Семья вампиров

— Я не предполагаю, я утверждаю, понимаешь ты, утверждаю. Скажу больше. Я уверен, что виконт Рено, каменщик и слесарь погибли от той же причины, — серьезно сказал Джеймс, — к сожалению, я не осматривал их шеи, но уверен, что ранки и там были…

Доктор озабоченно подошел к Джеймсу и положил руки на голову.

— Жару нет, — прошептал он, — и пульс нормальный.

— Не бойся, голубчик, я с ума еще не сошел и не хвораю белой горячкой, — улыбнулся Джеймс.

— Ну а если ты нормален, так говори же, черт тебя возьми, в чем тут дело, не строй из нас дураков, — разозлился доктор.

— Сиди и слушай, — приказал Джеймс. — Итак, господа, у нас и в окрестности появилась смертность и очень странная: люди умирают, заметьте, молодые и здоровые, почти внезапно и единственный общий признак всех смертей — две маленькие ранки на шее. Ранки эти, мы с Карлом Ивановичем их осматривали, кровоточивы и с белыми краями, можно сказать, точно обсосанные. Кто-то или что-то их наносит и выпивает человечью кровь. Отчего человек в самом скором времени погибает.

Доктор сердито передернул плечами.

— Теперь вопрос, кто это? — продолжал невозмутимо Джеймс. — Объяснение нам надо искать в тех письмах и дневниках, что читал нам Карл Иванович в Охотничьем домике, как сказки, и о которых все уже давно забыли.

— Джемми, я не могу, — не выдержал доктор, — ведь знаменитый «Дневник учителя» — не что иное, как бред сумасшедшего, он даже сам пишет, что на него надевали смирительную рубашку.

— Хорошо, допустим, ты прав, раз он сумасшедший, оставим его в стороне. Обратимся к письмам, — согласился Джеймс. — Если ты их так же внимательно перечтешь, как это сделали мы с Карлом Ивановичем, ты убедишься, что подобная смертность уже однажды посещала здешние края. И владелец замка прямо указывает, что причиной были вампиры.

Доктор опять не выдержал:

— Джемми, Джемми, помилосердствуй, в наш-то просвещенный XX век вампиры, эти средневековые сказки!

— Да, — прервал его Джеймс со строгим и холодным лицом. — Я утверждаю, что существование вампиров возможно и в наш век. И эти письма не средневековые сказки, а страшная, роковая действительность.

— Один раз я уже поднимал вопрос, что письма эти писаны из здешнего замка, и был отвергнут уже по одному тому, что тогда они физически не могли бы быть в замке, — все еще защищался доктор.

— А разве ты не помнишь, что в последнем письме говорится о приезде друга в замок? — спросил Джеймс. — Что для его приезда готовится домик, лежащий у подножия замковой горы, и наконец, что письма найдены Карлом Ивановичем в нашем Охотничьем домике. Не проще ли сделать вывод, что адресат привез их с собой?

Доктор был сбит с позиции и молчал.

— Я думаю, вернее, я убежден, — продолжал Джеймс, — что подпись Д. означает не Джеронимо, не друга, а просто Дракулу, то есть графа Дракулу, владельца замка.

— Но ведь мы нигде не обнаружили этого каменного гроба из Америки, ты сам говорил это, — опять возразил доктор.

— Ну и дался же тебе этот гроб! А второй склеп, где похоронены только отец и мать, так называемый «новый склеп», разве он не стоит американского гроба? А обрыв, откуда видно озеро и куда доносится вечерний звон из деревни? А дамские комнаты в Охотничьем домике, приготовленные для невесты-итальянки? Помнишь: прощай мечта и несколько тысяч дукатов. И наконец, японская шкатулка, разве это не та самая шкатулка римской императрицы, что юный граф Карло Дракула купил для своей Риты. Ведь яблоко на крышке, входя в клюв птицы, открывает шкатулку. Это тебе может и Райт подтвердить, — торопливо сыпал фразами Джеймс.

Райт усиленно молчал и курил. Доктор, не находя поддержки, беспомощно смотрел на всех.

Молчание прервал Карл Иванович.

