Ноктюрн (ЛП)

Она спала без всего. Совсем голая. И даже без одеяла. Лунный свет, отраженный от белых стен, ложился призрачным зыбким мерцанием на все ее выпуклости и изгибы. Длинные темные волосы разметались по белой подушке и легли тонкой сеткой на обнаженное тело, разметавшееся во сне. Эдельмен почувствовал, что его призрачное тело отзывается на нее точно так же, как отозвалось бы тело из плоти и крови. Он возбудился. У него встал.

Он подошел поближе к кровати и опустился на колени, чтобы посмотреть на ее лицо. Она была очень красивая, очень. Даже красивее, чем представлялось ему в мечтах. Загорелая золотистая кожа. Без белых полосочек от купальника. Упругая сочная грудь.., во всей роскошной красе, потому что Рейчел лежала на спине. Грудь легонько вздымалась при каждом вдохе. Соски маленькие и аккуратные, похожие на темные кораллы.

Эдельмен оглядел ее всю. Гладкая кожа на животе, упругие твердые мышцы пресса, аккуратно подстриженный треугольничек между ног. Она лежала, слегка согнув одну ногу в колене и приподняв ее над второй.

Лунный свет и глубокая тень очень красиво подчеркивали форму ее бедра.

Он протянул руку и прикоснулся к ее лицу. Такое гладкое под его ладонью... И в этом тоже книга не солгала. Ощущения были такими же яркими, как и в физическом теле, - такими же безупречными и настоящими.

Он погладил ее по лицу, провел рукой под подбородком. Потом - по шее к ключицам. Пробежал кончиком пальца в ложбинке между грудей. Взял в ладонь ее левую грудь и приподнял ее в руке. Провел по соску большим пальцем. Сосок напрягся и затвердел.

Точно как в книге! Она меня чувствует, она откликается на мои ласки, но она крепко спит. И она не проснется. Потому что я для нее - просто сон. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. И ему показалось, что ее губы легонько раскрылись навстречу его губам. Едва ощутимо. Во сне.

Он оторвался от ее губ и уткнулся лицом ей в грудь. Поймал губами сосок и легонько сдавил его призрачными зубами. Сосок напрягся. Эдельмен прикусил сильнее. Она застонала и шевельнулась.

Эдельмен взобрался на постель и лег на спящую девушку. Осторожно раздвинул ей ноги коленом. Направил свой причиндал куда нужно, и все получилось, как он хотел.

Эдельмен заметил, что в последние пару недель она выглядит очень усталой. Как и было обещано в книге, он делал с ней все что угодно, и иногда ему даже казалось, что и во сне она отвечает ему, движется вместе с ним, откликается на его прикосновения, на его толчки. Она вздыхала, когда ей было приятно, и стонала, когда он делал ей больно.

Он наслаждался ею всеми способами, какие только мог вообразить. Катал по широкой кровати, ставил и так, и этак, входил в нее с самых разных, подчас просто невообразимых позиций. Как-то ночью он принес с собой веревку и связал ее, прикрутив запястья к лодыжкам. Она стонала от боли и неудобства, когда он отымел ее в таком унизительном и беспомощном положении, но все-таки не проснулась.

Для своего удовольствия он использовал ее всю. Все ее отверстия и углубления. Он наслаждался сполна, воплощал все свои извращенные фантазии. С каждым разом он становился все смелее и жестче. Когда он убедился, что ее тело полностью в его власти, он стал жестоким. Он ублажал себя, как хотел. Он извращался с ее нежным ртом всеми возможными способами. Он давил и щипал ее грудь, так что она даже плакала во сне. Он делал с ней все. Но она не просыпалась.

Однажды он перевернул ее на живот и отстегал по спине и пониже той же самой веревкой, которой он ее связывал. Она извивалась и вскрикивала при каждом ударе, но не проснулась.

Но днем она выглядела усталой. Когда Эдельмен встретил ее в подъезде теперь ему было странно видеть ее одетой, бодрствующей, в сознании, - он поразился тому, как она плохо выглядит. Черные круги под глазами, растерянный взгляд. Эдельмен про себя усмехнулся и участливо осведомился:

- Вы хорошо себя чувствуете, мисс МакНиколь?

- Что? А.., да. - Она посмотрела на Эдельмена так, как будто пыталась что-то сообразить или вспомнить. Вспомнить что-то про него. Его пробрал неприятный холодок. Но она просто сказала:

- Просто в последнее время я плохо сплю. А когда просыпаюсь утром, у меня в спальне.., такой странный запах. Пахнет как будто больницей. Я даже подумала пригласить мастера, чтобы он проверил, нет ли утечки газа. Но здесь в доме плиты электрические. - Она пожала плечами. Было ясно, что она и сама не понимает, что с ней творится.

Однако Эдельмена насторожило упоминание про запах. Больничный запах. Запах лекарств. Этот запах он ощущал каждый день на работе, он жил в этом запахе.., но в книге было написано, что при переходе в призрачное тело никаких запахов быть не должно. Надо будет проверить.

***

В ту ночь он, как обычно, вошел к ней в спальню и едва не взорвался от ярости.

Шлюха была не одна!

С ней был мужчина. Молодой. Смуглый. Красивый. Его темные длинные волосы - даже длиннее, чем у нее, - разметались по всей подушке. У него было великолепное тело - прокачанное в тренажерном зале до безупречного состояния.

Эдельмен возненавидел его с первого взгляда. Он бы возненавидел его в любом случае, даже если бы он не спал с его Рейчел. Его безраздельной собственностью. Они лежали на боку, обнявшись. Ее спина прижималась к его животу. Эдельмен даже не сомневался, что они заснули, пока он еще был в ней.

Он был в ярости. Сейчас ему больше всего хотелось схватить ее, стащить с кровати и избить до полусмерти. Связать ее, как он делал это раньше, и исхлестать ее безупречную грудь веревкой, пока не покажется кровь.

И он уже был готов приступать.

Но тут он придумал кое-что получше.

Улыбаясь, Эдельмен прошел через комнату, вышел в коридор и свернул налево - в кухню. Барт и Кэрри Ричардсоны в количестве полусотни таращились намного с фотографий в пластиковых рамках, развешенных на белой стене.

В кухне все осталось по-прежнему - так, как помнил Эдельмен. Огромное просторное помещение. Современная мебель со встроенной бытовой техникой. В центре - широкая стойка, она же разделочный стол, из твердого дерева на ножках из нержавеющей стали. Между двумя ножками висела проволочная корзинка, в которой лежали ножи. Замечательные, остро заточенные ножи. На все случаи жизни. Для всего.