Странствующий цирк вампиров

И в них была не газировка.

— Как думаешь, твои родители не слишком расстроятся, если мы возьмем немного их пива?

Если бы это был Расти, я бы непременно вспылил.

Но это была Слим, которая выглядела так здорово и так мило улыбалась.

— Они просто нас прибьют, — сказал я, улыбаясь в ответ.

— Об этом не беспокойся. Моя мама пьет точно такое же. Мы просто принесем пару бутылок от нас вместо этих.

— Тогда у неебудут лишние пустые бутылки.

— У нее их огромное количество. Она ни за что не заметит разницы.

— Мы заметим, — сказал я. Видимо, вышло так смешно, что она расхохоталась, а потом произнесла:

— Черт побери, я уж надеюсь.

Глава 30

Мы устроились на ступенях на заднем дворе и понемногу пили пиво. Мы сидели рядом, так что не надо было беспокоиться о том, кто как и на кого смотрит. Можно было смотреть на лужайку, на пивные бутылки в руках, — да куда угодно.

Когда мы только сели, между нами была пара дюймов. Но за разговором и пивом это расстояние каким-то образом исчезло, точно не по моей вине. А если я не двигался, значит, это делала Слим. Не успел я оглянуться, как оказалось, что ее правое плечо коснулось моей левой руки.

Я старался не слишком об этом задумываться, но никак не мог себя заставить отвлечься.

Хотя мы со Слим дружили уже много лет и много времени проводили вместе, сейчас у меня было ощущение как на первом свидании. Все в ней казалось прекрасным и пугающим.

Когда наши бутылки наполовину опустели, Слим спросила:

— Как думаешь, уголь еще не готов?

Я хотел было подскочить и проверить, но это прервало бы соприкосновение наших рук. Мы можем не оказаться так же близко, когда я вернусь.

Так что я сказал:

— Я бы подождал еще минут десять.

Она кивнула, вздохнула, отпила еще пива и затем произнесла:

— Я никуда не спешу.

— Я тоже.

— Это здорово, просто так здесь сидеть.

— Ага.

— Только мы вдвоем, — добавила она.

Мое сердце забилось как безумное. Не решаясь взглянуть на нее, я уставился на жаровню и кивнул.

— Не то, чтобы я имела что-то против Расти. — сказала она.

Я рассмеялся.

— Совсем ничего?

— Ну, он неплохой парень.

— Для занозы в заднице.

На этот раз рассмеялась она. Потом сказала:

— Меня по-настоящему раздражает то, что он все время крутится рядом. Я понимаю, что он твой лучший друг, но.

У меня было искушение повернуть к ней голову, но я сдержался и просто спросил:

— Но?..

— Иногда мне хочется, чтобы он пошел и утопился.

— Да уж, мне тоже.

Совсем тихо она произнесла:

— Вообще, было бы здорово, если бы иногда мы могли побыть вдвоем.

На этот раз мне пришлосьповернуть голову. Посмотрев ей в глаза, я спросил:

— Правда?

— Ага. Не то, чтобы мне хотелось обидеть Расти.

Наши лица были так близко, что ее глаза слегка подергивались, как будто она не могла решить, в какой из моих глаз ей хочется смотреть. Я чувствовал тепло ее дыхания и сладковатый аромат пива.

— Просто мне нравится быть с тобой наедине, — продолжила она. — Как сейчас.

— Мне тоже, — прошептал я.

Слим наклонилась и поставила бутылку на ступеньку у своих ног. Потом положила руку мне на плечо. Я отставил свою бутылку. Когда я повернулся к Слим, мое колено уперлось в ее ногу. Мы оба наклонились друг к другу, обнялись и поцеловались.

Ее губы были прохладными от пива, очень мягкими и… ее. До этого я целовал и других девушек. По крайней мере, несколько раз. Вообще-то, я пару раз целовал и Слим, пару раз, в щеку, когда она уезжала куда-нибудь со своей матерью. Но никогда прежде в моей жизни не было поцелуя, подобного этому.

Слим, должно быть, была влюблена в меня так же, как я в нее. Она обнимала меня почти до боли. Я же старался не слишком прижимать ее, потому что чувствовал повязки на ее спине даже сквозь футболку.