— В церковном архиве, — сказал он, — в книгах о похоронах эту местность два раза постигла эпидемия с большим процентом смертности, эпидемия в свое время не была определена врачами. Первый раз это было в год смерти молодой графини Дракула, а другой раз много позднее.

— Ну а теперь эта эпидемия наступила в третий раз, как и почему, вопрос другой, но она наступила, опасность налицо, и мы должны, мы обязаны бороться с ней, мы должны спасти Гарри, себя, да и окрестное население вправе ждать от нас помощи, — пылко говорил Джеймс.

— Все это прекрасно, Джеймс, но кто же враг, — спросил доктор.

— Да говорю же вам — вампиры.

— А что такое вампир? Где он? Как с ним бороться, воля твоя, Джемми, я не понимаю, — печально произнес доктор.

— Что такое вампир, дает объяснение до некоторой степени, конечно, вот эта книга о ламиях или живых мертвецах, — сказал Джеймс, указывая на книгу в старинном кожаном переплете.

— Ах да, это та книга, что подарил тебе Гарри, я знаю ее, — перебил Райт.

— Да, та самая. Мы с Карлом Ивановичем, по возможности, перевели ее. Говорю «по возможности», так как, надо сознаться, это чертовски трудно. Она написана старым латинским языком, с кучей специальных выражений, да и толкует о предмете, для нас и так непонятном. «Немертвые», как она зовет их, для нас что-то необъяснимое, ненормальное. Но самое присутствие подобной книги на письменном столе владельца замка наводит на много мыслей и говорит само за себя.

— Ну и что ты почерпнул из этой книги, — нетерпеливо перебил доктор.

— А вот сейчас, — сказал Джеймс, — только повторяю, тут много нами еще не выяснено и даже не понято.

— К делу, к делу, — торопил доктор.

— Древние ламии — это такие существа, — начал Джеймс, — вернее, это умершие люди, которые могут выходить из могилы, являться живым и принимать участие в жизни. В большинстве случаев вмешательство это злобное и приносит несчастье.

«Немертвые», вампиры, — это разновидность ламий. Они также встают из гробов и сосут кровь живых людей. Они могут жить века и чем дольше живут, тем становятся могущественнее. С каждой очередной жертвой сила их растет, также растут и знания. Они приобретают способности оборотней, то есть могут обращаться в некоторых животных: в кошек, в летучих мышей, в змей и т. д., могут окружать себя туманом или даже обращаться в туман.

Они любят лунные ночи и по лунному лучу плывут, как по реке. Зубы у них длинные, острые, пальцы тоже длинные, с острыми ногтями, дающие им возможность ползать по отвесным стенам.

Чем сильнее вампир, тем легче он усыпляет свою жертву одним своим взглядом или прикосновением. Самый сильный человек под взглядом такого вампира делается совершенно беспомощным, никакая храбрость тут не поможет — человек засыпает против своей воли, и тогда он верная жертва вампира.

Вампир засасывает человеческую кровь в один, в два приема, реже в три, четыре. Первый раз самый трудный: жертва боится и сопротивляется. Зато потом это легче, больной ждет и даже уже сам желает прихода мучителя…

Иногда вампир влюбляется в свою жертву, и тогда засасывание идет очень тихо, он наслаждается понемногу, сберегая подольше жизнь любимого существа.

В таких случаях жертва сама становится вампиром, в других же случаях — это редкость. Любовь вампиров всегда бывает между мужчиной и женщиной; засасывать же могут без различия пола и возраста. Но замечено, что предпочтение отдается детям и молодым людям.

Вампиры предпочитают действовать ночами, особенно лунными, однако некоторые могут ходить и даже сосать и днем, но это уже более сильные особи или же живущие давно.

Многие животные им подчиняются, но все их чуют и боятся, особенно их ненавидят лошади и собаки, эти друзья человека. Они точно угадывают в них врагов.

Самые могущественные вампиры могут (до известной степени, конечно) управлять явлениями природы, как то: ветром, тучами, туманом и т. д.

Слабая сторона всех вампиров — это та, что каждый из них должен иметь свой приют и лежать в нем в виде мертвеца в продолжение известных часов. В эти часы они, то есть вампиры, в свою очередь, совершенно беспомощны, а потому и стараются тщательно скрывать свое убежище и даже иметь их по нескольку.