Алуим (СИ)

Как же чудесно, когда в детстве у тебя есть своя личная комната. Пусть не большая, пусть не шикарно обставленная, но СВОЯ. Ты можешь закрыться в ней, играть в машинки, солдатиков или приставку. Можешь побыть наедине с самим собой, помечтать. И я уверен, что с обретением собственной квартиры все становится ещё лучше. Эта территория полностью твоя, ты в ней хозяин. Ты король. Но, даже оказавшись вне своих владений, имея необходимость долгое время находиться в общественном месте, ты всегда можешь закрыться в своей голове. Туда никто не заглянет, не увидит, в каких солдатиков ты играешь или какие фильмы там смотришь. Это замечательно. Замечательно до тех пор, пока ты вдруг с ужасом не осознаёшь, что ты в своей голове не один. Более того, ты никогда не был там один...

Из года в год мне приходилось терпеть комментарии к совершённым мною действиям или призывы к совершению новых. Слушать высказывания о себе, об окружающих меня людях или о моём будущем. Загадочные, оценочные, пугающие, циничные, провоцирующие. Зачастую они были тяжёлой правдой, которую каждый внутри себя пытается не замечать. У каждого человека есть свой внутренний голос, свой внутренний цензор. Но я сейчас явно ощутил чужое присутствие, чужую волю. Чужой приказ.

- Ответь мне, прошу.

Чувствую, ответа не будет. Или нет. Может, именно это ощущение и есть ответ?.. Твою ж мать! Теперь я даже не знаю, что во мне - МОЁ.

- Пошёл ты. - цежу сквозь зубы, возвращаюсь к столу, наливаю ещё полстакана самогона и залпом его осушаю. Закусываю кровянкой. Чёрт с ним. "Мой" никуда не денется. Нужно догонять "гостя".

Спустившись с крыльца, сворачиваю за угол. Ночной воздух охлаждает пот, в который меня бросило от двух стаканов. Стараюсь не шаркать ногами. Не знаю, почему это глупое желание сохранять тишину ещё не выветрилось. Дохожу до сарая, смотрю в сторону колодца. В темноту. Я знаю, что за колодцем находится синий деревянный забор, а за ним, в трёх метрах - окно комнаты, в которой спит мать Татьяны. Всё знакомо. Всё привычно. Почти.

На дверной ручке сарая висит цепь. Ею баба Лена днём регулирует широту открытия ворот курятника. Хочу взять её, но тут же представляю, что сейчас из темноты на меня смотрит призрак и улыбается моей глупости. Я выхожу за границы мира, в котором меня приучили жить. Иду в неизвестность за неизвестно кем, но продолжаю хвататься за спасительные тростинки, бесполезные в новой реальности. Лучше бы там была пара воров. Да пусть хоть четыре. Я хотя бы могу представить последствия. Хорошие, плохие - не важно. Пугает не столько опасность, сколько неизвестность. Особенно, когда эту неизвестность таит то, чего по общепринятому мнению просто нет.

"Ты глуп и ведом..."

"Спасибо".

Чужеродный голос придаёт мне уверенности. Я преодолеваю барьер нерешительности и делаю три шага, скрываясь от лунного света в тени летней кухни. Теперь я как Алиса в Стране чудес.

Жадно смотрю вперёд. Колодец всё ближе. Чёрная, мрачная фигура с крышей в виде треугольника, над которой качаются массивные ветви шелковицы. Слева от него, за углом летней кухни, находится курятник. Всегда найдутся пару куриц, которые не спят, так что тихие шорохи, доносящиеся оттуда, смущать не должны. А вот вправо, за сарай, лежит дорога, ведущая в сад.

"Обратного пути не будет".

Выглядываю из-за угла. Никого нет. Вернее, я никого не вижу. Честно сказать, это радует. В глубине души я надеюсь, что так никого и не встречу, и познание тайн мироздания будет отложено на потом. Но всё равно иду. Потому что так надо.

"Твой труп станет лучшим подарком родне".

Ещё четыре метра пути до невысокой калитки, сделанной из новых, но не покрашенных досок. Надо мной шумит листва бездетного дерева. Прохожу эти четыре метра и останавливаюсь. Игра света и тени создаёт повсюду многочисленные мелькания. Я бегаю глазами из стороны в сторону, пытаясь разобраться, какие из этих мельканий - "те самые".

