Шип (СИ)

- Вот сволочи, бомжары проклятые, - Лиза выругалась и стала думать, как же поступить, - не только кабель воруют, уже и крышку люка на металлолом утащили, санитары города, будь они неладны.

Оставлять колодец открытым и без присмотра было опасно. Мало ли, кто в него свалиться может по неосторожности. Лиза осмотрелась по сторонам в надежде найти, чем бы загородить или прикрыть опасное место. У арки, ведущей со двора, копошилась пара бездомных. Они о чём-то спорили, явно не в силах разделить добычу. Присмотревшись, Лиза заметила рядом с ними прислонённую к стене лючину. В несколько своих великанских шагов она оказалась у арки. От бомжей, заметивших несущуюся на них гром-бабу, и след простыл. Только чугунная крышка так и осталась у стены. Лиза откатила её обратно к колодцу и, приподняв, водрузила на место. Опасность была ликвидирована. Вот только разогнуться Лиза уже не смогла - резкая боль полоснула по низу живота. В глазах всё поплыло...

5.

Смена акушера-гинеколога Жанны Николаевны подходила к концу, когда скорая привезла новую пациентку. Это была уже пятая за время дежурства. За свою недолгую практику Жаннетт, как в роддоме звали молодого врача, успела насмотреться всякого. Это медицинское учреждение, призванное по идее быть домом радости, порой приносило иным немалые беды и печали. Современная жизнь, отравленная синтетикой и химией, алкоголем и наркотиками, никотином и радиацией, выбросами и загрязнениями, нервами и лекарствами, ультрафиолетом и прочими видами излучений, плохим питанием и чрезмерными нагрузками, расставляла врачам капканы и силки, из которых не всегда удавалось выбраться без потерь.

Сегодняшний случай явился лишь подтверждением всего этого. Два часа, на которые пришлось задержаться Жанне Николаевне на работе ради новой пациентки, прошли в битве за жизнь роженицы и её ребёнка. Но врачи не боги. И даже при наличии всей аппаратной и фармацевтической мощи современной медицины, не всегда получается уберечь обоих. В этот раз, как ни старались врачи, а спасти ребёнка им так и не удалось.

Лиза не знала, как за неё боролась бригада Жанны Николаевны, чего стоило врачам остановить открывшееся кровотечение и сохранить жизнь хотя бы матери. Измождённым акушерам, собравшимся после операции в ординаторской, было мучительно жаль умершего младенца. Они укоряли Лизу за безрассудство. Жанна, столько времени наблюдавшая её в консультации, не могла смириться с мыслью о произошедшем.

Быстро переодевшись и заполнив документы, Жаннетт выскочила из больницы и побежала к метро. Ей не хотелось никого видеть. Сегодня она стала настоящим доктором - у неё умер первый пациент. Умер, ещё не родившись...

+ + +

Что она потеряла ребёнка, для Лизы стало шоком. Но вторая новость, с трудом произнесённая молодой докторшей, прозвучала как приговор и повергла роженицу в затяжную депрессию.

- Вы больше не сможете иметь детей! - эти слова как кнутом обожгли мозг Лизы, оставив глубокий рубец, разрубив жизнь на две части - до и после.

И невыносимо горьким было осознание того, что её любимый врач, Жанночка, которой она так доверяла, была рядом и ничего не сделала для спасения ребёнка.

- Как? Как ты могла допустить это? - слёзы душили и не давали вырваться словам, рвавшимся из души. - За что? В чём провинилась я и мой ребёночек?

Лиза, всё ещё сидевшая на полу, всхлипнула. Её массивная нижняя челюсть затряслась мелкой дрожью и из глаз, как тогда в больнице, полились ручейки слёз.

Да, весна, обещавшая рождение и начало новой жизни, оказалась для неё трагичной. Вокруг сновали люди со светлыми открытыми лицами, веселилась молодёжь, бегали дети - а Лиза, низко наклонив голову и ничего и никого не замечая, продолжала мести тротуары. Она, и до этого не очень контактная, совсем замкнулась в себе, ни с кем не разговаривала, никого не хотела видеть. Боль продолжала ныть где-то в глубинах тела, выворачивая долгими бессонными ночами её душу наизнанку. Утром Лиза вставала невыспавшаяся, злая на всех и вся, и снова, скукожившись, автоматически, с остервенением мела, и мела, и мела.

