этим ублюдком, и наотмашь бьёт по лицу. Голова лежащего безвольно болтается из стороны в сторону.

   - Готов, - говорит Макрайан. - Вроде бы. Попробуем водой отлить?

   - К чёрту, - Лена останавливается. - Просто очередное дерьмо.

   - С-с-сука, - Макрайан со всей силы бьёт валяющегося в бок - раз, другой, потом отшвыривает к стене, где тот и остаётся.

   Лена подносит руку к лицу и с наслаждением вдыхает аромат чужой крови. Пальцы касаются губ, и ей вдруг на мгновение кажется, что Близзард тут, совсем рядом.

   Она вздрагивает и ударяет кулаком в пол, сдирая кожу о камень, покрытый слоем крови и грязи. Вот так, больней, ещё больней.

   Макрайан проходится по подземелью, оценивающе разглядывая тех, кто, сжавшись в комок, сидит за стальными прутьями камер. Маленький филиал Утгарда, их собственный, чёрт дери, парк развлечений. Его перстни с глухим звоном касаются решёток, и этот звук заставляет Лену поднять голову. Она не может так. Слишком мало боли. Нет Близзард. Им надо было просто находиться рядом, деля пополам счастье и ужас. Самая изощрённая пытка. И самое изысканное удовольствие. А теперь ничего этого нет.

   Макрайан начинает обратное движение. Выбирает. Какая разница, кто? Весь этот скот через час всё равно превратится в груду мяса и костей.

   Лена ещё выше закатывает рукава, вытерев руки о подол. Где ты, Близзард?

   - Макрайан, - говорит Лена неожиданно севшим голосом. Он оборачивается. - Подойди.

   Он подходит. Она пошире раздвигает ноги и задирает юбку. Белья на ней нет. Прищуренными глазами смотрит, как он приближается и рукой проводит у неё между ног. Массивные перстни причиняют боль. Дыхание у него сбивается, когда он чувствует, что она возбуждается.

   Макрайан имеет её грубо, зло, по-звериному. Недоноски за решёткой смотрят - как приятно. На этом свете им такое уже не грозит. Пусть посмотрят, прежде чем превратиться в куски мёртвой плоти.

   Она проводит рукой, испачканной в крови, по его лицу.

   - Что ты делаешь? - говорит Макрайан. Не нравится, наверное.

   А Близзард бы понравилось.

   Не то. Всё не то.

   - Просто бей. Ударь меня, - говорит Лена, и он послушно даёт ей пощёчину.

   - Сильнее, - уже почти кричит она, и он тоже входит в раж и осыпает её градом ударов. Перстни уродуют нежную кожу, оставляя кровоточащие полосы. Как у Близзард. Только эти не страшны, их Лена залечит, когда насладится. Или успокоится. Или справится со слезами.

   - Лена? - спрашивает Макрайан, останавливаясь.

   - Я не Лена, Уолли, я Легран, - кричит она, и Макрайан пятится. - Легран - и всё! - И она опять ударяет кулаком в отсыревшую стену, понимая, что всё произошедшее не принесло ей никакого удовлетворения.

   - Я скучаю, Уолли, - наконец, говорит она. - И я снова хочу почувствовать себя живой.

   - Погоди, я притащу кого-нибудь, - Макрайан натягивает приспущенные штаны и идёт по направлению к ближайшей решётке. Чёрт разберёт этих женщин, думает он, выволакивая из угла какую-то человечью девку. Он даёт ей в зубы и пинком отправляет к Лене.

   - Всех, - говорит вдруг та.

   - Здесь примерно двадцать человек. Справишься? - шутит он.

   Она вытягивает руку клеймом вверх.

   - А это ты видел? - говорит она и усмехается.

   - Чёртова утгардская убийца, - он понимает юмор. Но уморить всё подземелье за одну ночь?

   - Всех, - ещё раз повторяет Лена, хватает эту девку за волосы и ударяет о каменную стену. Та вскрикивает и валится на пол. Как та полукровка в тюремном дворе крепости Утгард, которую Макрайан шарахнул башкой о стену, только потому, что она косо посмотрела на кого-то...