"Вот он!"

Я его засёк. У груши. У самого большого дерева в саду. Сквозь крону лунный свет падет на призрака и создаёт мелькания там, где их быть не должно. Призрак медленно движется вправо, проплывая мимо широкого чёрного ствола дерева. И движется он... к другому призраку.

"Смерть близка..."

Второй призрак стоит у соседней яблони. У той, где я четыре года назад гвоздём проколол ногу, наступив на старую доску. По текстуре искажений он ничем не отличается от первого. У этого дерева ствол намного тоньше, чёрного фона меньше и заметить мелькания сложнее. Что эти двое там делают? Мне нужно идти к ним?

За углом раздаётся стук. Тихий глухой стук по бетонной дорожке, которой окаймлён сарай. Ещё один... Ещё... Он приближается.

"Беги..."

Нет, убегать глупо. Тот, кто идёт ко мне, специально обозначает своё приближение, чтобы я успел собраться духом. Боюсь, это страх неизбежной встречи. Смещаюсь на два шага назад. Стук уже в метре от калитки.

"Беги!"

Стою. Сжимаю кулак правой руки. Мне мутит и от самогона, и от происходящего. На мгновение в глазах всё темнеет. Проморгавшись несколько раз, замечаю, что вижу окружающий мир словно через негатив фотоплёнки. И это не короткая вспышка. Изменение зрительного восприятия не проходит.

"Какого чёрта?!"

Смотрю вверх, влево, вправо, на стену сарая. Инверсия цвета сводит с ума, паника сознания создаёт в ушах скрежет, похожий на терзание слабо натянутых скрипичных струн. Я не знаю, что мне делать. Прислоняюсь рукой к стене, глубоко дышу. Вестибулярный аппарат бьёт тревогу.

Из-за угла медленно выплывает знакомый силуэт. Всё тот же белый контур, который виден сейчас над калиткой лишь до уровня плеч. Он останавливается прямо напротив меня. Я знаю, что ему ничего не стоит пройти сквозь эти тонкие, ещё не окрашенные доски. Приблизиться, может даже пройти сквозь меня. Всё, что угодно. Но он продолжает неподвижно парить по ту сторону этой несущественной преграды. Трое. Их там трое. Но я чувствую, что ко мне приходил именно он.

Ещё один глухой стук, за моей спиной. Резко оборачиваюсь. Призрак. Четвёртый. Такой же, как остальные. Долго не церемонясь, он движется в мою сторону.

А расстояние между нами всё меньше. Верчу головой то право, то влево. Метр до калитки, два метра до четвёртого... Полтора метра. Меня заманили в ловушку, меня окружают. Что мне делать? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ??? Ещё один стук. С обеих сторон остаётся всего метр...

Четвёртый останавливается. Отчаянно всматриваюсь в эту темноту, заключённую в плавные белые линии его контура, стараюсь увидеть хоть что-то. Если ты друг, покажи, покажи мне своё лицо. Прекрати эти издевательские игры. Но вместо этого он протягивает ко мне левую руку.

"Беги!"

Очертания фигуры призрака стали объёмными, рука словно выросла в пространстве, белые контуры обозначили новые детали фигуры. Линии очертили туловище и потекли в мою сторону, окаймляя конечность. Поворачиваю голову. Сквозь деревянные доски калитки ко мне протянута ещё одна рука.

У волнения есть предел, после которого человек перестаёт адекватно воспринимать действительность. Весь этот сюрреализм не позволит сейчас понять, когда я покинул реальность и погрузился в сон. Но чтобы проснуться, нужно вступить во взаимодействие с вымыслом.

Развожу руки в стороны и соприкасаюсь с призраками. Я шагнул в неизвестность, я больше, чем просто человек. Отдаюсь воле течения. Чувствую знакомый холод, стремительно проникающий в мои пальцы, овладевающий кистями, стремящийся в запястья. Закрываю глаза. Скрипичные струны рвутся одна за другой и затихают...

"Беги, идиот! Беги!"

Дрожь в коленях подкашивает мои ноги, я заваливаюсь назад, бьюсь головой о кирпичную стену сарая. Сползаю по ней, раздирая бугристыми выступами затылок. Контакт потерян, и новая волна паники накрывает меня. Открываю глаза, вижу, что зрение нормализовалось, инверсия прошла. Надо мной нависают два сгустка энергии в полный человеческий рост.