Наш поцелуй длился и длился, и я чувствовал себя так, будто тону в Слим. Я растворялся в ней, а она — во мне. Ее дыхание наполнило мой рот, горло и легкие. Кончики ее грудей мягко касались моего тела сквозь одежду. Я хотел, чтобы это продолжалось вечно.

Слишком скоро она ослабила объятия. Ее губы отодвинулись от моих, грудь больше не соприкасалась с моей. Но она оставалась так близко, что мы едва не касались носами.

Она посмотрела мне в глаза.

Я посмотрел в ее.

На этот раз ее взгляд не заставил меня нервничать. На этот раз я просто почувствовал себя хорошо.

Через какое-то время она наклонила голову и снова меня поцеловала. На этот раз едва коснувшись меня губами.

— Ты весь обслюнявился, — прошептала она и отодвинулась, но не слишком сильно. Ее губы тоже были мокрыми и немного покрасневшими. Слегка улыбнувшись, она снова наклонилась ко мне. Растянув ворот футболки, она потерла им мои губы. Потом снова отодвинулась и вытерла собственный рот тем же краешком.

— Поцелуи могут быть грязным делом, да? — спросила она.

Я открыл рот. На мгновение мне показалось, что я разучился разговаривать. Наконец, я сумел проговорить:

— Наверное.

— Как думаешь, жаровня уже подогрелась?

— Не знаю. Сейчас проверю.

Я оставил пиво на ступенях, поднялся и пошел к грилю. Начав двигаться, я почувствовал что-то липкое и влажное на подкладке плавок, которые надел под джинсы вместо белья. Это меня обеспокоило. Мы же всего лишь поцеловались. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Он был ошеломляющим, но прекрасным и чистым, без всякого сексуального подтекста. По крайней мере, мне тогда так казалось. У меня не было эрекции — по крайней мере, мне так показалось — и точно никакой эякуляции.

Но меня точно слегка… подмочило.

Я почувствовал горячую тошнотворную волну, пробежавшую по телу.

Все еще находясь спиной к Слим, я посмотрел вниз. Перед моих джинсов был надежно скрыт под подолом рубашки. Рубашки Расти, на самом деле.

Почувствовав невероятное облегчение, я взглянул на огонь. Бумага и хворост полностью выгорели, но уголь как раз дошел до нужного состояния: их черные сердцевины стали почти серыми.

— Кажется, готово, — сказал я Слим.

— Я принесу котлеты, — она сделала глоток из бутылки, потом вернула ее на ступеньку. Поднявшись, она одернула свои обрезанные джинсы. Потом взбежала по лестнице, распахнула дверь на кухню и исчезла в доме.

Я дождался, когда дверь захлопнулась за ней, и быстро оглядел себя, слегка задрав перед рубашки.

На джинсах не было никаких пятен.

Одной заботой меньше.

Вскоре кухонная дверь снова хлопнула, и появилась Слим с блюдом котлет в руках. Хотя ее волосы были не сильно длиннее моих, легкая челка падала ей на лоб, несколько прядей развевались у ушей, пока она спускалась по ступеням. Кроме того, ее груди слегка покачивалась — я видел через тонкую ткань ее футболки, как яркая ткань купальника слегка сдвигалась то вверх, то вниз. Ворот футболки немного растянулся справа, с той стороны, которую она использовала, чтобы отереть нам губы.

— Я добавила туда соли и перца, — сказала Слим, приближаясь ко мне. — И уже достала булочки.

— Отлично, — ответил я.

Она встала с блюдом перед жаровней, и я стал по одной перекладывать котлеты на гриль. Фарш был холодным и жирным и начинал тут же шипеть на решетке.

Я посмотрел на свои руки.

— Мне надо вымыться.

— Мог бы воспользоваться вот этим, — сказала Слим. Из-за спины она извлекла лопатку, которая до этого, судя по всему, была заткнута в задний карман ее джинсов.

—  Вовремяты о ней вспомнила.

Она усмехнулась.

— Или мойся. Я послежу за бургерами.

— Сейчас вернусь, — сказал я. Забрав у нее блюда, я побежал в дом. В кухне я поставил пустую тарелку рядом с другой, где уже были разложены разрезанные пополам булочки. Обе стороны каждой из них были смазаны майонезом.

Слим знала, как надо готовить чизбургеры.