Корабль уродов (СИ)

Артур сел рядом со мной на краю террасы.

— Джек много о тебе рассказывал, когда мы общались. Тогда, давно.

Я немного нахмурилась, припоминая те разрозненные хронологические сведения о Джеке, которыми я располагала.

— Года четыре назад перестали, да? А начали… лет семь?

— Пожалуй. Джек рассказывал о нашей компании?

— Да так, упоминал — не более того.

Я не смотрела на Артура, но, кажется, он усмехнулся.

— Так что он обо мне рассказывал? — спросила я в невольном предвкушении.

Я почувствовала его внимательный взгляд.

— Внешность, да… Ну, ты знаешь, он не слишком добр и щедр на похвалы…

Я нахмурилась, и Артур почти затараторил:

— Нет, я не в этом смысле. Я хочу сказать, что его слова надо пропускать через линзу, и я — ну в общем, привычка уже. Тогда была, вернее, — он покосился на меня с тенью раздражения. — В общем. Примерно такой я тебя и представлял.

— Четыре года назад.

— О том, что ты и сейчас… выглядишь совсем юной, Джек тоже упоминал. В этот приезд уже.

— «Совсем юной». Да, конечно. Так он и сказал.

— О чём я и говорил.

— Ладно.

Мы продолжили эту тему, хотя мне уже не слишком хотелось, и Артур пересказал мне пару историй из моей же жизни.

— Ну хватит, — наконец буркнула я, хотя мне отчасти и льстило, что Джек там много внимания уделял нашим общим воспоминаниям. — Я уже поняла: Джек трепло, и этим всё сказано, — гудящая волна с шумом разбилась возле самых моих ног, окатив всю террасу ледяными брызгами, и мы с Артуром в унисон: я вскрикнула, а он ругнулся.

— Пошли в дом?

Но мне не хотелось уходить, несмотря на ветер и прохладу, ставшие внезапно ощутимыми.

— Ничего, померзнем. Расскажи лучше то, чего я не знаю. Как вы тут жили четыре года назад? Или шесть лет назад — когда я еще почти верила, что это только мне — действительно! — нельзя выходить из Замка, а Джеку — запросто, пожалуйста, — я скорчила глупую физиономию. — А он в это время кутил, пил, играл и радовался жизни, не так ли?

— Э… ну вот видишь, ты и это знаешь — что мне тебе рассказывать? — он виновато улыбнулся.

Я фыркнула.

— Ты сегодня какой-то подозрительно милый. Это из-за моего дня рождения или что-то случилось?

Он хитро усмехнулся:

— Видишь ли, звезды сегодня приняли положение наименьшего влияния, мое магическое могущество ослабло, а вместе с ним и раздражительность.

Я покосилась на него, встретила взглядом озорные щелочки глаз и расхохоталась.

— Зачем ты притворяешься сумасшедшим, Артур?

— Притворяюсь? Сумасшедшим? Я?

Я тряслась от смеха.

— Но это же абсурд какой-то! Джек говорил, ты даже в клинике какое-то время сидел. К чему всё это?

— Ну я же сидел там не по собственному желанию. Разумеется, я не сумасшедший, — опять смеющиеся щелочки. — Я действительно владею силой. Магией. Это плохо поддается пониманию, как и объяснению, и я не стремлюсь этого никому доказать — но всё же.

Я покачала головой.

— И в чём же выражается эта «сила»? Вот моя «сила», — я холодно посмотрела в его темные глаза, — в том, что одним словом я могу подчинить орду монстров. А твоя?

Он спокойно выдерживал взгляд.

— А я могу спалить этот дом.

— С коробком спичек?

— С одной спичкой. С одной искры — могу разбудить пламя.

Я опустила глаза. Пожар из брошенной сигареты — известное дело, и никакие маги тут не нужны. Но, как говорится, любая случайность — это непознанная закономерность. И, может, возле каждой непотушенной сигареты, из которой разросся пожар, случайно находился такой вот маг огня.

— А Мекс? — спросила я.

— Нет. Мекс сошла с ума. Наверное, потому что поверила мне, — он сглотнул. — Нельзя допускать, чтобы мне верили. Но ты-то не веришь, я знаю, — он натянуто улыбнулся.

— Почему это не верю? — фыркнула я, и в его глазах снова заплясали огоньки, а ухмылка стала вполне искренней. — Вот подлец!

Я пихнула его локтем, и мы засмеялись.