Весну сменило лето, затем пришла и осень. Грусть и тоска в душе стали постепенно утихать. Лиза временами уже начала поднимать голову и смотреть на людей. Теперь, в осеннюю непогоду, они не выглядели такими счастливыми и беззаботными. Это несколько способствовало примирению Лизы с окружающей действительностью. Всё вокруг было серое и унылое, как и её жизнь. И не вызывало такого раздражения и отторжения, как прежде.

Настал даже день, когда Лиза решилась подумать о своей дальнейшей судьбе. Как ей быть, что делать? Эти вопросы отвлекали от пережитого, но успокоения не приносили. После неудачной попытки супружества и преждевременных родов, Лизе совсем не хотелось вновь иметь дело с мужчинами. Она твёрдо решила для себя, что если ей не суждено стать матерью, то и такого добра, как вечно пьяные и вонючие мужланы ей и даром не надо. Хотелось чего то, но нежного, мягкого... Лиза вспомнила нянечку из интерната. За ней на ум пришло чувство, которое испытывала от присутствия и прикосновений непутёвой докторицы. Как это было приятно и возбуждающе! По телу девушки пробежали мурашки. Вот бы снова её увидеть!

Несколько дней Лиза боролась с возникшей тягой. Она убеждала себя, что Жаннетт недостойна хорошего к ней отношения, что она не уберегла плод и загубила всю её жизнь. Но желание было сильнее, и ноги сами понесли Лизу к женской консультации.

Лиза отстранилась от входной двери, с трудом поднялась и прошла в комнату. Не раздеваясь, бухнулась на кровать. Уткнувшись лицом в подушку, тихо завыла. Ещё кровоточащая душевная рана, добавившаяся к ней боль, причинённая подругой, ужас от содеянного - всё выплеснулось в этом вое. Захлёбываясь слезами, Лиза проклинала на чём свет стоит и себя, и бросившую её мать, свою загубленную жизнь, и всё, и вся...

6.

Лиза не могла придумать повода, чтобы подойти к Жанне. Скорее всего, она просто стеснялась. Хотя временами и жутко боялась этой встречи. Поэтому затаилась на скамейке в парке напротив консультации и стала просто ждать. Рабочий день близился к концу, по аллее мимо Лизы неслась и бурлила река спешащих домой жителей мегаполиса. Не обращая внимания на сидящую одиноко девушку, они бежали по своим делам: молодые и не очень, красивые и так себе, весёлые и задумчивые. В одиночку и парами, реже группками - студенты и школьники. Лиза смотрела на них помутившимся взором, представляя в их компании своё неродившееся дитя.

Поток посетителей консультации стал иссякать. Уже никто не входил в здание, только выходили из него. Лиза внимательно присматривалась к силуэтам, маячившим у входа. Вдруг её сердце ёкнуло и забилось часто-часто. Она заметила у дверей ту, которую ждала и надеялась увидеть. Жанна вышла из поликлиники, постояла мгновение на крыльце, вдыхая прохладный осенний воздух и пошла по улице. Что-то в её облике Лизу насторожило. Сначала она даже не поняла что. Поднявшись с лавки, она не спеша пошла по противоположной стороне улицы следом за Жанной. Пешеходов было довольно много, и Лиза боялась потерять её из вида. Жанна свернула в переулок, и Лиза, бросившись в неположенном месте через дорогу, чуть не попала под колёса. Автомобиль засвистел тормозами, шины оставили следы на асфальте... Лиза посмотрела на побледневшего водителя, потом перевела взгляд на полоски, чуть не оборвавшие её жизнь. Сзади автомобиля они были чёрные и короткие. Впереди вдаль уходила двойная белая разметка. Смерть и жизнь. А между ними - она, Лиза. Две полоски. Но ведь это и символ зарождающейся в чреве матери новой жизни.