Одинокий маяк. (СИ)

Кто-то специально сделал большую часть книги нечитаемой.

"А ведь всё только подошло к самому интересному моменту" - с печалью заключил старик, вздохнув. Затем, бережно положив томик на стол, поднялся и подошёл к обзорному окну, дабы в очередной раз полюбоваться на горизонт.

Дождь немного стих, но, даже несмотря на это, различить что бы то ни было далее полумили оставалось попросту невозможным.

Бушующий океан смешался в одну густую кашу с неиствовавшими небесами, в то время как луч маяка был безнадёжно слаб, теряясь в кромешной тьме.

Намереваясь вернуться к чтению "Ужасов Чеза Двереза", Дэн краем глаза заметил какой-то странный блик. Вновь вглядевшись в горизонт, он ничего не увидел.

Списав всё на прожектор, старик было успокоился, однако заметил огонёк опять.

Маленькое красное пятнышко то и дело всплывало над исполинскими волнами, высотой достигавшими четыре, а то и все пять метров.

Взволновавшись, Даниель вручную направил луч прожекторов в ту сторону, где, судя по всему, висел на волоске от смерти рыбак, в надежде, что тот, возможно, хотя бы увидит ориентир.

Простояв так три часа, водя лучом маяка по водной глади и волнуясь за жизнь попавших в беду людей, старик устал. Он был уже далеко не молод, поэтому не мог чрезмерно долго находиться в напряжении. Выносливость была уже не та, да и кости невыносимо ныли из-за шторма. Решив отдохнуть, он присел в кресло, пообещав себе, что встанет ровно через десять минут.

Постепенно глаза смотрителя начали закрываться, тело - расслабляться.

Через мгновение он провалился в глубокий тревожный сон.

Грёзы его были окрашены тёмным ужасом - Даниель, в шкуре монстра, хитиновыми конечностями и ядовитыми зубами разрывал невинных жертв на части - выкалывал глаза, снимал скальпы, отрывал конечности. Всё было настолько отвратительно-реально и подробно, что, сквозь мутную пелену дрёмы, смотритель задался вопросом - "а может, это не сон?".

Пытаясь вырваться из цепких лап кошмара, старик страдал от беспомощности и ужаса происходящего. Когда уже казалось, что кошмару не будет конца, Даниель проснулся, громко крича. Такого с ним не случалось с пелёнок.

"Грёбаный ночной кошмар... Обычный ночной кошмар" - гоняя эту мысль по кругу, одной рукой он протирал лоб, а второй массировал затёкшую спину.

Старик чувствовал себя очень мокрым, всё тело болело, видимо, из-за неудобной позы для сна.

"Старый дурак... Мог бы и до кровати доползти." - подумал он и тут же вспомнил всё, произошедшее ночью.

"Сколько я проспал?" -спросил сам себя Даниель и посмотрел на часы.

Большая и маленькая стрелки покоились на единице.

"Быть этого не может! Целых девять часов! О Боже!" - разволновавшись донельзя, смотритель в одно мгновение очутился перед обзорным окном.

Дождь почти прекратился, однако небо всё ещё оставалось беспросветно-серебряным. Море бушевало, но заметно меньше, чем ночью. Судя по всему, шторм переводил дух, собираясь ударить с новой силой.

Дальность видимости заметно улучшилась, так что Дэн мог видеть на добрые мили полторы вдаль, орудуя биноклем.

Осмотрев всё, что только можно было, он не заметил ничего примечательного.

"То судно наверняка уже затонуло, либо разбилось о скалы. В любом случае, ты всё проспал" - с горечью подумал Даниель.

Внезапно тишину разорвало неестественное журчание.

Попытавшись вспомнить время своей последней трапезы, старик помрачнел ещё больше. В последний раз он ел часов шестнадцать назад.

Быстро спустившись на три пролёта вниз и добравшись до импровизированного склада, где длинными высокими рядами стояли самые разнообразные припасы, он взял конверсированную ветчину, дистиллированную воду, и пару банок сублимированных овощей. Вернулся в смотровую, уселся в кресло и плотно пообедал, настороженно всматриваясь в горизонт.

"Надо бы размяться. Пока шторм не ударил с новой силой, у меня ещё есть время, чтобы немного прогуляться по острову. Может чего интересного на берег вынесло" - немного просветлев от хорошей мысли, Даниель, немедля, спустился на первый этаж.

Перед огромной железной дверью, в специальном шкафу, старик держал всё то, что могло и не могло понадобиться ему для выхода наружу. Решив прихватить с собой только всё самое необходимое, смотритель закутался в водонепроницаемый плащ, взял огромный фонарь и застыл. Дверь наружу была чуть-чуть приоткрыта, хотя старик точно помнил, что запирал её на засов.

"Похоже, настал черёд и памяти изменять мне" - усмехнулся про себя он и вышел из помещения.

Единственной дорогой на острове, по форме представлявшем собой бумеранг, была узенькая песчаная тропка, слева и справа надёжно защищённая высокими мощными скалами. Именно по ней Даниелю и предстояло пройти порядка двухсот метров от маяка до небольшого песчаного пляжа.

Глубоко вдохнув свежий озоновый воздух, Даниель направил луч света себе под ноги и отправился на прогулку.

Дождевые капли яростно хлестали по капюшону, порой залетая под него, попадая старику на лицо; небо то и дело взрывалось внеочередными раскатами грома, страшными и неожиданными, заставляя смотрителя каждый раз подпрыгивать на месте.

Оказавшись вне стен маяка, Даниель вдруг ощутил себя хрупким дрожащим листиком, которого вот-вот унесёт в неизведанные края очередной поток жутко завывающего ветра.

Страх начал подниматься в его душе мутными клубами дыма, то и дело принимавшего очертания когтистых лап, страшных клыков, тянущихся к ногам из-под тьмы холодных скал.

На середине пути каждый шаг стал даваться старику всё труднее и труднее, возникло жуткое желание сорваться назад, с бешеным темпом добежать до маяка, где, заперевшись и погасив прожекторы, просидеть ближайшие полтора дня.

Какое-то предчувствие. Оно не давало Дэну покоя.

Наконец, уже из последних сил подавляя страхи, он дошёл до поворота, за которым почти сразу начинался голый пляж. Оперевшись на скалу, старик осторожно присел, дабы собраться с мыслями. "Что-то тут не так" -думал он - "Чёрт... главное не терять голову. Нахрен этот пляж, просто выгляну из-за скалы и пойду назад. И сразу же пойду назад"

Даниель решительно встал, отряхнулся и сделал два шага вперёд. Слегка приподняв взгляд от земли, он тут же поскользнулся и упал на мокрый песок, закричав от испуга.

В двадцати метрах от него, прямо у начала горной гряды, уткнувшись носом в скалу застыло некогда мощное рыболовецкое судно, теперь являя собой лишь жалкий кусок искорёженного металла - левый его борт был значительно вмят вовнутрь, стёкла в капитанской рубке превратились в одну сплошную трещину, а винты, некогда развивавшие приличную скорость, валялись оторванными неподалёку на песке.