Минут десять или пятнадцать после этого мы сидели молча подле друг друга, вздрагивая от порывов ветра и наблюдая гипнотизирующий бег волн. Я поймала себя на мысли, что мы, должно быть, смотримся парой, и причем красивой, и о том, что обнявшись, было бы теплее — но всё это потонуло в шуме бескрайней воды. А потом за нашими спинами открылась дверь, и нас окликнули:

— Чего вы тут сидите? Замерзнете, простудитесь и умрете.

— А как же, — согласился Артур, поднимаясь на ноги.

— А ну давайте в тепло.

Я расплылась в широкой кривой усмешке и, запрокинув голову так, что встретилась глазами с Джеком, заявила:

— Только ради тебя, дорогой.

Он подошел, вернул мою голову в нормальное положение и подал руку, помогая подняться.

— Ради меня в тепло — или ради меня умрешь?

Он шевелил языком, заставляя торчащую из зубов сигарету плавно двигаться.

— Сейчас ведь столкну, — я указала большим пальцем на темное море за спиной.

— Верю, — кивнул он. — Столкнешь, и на пальцы будешь наступать, если попытаюсь выбраться.

— Там есть лесенки с двух сторон, — оборвал нас Артур. — Пошлите наконец в дом. И ты — расскажи, где весь день шатался?

— Вот, — неопределенно объявил Джек, когда мы оказались в холле.

Возле центрального входа стояла картонная коробка.

— С днем рождения.

Я осторожно подошла, опустилась на колени возле подарка и прислушалась. Подарок чуть слышно скребся и попискивал. Я медленно обернулась к Джеку, уже примерно представляя, что там.

— Джек, ты издеваешься? Это чтобы я не говорила, что… ты зря устроил тот теракт? — лицо моего дядюшки медленно искажалось недоумением. — Мне хорошо живется без них! Спасибо!

— Вренна, это не…

— Да и как ты вообще достал его — ты же теперь немощный!

— Вренна! — возмущенно рявкнул он, и зазвенела пауза. — Открой, пожалуйста.

Я вздохнула и — чего тянуть? — скинула крышку с коробки. Внутри сидел на удивление мелкий мохнатый кораблист. Обильный черный мех не давал определить количество ног или наличие неразвитых зачатков крыльев — вместо них ярко выделялись лысые розовые уши (две штуки) и крупные желтые глаза (также два).

Кораблист пришибленно рассматривал меня. В нем определенно было что-то симпатичное, даже милообразное — что говорить, я и куда меньших красавцев считала в детстве друзьями, и это не мешало им время от времени исподволь пытаться меня прикончить. Думаю, если бы кораблисты были прекрасны, у людей не было бы шансов в той войне.

— Иа-ау, — тихонько сказал кораблист, разворачивая уши розовой стороной внутрь.

— Ну что скажешь? — улыбнулся Джек, возникнув рядом со мной.

Я вздохнула.

— Джек, это плохая шутка. Я давно наигралась с миленькими кораблистами.

— Кораблистами? — Джек вскинул брови, а между тем к нам в созерцании чудика присоединился Артур. И изумленно воскликнул:

— Да это же котенок! — затем вкрадчиво покосился на меня: — Вренна?

Я хотела было запротестовать, но тут в моей памяти всплыли картинки из телевизора и интернета, и я еще раз критически осмотрела подарок.

— Мяу, — пропищал он.

— Ух ты… — ответила я.

Следующие два часа были посвящены вопросу, как же мы вчетвером его назовем. Затем внезапно выяснилось, что это девочка.

Всё это время меня не покидало два неприятных ощущения. Первое — недоумение, почему существ, пусть даже таких милых, но всё же напоминающих кораблистов, люди холят, обожают и содержат как домашних любимцев?

И второе — чих.

Когда три лидирующих варианта имени были Мракобесия, Лиора и Тайна, Артур внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Да у нее же аллергия.

— Что? — не поняла я.

— На кошек? — удивился Джек.

— А может, Фурия? — предложила Мекс.

Артур кивнул.

— Вот черт, действительно, — согласился Джек, рассматривая мой, очевидно, красный нос.

— Ну хватит, — я закрыла лицо руками.

— Тогда мы оставим малышку себе, ведь правда? — почти злорадно улыбнулась Мекс, строя глазки Артуру. — Дом большой, Вренна сможет с ней не пересекаться. А мне, как ведьме, просто необходима черная кошка.