   - Тебе бы понравилось, Близзард, - говорит Лена.

   И в тяжёлом воздухе подземелья разливается чарующий аромат Божоле и корицы...

   Весну сменяет лето, потом осень. Решётку забора оплетает дикий виноград, он отцветает, а потом желтеет и высохшим невесомым телом всё ещё цепляется за прутья ограды, когда с неба начинает падать снег.

   Большая белая волчица выходит из леса и застывает, прислушиваясь. Шёпот ветра, писк полёвки под снегом, шелест ветвей деревьев...

   Она торопится. Её ждёт человек, который выкормил её. У него странные глаза и добрые руки. Она любит, когда он гладит её голову. Большую голову с чуткими ушами и зажившими шрамами с левой стороны морды. Откуда они взялись, она почему-то не помнит, а спросить не может. Наверное, она с кем-то подралась.

   Человек в очках живёт в большом доме за лесом. Ему нравятся странные цветы, которых в лесу нет, и не нравится метель. Ей тоже не нравится метель, потому что она мешает охотиться.

   Зато они любят полную луну и друг друга.

   Волчица поводит ушами. Ветер становится сильнее. Она слышит - человек ждёт её. И она бежит к приоткрытым воротам.

   Шуршит на ветру высохшая плеть дикого винограда.

   "Стоять?" - "Нет, не стоять"

   Она проскальзывает в ворота и скрывается за стеной летящего снега.  

Книга вторая

Часть третья. "Волны ледяного моря"

  Глава 1

     Отражение в зеркале блёкнет, подёргивается красноватой дымкой и, в конце концов, превращается в мешанину из кровавых сгустков. Женщина перед ним сначала замирает, вглядываясь, а потом её губы непроизвольно искажаются полубезумной улыбкой. И вот она уже хохочет, не отрывая взгляд от стекла. Затем смотрит вокруг и устремляется к тяжёлому подсвечнику, стоящему на столе. Серебряному канделябру. Придавившему чёрный бархат скатерти. Она взвешивает его в руке, и хочет было замахнуться, но останавливается, и, продолжая улыбаться, ставит подсвечник обратно на стол.

   У меня её тоже, оказывается, нет, - думает Лена Легран. "А тебе не всё равно?", - спрашивает она себя. И осознаёт, что ей без разницы. Всего лишь интересно, когда это произошло. "Быть может, за все те годы Межзеркалье всё же выпило её из меня - постепенно, каплю за каплей?", - размышляет она. А, быть может, это от рождения. У неё становится спокойней на сердце, потому что теперь Лена понимает, чего хочет. И что должна делать. Не отрывая взгляда от зеркала, она нашаривает рукой полосатое манто из шиншиллы, и, продолжая улыбаться, отводит, наконец, взгляд и выходит из комнаты.

   Подменыш ждёт в холле, чтобы тут же побежать следом по первому зову, но она даёт ему пинка и идёт дальше одна. Лена вряд ли видит хоть что-нибудь вокруг. Взгляд устремлён куда-то внутрь себя, и время от времени она принимается смеяться каким-то своим мыслям. Так она доходит до сквозного зеркала и исчезает за его изнанкой, через секунду появляясь неподалёку от центра Лондона - в канцелярии Внутреннего Круга.

   - ЧТО ты хочешь?! - ошарашено переспрашивает сэр Бертрам Фэрли. Его рука вздрагивает, и вино, которое он наливает в бокал, плещется мимо. Он раздражённо вытирает бордовую лужицу и подаёт бокал Лене.

   Она сидит напротив, и он замечает, каким нездоровым, лихорадочным блеском горят её глаза. Они давно не виделись. Может быть, Лена всегда выглядела так, и он просто забыл, думает сэр Бертрам. Лена берёт сигарету и короткой вспышкой огня выжигает изнутри фильтр.

   - И что ты делаешь? - вкрадчиво интересуется он.